Аудиториум. Часть 2 - Алекс Хай
Я кивнул.
– Согласен. А зачем Леньку перемещают?
– Ну он же разумный. В нем Осколок – сам по себе Пантелеев ничего наколдовать не способен, но видит и слышит то, чего обычный человек расслышать не может. Это полезно.
– Ясновидящий, значит?
– Ну… Не совсем. Я подозреваю, что Ленька – своеобразный дубль университетского архива. Он очень многое помнит. И раз в неделю ректор его забирает к себе. Мы даже шутили, что он всю ночь рассказывает Леньке новости, чтобы тот их запомнил.
А что, это было бы интересно и полезно. Было бы здорово иметь такой «искусственный интеллект». Раз одаренные не могли использовать электронику, развлекались с артефактами как могли. А из Леньки еще и собеседник мог выйти… С поправкой на манеру общения.
– Если так, то он очень ценный, – сказал я. – Почему же тогда ректор так легко позволяет его украсть?
Ядвига улыбнулась и открыла крышку своей порции. Лаборатория тут же запомнилась характерным запахом бомж-пакета.
– Ценный – да, – с наслаждением вдохнув аромат, ответила Ядька. – Но вынести Леньку за пределы Аудиториума не выйдет. Это я точно знаю – в конце второго курса на занятиях разбирали ряд алгоритмов, которые в него заложены. В частности, на Осколок в Голове запитали заклинание самоуничтожения. Он просто взорвется, если его вынести. Вместе с тем, кто вынес… Но это последняя мера. Ленька и по-другому умеет защищаться.
– Ты же говорила, что он не может колдовать?
– Сам – нет. Но алгоритмы, что в нем заложены, срабатывают при определенных обстоятельствах.
А вот это и правда было важно. Значит, ни в коем случае не выносить за забор. Хотя тут поди вынеси – и так хрен сбежишь. Ну или придется совсем изловчиться, чтобы выбраться с острова.
– Тогда мне лучше знать, чего нельзя делать.
– За это не беспокойся. Пантелеев знает правила игры и не препятствует перемещениям. Обматерит, подшутит – это да. Но ему самому это развлечение в радость. Любит шалости. Помогать не станет, но и орать не будет. Только тебе, Миша, дотрагиваться до банки можно только в перчатках. Никакого контакта голого тела с артефактом.
Это я уже знал. Мои прикосновения причиняли Пантелееву лютую боль.
– Да, конечно. Так где именно он будет храниться?
Ядвига закончила рисовать схему и развернула ко мне.
– Это план Лабораториума. Узнаешь?
– Ага… Вот здесь – вход и лестница, – я указал на группу точек и черточек. – Вот там – коридор, который идет по всему периметру здания. Вон лестницы…
– Верно. Ориентируешься, – Ядвига скользнула пальцем по лестнице и переместилась на схему второго этажа. – Хранилище в этом помещении. И на нем несколько «сигналок».
– Ну разумеется. Куда же без этого.
– Слушай внимательно, Миш. Первая сигналка включится в полночь и будет висеть до семи утра. Она запитана на периметр. То есть за ворота нужно проникнуть до полуночи.
– А выходить как?
– С этим я помогу. Смогу вырубить на пару минут. Но ворота будут закрыты, а ключа у меня нет. Так что придется лезть через забор прямо с банкой…
Я вздохнул. Ладно, с этим разберемся.
– На входной двери что-то будет?
– Да, но ее я тоже смогу задавить. А вот основная проблема будет именно с хранилищем. Там мощные артефакты слежения. Во-первых, они поднимут тревогу. Во-вторых, будет пара ловушек внутри. Какие именно, я не знаю. Их периодически меняют. Убить – не убьет, но можно застрять или пораниться.
Черт. А вот это уже превращало квест в опасное приключение. Впрочем, никто не обещал, что будет легко.
– Значит, в лучшем случае, когда сигналки заорут, нам нужно будет схватить Леньку и бежать прочь.
– Да. И в этот момент о краже узнают. И у нас будет минут пять, не больше, чтобы отсюда убраться… – увидев сомнения на моем лице, она улыбнулась. – Я предупреждала, что это будет нелегко даже с моей помощью.
– Ага. Значит, готовиться нужно со всей тщательностью. Нужно собраться всем вместе, Ядь.
И теперь у меня появилась еще одна причина заполучить Пантелеева. Если Голова и правда служила аналогом архива, то можно было попытаться выведать у него информацию. Такую, какую мне точно не дали бы в библиотеке. Например, о Радаманте.
Ведь он же не просто так дал мне понять, что когда-то был и сам связан с Аудиториумом.
Запасусь-ка я коньячком, чтоб язык векового трупа развязался…
Глава 25
Ядвига взглянула на наручные часики, нахмурилась и обратила на нас взор.
– Господа первокурсники, у нас мало времени. Еще раз повторим план.
Я поежился от тянувшегося по полу сквозняка. Нам пришлось набиться в какую-то кладовку при библиотеке – только сюда можно было проникнуть таким составом, не вызывая подозрений. Да и то теперь мы шифровались, уйдя почти что в подсобку. И времени у нас было немного: если я верно все посчитал, Ядвиге уже вот-вот предстояло отправиться в Лабораториум. А в следующий раз мы с ней должны были встретиться уже внутри. После полуночи.
Сегодня была ночь «дела».
– Грасс, Ронцов и Малыш остаются за пределами территории, – отрапортовал я. – Серега наблюдает за воротами и главным входом… Аня – обход с запада, наблюдение за черным ходом. Малыш – с востока, наблюдает за боковым выездом.
Все трое перечисленных сосредоточенно кивнули. Ронцов был бледен как полотно и явно ощущал себя не в своей тарелке. Еще бы. Ему, трусу со стажем, предстояло участвовать в столь рискованном хулиганстве. Но отказаться он уже не мог, да и вызвался помогать сам.
Может таким образом решил переступить через себя и побороть страх. А что, некоторым помогает.
Грасс похлопала себя по поясной сумочке, спрятанной под объемной тканью кителя.
– У меня уже все готово для моей части, – сказала она.
Я кивнул.
– Отлично. Малыш, ты как?
– А я что? Я свою задачу знаю. Сперва следить, затем помогать вам перелезть через забор. Жалко, внутрь не попаду.
Увы, Рахманинов со своей комплекцией и некоторой неуклюжестью мог превратить тайную вылазку в катастрофу. Грасс все-таки убедила приятеля, что в Лабораториуме среди колб и кучи мелких инструментов он может случайно стать слоном в посудной лавке. Малышу пришлось смириться, хотя душа здоровяка явно жаждала незабываемых приключений.
Что до меня, то я как раз надеялся на максимальную тишину процесса. И не только потому, что чем тише действуешь, тем выше были шансы на успех. А потому, что меня
