Один сон на двоих - Татьяна Владимировна Корсакова
Застонал, завозился в кресле Игорек, Лера дернулась было к нему, но Константин предупреждающе вскинул вверх руку.
– С ним все хорошо. Прошу, не отвлекайся! Нам предстоит многое обсудить. И, пожалуйста, отойди чуть дальше. Твой аромат дурманит мой разум.
Он улыбнулся. И это уже была не человеческая улыбка – клыки его удлинились, а челюсть угрожающе выдвинулась вперед.
– Константин! – предупреждающе сказала Розалия Францевна и мягко взяла его за руку.
– Рози, она невероятна! – Клыки то увеличивались, то уменьшались до почти нормальных размеров. – Рози, мне тяжело…
С ласковой улыбкой Розалия Францевна потянула себя за волосы и каким-то привычным, отточенным до автоматизма движением сдернула их с головы. Не волосы сдернула, а парик, под которым оказалась белесо-поблескивающая, покрытая уродливыми рубцами кожа.
– Все хорошо, мой мальчик. – Она погладила Константина по белым кудрям. – Сейчас тебе станет легче.
Смотреть на это было невыносимо тяжело и невыносимо страшно, но Лера заставила себя смотреть, как Константин со звериным урчанием впился в дряблую старушечью шею чуть ниже основания обтянутого тонкой кожей черепа, как закатились то ли от боли, то ли от экстаза глаза Розалии Францевны, как ее тело начало медленно оседать на персидский ковер.
Константин поймал ее уже у самой земли, бережно подхватил на руки, уложил на кровать, заботливо укрыл пледом.
– Это моя боль, – сказал он, проводя острым черным когтем по одному из шрамов. – Рози вырастила меня, заменила мне мать. Сейчас я научился себя контролировать, но в детстве…
– Не вини себя, мой мальчик, – слабо просипела Розалия. – Все хорошо. Не вини себя.
Он поцеловал ее в морщинистую, еще больше иссохшую щеку губами, перепачканными в ее же крови, легонько сжал ее сухонькую руку, отошел от кровати и посмотрел на Леру.
– Все, теперь мне полегче. Но в будущем нам с тобой нужно будет что-нибудь придумать, душа моя.
– Клетка с пуленепробиваемым стеклом в моей цюрихской лаборатории – наилучшее решение! – И Лера, и Константин обернулись на этот мелодичный женский голос. – И не называй ее так – душа моя…
В комнату вошла ослепительной красоты блондинка. Если бы Константин не утверждал, что он последний в роду, Лера решила бы, что это его сестра.
– Марта, любовь моя, тебя никто не заменит! – Константин шагнул ей навстречу. – Ты же понимаешь, что все это ради тебя одной?
– Я понимаю, что в оранжерее лежит какой-то мужик, а в округе уже ходят никому ненужные слухи, – сказала Марта и вперила холодный взгляд в Леру. – Какая поразительная ирония судьбы, – сказала она и усмехнулась. – Ты была прямо у нас под носом в то самое время, когда мы землю рыли, чтобы тебя найти.
– И как я ее не почувствовал?! – Тонкие ноздри Константина снова затрепетали.
– Почувствовал бы, если бы слушал нас с мамой и оставался в усадьбе, а не развлекался в лощине. – Марта покачала головой. В голосе ее был упрек, а во взгляде – любовь. Такая же безграничная и безоговорочная, как и у Розалии. – Ты же знаешь, Константин, во что превратила невоздержанность нашего отца! Ты же помнишь, что написано в Черной книге!
– Я знаю и помню, любовь моя. И я единственный из рода нашел решение нашей проблемы. – Константин посмотрел на Леру. – Предвижу твой вопрос и, чтобы ты не мучилась, дам ответ. Мы с Мартой брат и сестра. Уточню: сводные брат и сестра. Мой отец женился на Рози и удочерил Марту. Мы выросли вместе, под одной крышей! Она знает про меня все! Все мои тайны и все мои беды! И как ты думаешь, мог ли я выбрать себе какую-то другую женщину? Кого-то не столь совершенного?
– Константин… – Марта прижалась щекой к его плечу. Это было так по-человечески, что Леру замутило. – Зачем ты все это ей рассказываешь?
– Затем, любовь моя, что она должна знать, должна понимать, что все это затевалось не просто так! Мне не нужен контроль над миром и личная армия, как несчастному Отто! Мои чаяния в разы скромнее и чище!
– Чего ты хочешь? – спросила Лера. – Какие чистые чаяния могут быть у такого, как ты?!
– Такие же, как и у всякого нормального мужчины. – Константин обнял Марту за плечи, притянул к себе. – Я хочу семью. Хочу жениться и завести детей. И я не хочу, чтобы моя любимая женщина умерла в родах, как моя матушка.
– А я не хочу стареть. – Марта смотрела на Леру задумчивым и полным тоски взглядом. – Мы и так потратили уйму времени на твои поиски, мертворожденная!
– Любовь моя, для меня ты всегда будешь прекрасной, – сказал Константин, но Марта в ответ лишь раздраженно дернула плечом.
– Мои биологические часики тикают. Тик-так, тик-так…
– Так укуси ее! – сказала Лера. Здесь, в этом винтажном подземелье, она не видела главное – она не видела Цербера. Это пугало. А страх всегда делал ее злой и дерзкой. – Укуси и слейся с ней в экстазе, дорогой кузен!
– Не могу, – сказал Константин и покачал головой. – Для того чтобы слиться в экстазе, как ты изящно выразилась, нам нужно преодолеть две непреодолимые преграды. Первая: укушенные мной люди теряют рассудок и превращаются в безмозглых кровожадных монстров. Ты могла убедиться в этом на примере своего папеньки. Я специально оставил его в живых, так сказать, для наглядности. Вторая преграда еще страшнее…
– Я хочу ребенка, – сказала Марта твердо и решительно. – Я хочу родить его сама и не хочу при этом умереть.
– Мы испробовали несколько вариантов. Мы даже прибегали к услугам суррогатных матерей. – Константин еще крепче прижал к себе Марту. Со стороны они казались влюбленными и совершенно нормальными. Только казались… – Шесть раз, если быть точным. Ни одна из этих женщин не смогла выносить дитя.
– Несколько потраченных впустую лет! – поставила точку Марта.
– И мы стали искать. Записи прадеда, письма Отто фон Клейста, Черная книга – наша фамильная библия! Мы потратили на это еще четыре года.
– Тик-так, тик-так… – повторила Марта. Сейчас она, обычная смертная женщина, казалась куда опаснее и куда безумнее Константина.
– Мы узнали о существовании таких же, как мы, но других! – Константин сейчас говорил о Григории и Астре. Лера была в этом уверена. – Их породил Отто фон Клейст. Но при этом они не потеряли разум. Мало того, у них, в отличие от нас, появилось одно весьма существенное преимущество!
– Им уже далеко за сотню лет. И они до сих пор живы! – В голосе Марты слышалась кристальная, ничем не прикрытая зависть.
– А еще они научились мимикрировать под нормальных людей: менять города, страны, профессии, имена и личины. Стоило мне только взять их след, как они исчезали. Хитрые лисы! У нас ушло еще два года на то, чтобы понять, что искать нужно не лабораторных крыс, а вещество, сделавшее их уникальными.
– Тик-так… – с каким-то мрачным удовлетворением сказала Марта. В тусклом свете лампы тени легли на ее прекрасное лицо беспощадно-реалистичной маской, не оставляя ни малейшего сомнения – завод в ее биологических часах очень скоро подойдет к концу.
– И мы вышли на твоих родителей, Валерия, – продолжил Константин. – На твоих настоящих родителей. Печальная история. Соболезную.
Ничего он не соболезновал, он переживал о потраченных усилиях и часиках своей ненаглядной Марты.
– И еще на год отказались от поисков, – сказала Марта с досадой.
– Я отказался – не ты! – Константин поцеловал ее в висок. – Моя Марта врач-репродуктолог! Очень хороший врач с очень острым умом!
– Я оставила себе копии всех медицинских документов, всех заключений, сохранившихся после той аварии, – сказала Марта, разглядывая Леру именно так, как ученый разглядывает лабораторную крысу: с задумчивым интересом. – Оставила в качестве подтверждения нашего провала, а нашла надежду. Мы думали, что ты погибла в той аварии вместе с родителями, мы даже не предполагали возможность подмены. Кстати, да, Валерия, твои родители мертвы уже больше двадцати лет, а те, другие, не настоящие. Если хочешь, я покажу тебе копии, чтобы ты так не убивалась из-за их преждевременной кончины. У вас разные группы крови. У них – первая, у тебя четвертая. Так не бывает, это нарушает законы природы и генетики. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать выводы и начать поиски!
– И времени терять не пришлось, – сказала Лера шепотом.
– Как сказать. – Марта смотрела на нее с раздражением и, кажется, с ревностью. –
