Всадник ищет Амонну - Ульяна Туманова
В словах монны была правда, при желании Дженис мог загнать меня в угол, но не стал. Значит, он рассчитывает что— то от меня получить, и я могу попытаться на этом сыграть.
Глава 24
Той ночью я почти не спала. Уснуть не давали мысли про капитана, пансион и предстоящий разговор с советником. Больнее всего сердце разрывалось от мысли про Кристиана. Где он сейчас?
Все, что произошло после приема, казалось сном. Я обнимала себя руками и вспоминала его слова. Вспоминала, что он со мной делал. Вспоминала, что он обещал.
Но что, если он не вернется?
Как ни странно, собственная судьба беспокоила мало. Но вот как сложится жизнь, в которой не будет его…
Уснуть не получалось всю ночь, а ближе к рассвету я все отчётливее понимала неизбежность разговора с Дженисом.
Дорота была права, когда назвала его хитрым. Я вспоминала слова Юджинии о том, что советник хочет на мне жениться и что я не смогу отказать ему в этом.
Как ни странно, я совершенно не имела понятия о намерениях самого советника. Что хочет он? Что ему нужно на самом деле? Ведь он мог общаться со мной, как монна. Поставить ультиматум. Найти рычаг, как на меня повлиять. Но пока ничего не сделал. И это могло значить одно из двух. Либо он планирует обойтись со мной честно. Либо мне нужно держать ухо востро, потому что впереди ждет ловушка.
Я встала, умылась, расчесала волосы и одела более— менее сносное платье из старых вещей Дороты. Оно было достаточно закрытым и комфортным, а после недавней стирки голубой цвет ткани приобрел свежесть. Я понимала, что заявиться в таком наряде в здание Совета — это плевок в лица демонов. Но мне нечего было надеть, и прилагать больше усилий я не собиралась.
Дженис пообещал, что мы будем говорить о наследстве, а для этого мне не нужно надевать на себя шикарное платье. Уходя, я замерла на пороге и обернулась. Письмо так и лежало нетронутым. Что— то внутри боялось даже коснуться его.
— Дура, — я сбросила с себя накидку и пронеслась по крохотной комнате ураганом, — дура, дура, дура…
Дрожащими пальцами поломала багровую печать и распечатала письмо. Красивый подчерк с витиеватыми заглавными буквами каждой новой строчкой вспарывал давно зажившую рану.
— Что это? — не веря своим глазам, продолжала вчитываться в черные буквы и еле сдерживала слезы.
Закусив до боли кулак, упала на кровать и сжалась, словно замерзающая птица. Возможно, именно это со мной и происходило. Холод, что исходил от событий, описанных в письме, беспощадно набросился и никак не хотел отпускать.
***
Совет Красных Кресел возвышался огромной непокорной стеной. Это был оплот власти Объединенных Земель. Неудивительно, что он выглядел откровенно устрашающе — гости столицы должны были понимать, с кем имеют дело. У входа здания стояли стражи. По одному их внешнему виду я понимала, что они никуда меня не пропустят. Так и произошло.
— Стойте, — грубо крикнул один из них, — вход только для демонов.
Я сняла с головы капюшон, который до этого укрывал волосы. Увидев ярко— красный цвет, который говорил о моей принадлежности к демонам, стражи обменялись ехидными взглядами. Один из них сверкнул неприятный улыбкой и только открыл рот, чтобы что— то сказать, как из здания вышел Дженис Блек.
— Какие— то проблемы? — он окликнул стражей, и те выровнялись, будто их ударило хлыстом. — Это моя гостья.
В эту же секунду стражи разошлись по сторонам и потупили взгляды. Советник протянул мне руку, поприветствовал и увёл за собой вглубь здания. Почему— то, когда я представляла себе здание Совета, на ум приходила обстановка роскошной библиотеки демонов. Блеск, золото и тишина. Я была уверена, оно обязательно должно дышать богатством демонов.
Но, как ни странно, здание Совета дышало работой! Здесь никто не расхаживал вальяжно — демоны сновали сад вперед по коридорам, держа в руках папки, бумаги, книги. Мне даже показалось, что раз здесь нет людей, то демонам не приходится лишний раз демонстрировать свое превосходство.
Я следовала за советником, украдкой разглядывая бесконечные белые коридоры и двери. Когда мы дошли до лестницы, Дженис аккуратно начал разговор.
— Стражи не всегда такие злые, — улыбнулся он, — но после нескольких инцидентов нам пришлось усилить безопасность. Здесь вчера был капитан.
— Что? Его арестовали?
Дженис промолчал.
— Прошу, — он открыл передо мной тяжёлые лаковые двери и пригласил в свой кабинет.
Когда мы вошли, он указал на одно из кожаных кресел, которые стояли напротив рабочего стола, и потянулся к внутреннему карману пиджака.
— Я не понимаю, так Кристиан арестован? — я так и осталась стоять ватных ногах.
Ничего не ответив, Дженис достал маленький ключ и отошел в дальний угол кабинета. Отодвинув от стены темно красный гобелен, он открыл замок сейфа и достал оттуда бумаги.
— Чем меньше ты интересуешь судьбой капитана — тем лучше, — с дежурной улыбкой сказал он и опустился в кресло рядом.
— Я не интересуюсь его судьбой, — возразила, пряча страх, — считай это любопытством.
— Изумительно, — по слогам произнес Дженис. — Не зря Юджиния потребовала за свою работу круглый счет.
Насмешка в его голосе от меня не ускользнула.
— Что ты…
— Забудь про Кристиана, — он не дал договорить и наклонился вперед, подавая мне бумагу. — Это точный перечень предметов наследства.
Мелкие строчки разбегались перед глазами. В тексте мелькали суммы, незнакомые названия, таблицы. Единственное, что я поняла — моей семье принадлежал участок леса.
— Что мне нужно подписать? — спросила я, желая поскорее выйти на свежий воздух.
— Передача наследства в твои руки — моя обязанность, — отрезал Дженис. — Я должен убедиться в том, что перечисленное в списке соответствует действительности.
В кабинете наступила пауза. И не потому, что мне нечего было сказать — наоборот. Понадобилось несколько секунд, чтобы погасить бурю эмоций. Дженис смотрел на меня беспристрастно.
— Хорошо. Что мне нужно сделать?
— Нам, — поправил он. — Это формальная процедура. Советую начать сегодня. Я освободил свое расписание и заказал экипаж.
Он всё распланировал и даже освободил свой день! Я чувствовала, как силки сжимаются все сильнее, и чем больше я буду сопротивляться, тем труднее будет дышать.
— Экипаж? — спокойно поинтересовалась я. — Мы куда— то едем?
Дженис кивнул.
— Большая часть наследства — это вклады, — он взял со стола кожаный портфель и сложил в него бумаги. — То, что осталось от состояния твоей семьи.
Слова Джениса задели за живое. Пусть я никогда не знала своей семьи,
