Дом колдуна - Мэри Блум
— Вот из-за таких, как вы, — проворчал он, — скоро статую Фемиды придется менять. В одну руку плетку, в другую — страпон, а во рту кляп. Потому что из-за таких, как вы, скоро будет вот такое правосудие. Слово никому не скажи: только посадил, так сразу выпусти! Чистой воды садизм…
Недовольно бурча, этот верный страж порядка повел нас на свободу, заявив по пути, что там ждут две квитанции со штрафами.
— Один пойдет на ремонт ограждения, — ворчливо пояснил он. — А другой за возмущение общественного спокойствия…
И, заведя нас в свой кабинет, отдал две желтые бумажки, суммарно потребовавшие двенадцать тысяч имперских рублей. Да уж, еще никогда отдых не выходил нам так дорого. Такое чувство, что ограждение у колонны из золота, а за спокойствие мы платим лично императору. И ведь скидок явно нет — разве что для постоянных клиентов.
Следом глава участка выложил на стол изъятые ранее смартфоны, документы и ключи от машины.
— А сама тачка где? — сгребая их, спросил друг.
— А у вас что, права где-то нашлись? — язвительно отозвался полицейский. — Вот как будут с собой, так на штрафстоянке и заберете. А пока, господа, смотрите, даю лайфхак: берете ногу, ставите, — он топнул по полу, — потом берете другую и ставите чуть дальше, — и топнул другой для наглядности. — Это называется идти. Поняли процесс? Так вот, будьте любезны, идите отсюда. И очень надеюсь, больше вас здесь никогда не видеть…
“Какой мудрый совет,” — с иронией бросил Глеб, когда мы покидали этот гостеприимный кабинет.
Ну да, видимо, за такие мудрые советы он и получил свою важную работу. Пьяных от дворца отгонять и расталкивать их по клетушкам.
Как выяснилось, за время нашего заключения столицу захватила ночь. Дворцовый мост развели, и его половинки, как крылья, взмывали в темное небо. Не успели мы далеко отойти от участка, как нас окликнула одинокая фигура, стоявшая у набережной Невы. Наш новый знакомый, явно не наобщавшийся в камере, сейчас топтался у гранитного парапета, с задумчивым видом глядя на черные волны и выпуская в воздух колечки дыма.
— Что, по ту сторону вплавь собрался? — ухмыльнулся Глеб.
— Ага, — отозвался Вяземский с легкой иронией, — вот стою, решаюсь.
— Имей в виду, — заметил я, — еще и в воду спасать не полезем.
Хмыкнув, он бросил окурок в реку.
— А чего в клуб-то сегодня не пошли?
И правда, чего мы не пошли? Ты же за нами от самого клуба ехал, неужели не догадался?
— Передумали.
— Понятно, — понимающе кивнул он. — В следующий раз, как там будете, скажите охране, что вы друзья Алексея Вяземского, и передумывать не придется. Я Алексей Вяземский, — зачем-то пояснил он. — Алекс для своих, — и протянул руку, которую мы не так давно жали, прощаясь.
— Да мы уже как бы познакомились, — усмехнулся я, пожимая его ладонь вновь.
Со стороны Невы внезапно раздалось тарахтение, и, разрезая темные волны, к ближайшему спуску причалил катер.
— О, а это за мной, — заявил Вяземский. — В общем, парни, заглядывайте в клуб, еще пересечемся…
Попрощавшись еще раз, он направился к спуску. Человек на борту подал ему руку, помогая взобраться, и катер поплыл в черноту Невы, увозя мажора на Васильевский остров.
— Нам бы тоже себе надо катер прикупить… — протянул Глеб, задумчиво глядя вслед.
Ну да, в дом на окраине Петербурга, в окружении которого нет даже ни одного канала, первое, что нам надо прикупить, — это катер. Логично, конечно.
Тарахтение вскоре растворилось в ночной тишине, как и его источник — и лишь потревоженные им волны еще колыхались. В принципе, я могу купить катер и нанять человека, который будет нас забирать и перевозить. И даже домик на Васильевском острове могу приобрести, чтобы было, куда ездить. Но вот папочку, который все это организует мне сам, просто потому что я есть и ему не наплевать, где я проведу ночь, — увы, не купить.
Поморщившись, я отвернулся от темной Невы. Что ж я весь день-то думаю о нем? Хотя в столице, где, казалось, каждый камень знает о нем больше, чем я, это не так уж и сложно…
— А может, ну его катер? — повернулся ко мне Глеб. — Купим вертолет, сделаем площадку на крыше. В небе точно колонн нет…
— Отличная идея, — отозвался я, — но сейчас у нас другая задача. Будем учиться ходить или все-таки вызовем такси?
Такси остановилось у знака “Осквернено. Опасная зона”, который Синод, по словам Дарьи, должен скоро убрать. Посмотрев на табличку, дальше водитель не поехал и даже переспросил, уверены ли мы, что нам туда. Я молча показал ему свою печатку, и он сразу же закончил расспросы, нервно пожелал господам спокойной ночи и на скорости газанул прочь. Мы же по безлюдной улице подошли к дому, в окнах которого горел свет. В гостиной беспокойно мелькал силуэт, расхаживая кругами. Наша мадам ждала нас как заботливая старшая сестричка, которой, судя по всему, просто не терпится задать расшалившимся младшим братьям.
Стоило войти в гостиную, как Дарья резко повернулась и замерла. Однако, несмотря на нервные круги, которые она тут наматывала, лицо было абсолютно невозмутимым, как непроницаемая маска.
— Мне недавно звонил начальник, — подозрительно тихим голосом начала она.
“Что, отчитывать будет?” — предположил Глеб.
— Позвольте сказать, — она медленно прошлась глаза между нами, все еще не повышая голоса, — я просто в ужасе от вашей наглости. У меня больше нет слов.
А затем развернулась и ушла к себе. Как бы все.
— И даже отчитывать не будет? — друг проводил ее взглядом. — Кажется, я все-таки не понимаю женщин…
— Да тут все просто, — сказал я, слушая, как в глубине дома хлопнула дверь, — от нашей наглости она не только в ужасе. Вот и все.
Порядком уставшие от такого насыщенного дня, мы тоже отправились по своим комнатам. Но стоило подойти к лестнице, как мой смартфон задергался, как бы говоря, что в этот поздний час кто-то не спит и очень хочет моего внимания. Уведомление на экране сообщило, что Уля прислала новый снимок.
— Не посмотришь? — Глеб уставился на иконку через мое плечо.
При тебе? Разбежался.
— Только не говори, что там обнаженка, — расплылся он в
