Ольга Шевлягина - Мир после: Водный мир
– Что мы будем делать? – Истер снова привлек внимание к главной проблеме. – Сейчас тут будут кровососы, судя по всему знающие, что мы здесь, благодаря этой… – он выругался. – Они обыщут тут все!
– Ковры? – спросила Алексис с надеждой.
– Я их отправил вместе с Ларом и Маргаритой, – покачал головой Ярик. Было видно, что он судорожно ищет выход из ситуации.
– Что будет с Джеймсом? – спросила Ксения, бережно вытирая кровь с его лица.
– Он отравлен, и либо выживет, либо умрет. И у меня нет времени, чтобы сварить зелье! – со злостью добавил Ярик. – Надо уходить.
– Как? Посмотри на Джеймса! Да и мы не сможем выйти из ворот незамеченными! – Алексис явно была в панике.
Ярик порылся в карманах и достал шарики:
– Спрячемся в воде, другого выхода пока не вижу.
– Джеймса придется оставить здесь, – сказал Лектус, и девушки в негодовании повернулись к нему.
– Ни за что!
– Нет!
– Он не сможет ни держаться на воде, ни, при необходимости, дышать под водой, посмотрите на него! – Лектус пытался достучаться до них. Потом он посмотрел на Ярика, было видно, что он принял решение. – Уходите. Уведи Ксению, спаси ее. Я останусь с ним, – он кивнул на кочевника. – Если нас схватят, я сделаю все, чтобы его оставили в живых. Если он будет к тому моменту…
– Нет! – закричала Алексис. – Я останусь с ним!
– Уходи, Ярик. Быстро, – Лектус даже не обратил внимания на крики рыжей девушки. – Оставь Анну. Ты отвечаешь за Ксению.
– Нет! – закричала снова Алексис, а Ксения тихо плакала, укачивая умирающего Джеймса.
– Уходи, – простонал кочевник, не открывая глаз. – Лекси, уходи.
– Нет, Джим, нет… – заплакала Алексис, кидаясь к брату, но Лектус перехватил ее и толкнул к Ярику. Маг кивнул, крепко держа вырывающуюся девушку.
– Ксения, иди, – Лектус поднял ее с кровати и тоже подтолкнул. Он долго смотрел в ее лицо, а она старалась не зарыдать, обнимая себя руками.
– Спаси его, пожалуйста, – прошептала она прежде, чем стремительно вышла из комнаты, вытирая слезы.
– Вещи заберите, – напомнил Принц вслед уходящим, – они не должны ничего найти.
Истер коротко кивнул, и они поспешили прочь. В боковой комнате он захватил два мешка, проверил, чтобы его сумка была на месте, и последовал за друзьями, которые были в зале. Ярик раздавал шарики.
– Что делать с подружкой Лектуса? – тихо спросил Истер у друга. Дочь первого советника была приперта к стене Алексис.
– Мы должны ее оставить, Лектус прав, – Ярик пошел к девушкам, потирая ладони, словно разминая их. – Иди наверх, тебя зовет Лектус, – сказал он Анне, которая гордо и с каким-то триумфом смотрела на него. – Все. Идем.
Они выскочили из замка и в тени стен проскользнули к боковой калитке, через которую два дня назад пришли сюда. Прижимаясь к стенам, они подошли к месту, где мыс начинал плавно спускаться к морю, с противоположной от ворот стороны.
– Идем, – они пригнулись и по очереди начали спуск вниз, к небольшому плато, что возвышалось на пять-шесть метров над водой. – Придется прыгать.
– Я не умею плавать, – напомнила Ксения.
– Я тоже… – срывающимся голосом сказала Кристин, с ужасом глядя на темную воду.
– Я помогу, – сказал Ярик, – главное – не потеряйте шарики, чтобы дышать. И не паникуйте, – и он смело шагнул за обрыв, скрываясь под водой.
– Ксения, давай. Ярик тебе поможет, – подбодрил девушку Истер, и та прыгнула, сжавшись, уже не стирая катившихся по щекам слез. Алексис беспомощно оглянулась на возвышавшийся над ними замок – и тоже исчезла.
– Все будет хорошо, – попытался убедить Кристин Истер, и та после секундного колебания тоже скрылась в воде. Парень посмотрел вниз: все девушки всплыли, Ярик помогал Ксении и Кристин уцепиться за камни. Если прижаться к мысу, то сверху их не будет видно из-за нависавшего плато.
Истер связал веревкой мешки, оставив длинные концы, и прыгнул, держа их. Мешки тут же потянули его вниз, к темному дну. Истер максимально отпустил веревку и почувствовал тот момент, когда мешки легли на дно.
– Если я услышу какой-то шум рядом, то хватайтесь за веревку и ныряйте, мешки удержат вас внизу и не дадут потеряться, – сказал он друзьям, бултыхавшимся в воде. – Вечером я постараюсь пробраться в озеро и разведать, что происходит.
В глазах девушек был страх, даже Алексис судорожно цеплялась за камни.
Маг промолчал, взгляд его был сосредоточен. Истер знал, что Ярик неистово ищет другой вариант, потому что понимает, что они вряд ли переживут ночь в воде: замерзнут, им захочется пить и есть, к тому же его шарики наверняка не вечны.
Истер плавал вокруг, помогая девушкам держаться и стараясь не потерять веревку, к тому же он был уверен, что его присутствие немного успокоит их. Солнечные лучи едва проникали сюда, и было жутковато.
Когда он проплывал мимо Алексис, она вцепилась в руку Истера и показала ему за спину, боясь заговорить. Глаза ее были полны ужаса.
Истер резко, как это позволяла вода, повернулся: на них двигалась огромная темная масса, почти полностью утопленная в толще воды, и они вряд ли успеют уйти.
– Корабли Легатов вошли в бухту.
Лектус повернулся и посмотрел на вошедшую в комнату Анну. Она холодно окинула взглядом мечущегося в агонии кочевника: он лежал на боку, его постоянно выгибало в рвотном позыве, но желудок был уже пуст. Руки свело судорогой, глаза закатились. Судя по всему, ему оставалось недолго.
– Твоя месть этому мальчишке несоразмерна нанесенному тебе оскорблению, – спокойно произнес Лектус, мысли которого были сейчас с сестрой. Ему было все равно, что случится дальше, лишь бы Ксения оказалась вне досягаемости длинных рук Байрока.
– Зато он молчит, – пожала плечами девушка, проходя в глубь комнаты и глядя через открытое окно, которое выходило на Озерную деревню и бухту. Три великолепных корабля как раз швартовались. – Наконец-то мы отправимся обратно, домой.
– Ради того, чтобы ты молчала о Ксении, мне придется на тебе жениться, не так ли? – равнодушно спросил Принц, подходя к постели и придерживая Джеймса за плечи, когда его забила судорога.
– Я всегда знала, что мы поймем друг друга, Лектус, – улыбнулась Анна и стала еще красивее. Но Принц смотрел на нее и понимал, что эта красота холодная, как мрамор, как каменные изгибы идеальной статуи. Любоваться можно, а вот желания прикоснуться – никакого. – Но спасать этого я не буду.
– По-моему, спасать его уже не придется, – заметил Лектус, отходя от постели. Он пытался найти в себе ответ, хочет ли он вернуться назад. Хочет ли снова просыпаться в своей постели, учиться, каждый день видеть родителей, готовиться к Посвящению. Скучает ли он по дому? По призванию?
– Я знаю, что ты хочешь вернуться, – словно читая его мысли, проговорила Анна, подходя к нему. – Я это сделала для тебя. Для тебя послала письмо Легатам. Ты должен вернуться и занять положенное тебе по рождению место. Знаешь, Лектус, я думаю, что это путешествие даже на пользу тебе. Теперь ты знаешь, откуда идет мятеж, знаешь о них все изнутри, знаешь, где они укрываются, кто им помогает. Знаешь, как подавить людской бунт – и установить мир, окончательно утвердить нашу власть.
Лектус молчал, взгляд его был прикован к умирающему Джеймсу.
– Зачем тебе это, Анна? Зачем тебе я? – он повернулся к девушке, засунув руки в карманы брюк. – Ты бы могла вернуться в Красный город, стать наследницей, получить власть, к которой стремишься.
Она хмыкнула:
– Мне не нужна власть без тебя, Лектус. Ты моя власть. Вместе мы усмирим этот мир. Не станет этого глупого мага в пустыне, пиратов, вот этого прибежища людей, – она обвела руками комнату. – Мы проведем чистку, в мире не останется несогласных, отправим их всех на фабрики, всех до последнего ребенка.
Лектус молчал, взгляд его был прикован к умирающему кочевнику. Сломанная рука все еще была крепко прибинтована к телу, хотя вряд ли он чувствовал сейчас боль. Принцу казалось, что парень едва дышит, отравленный кровью Правящих.
– Эти люди ничего не сделали, они просто хотят жить, – тихо произнес Лектус, поднимая на Анну глаза и находя в ней только равнодушие и хладнокровие, которым их учили.
– Не говори, что ты начал жалеть их! – вскрикнула Анна. – Ты видел их жестокость, их злобу! Они уничтожили свой мир! Они заслужили то, что с ними случилось!
– Я видел их жестокость, – кивнул Лектус, – но еще я видел, как безоружный мальчишка кинулся на толпу, чтобы спасти ребенка. А мы? Что делаем мы, Анна? Мы заводим детей, а потом убиваем лишних, выбирая лишь одного. Кто жесток? Они делают это из необходимости, чтобы выжить, а мы?
– И мы делаем это, чтобы выжить!
– Да? Почему же тогда у местного хозяина, у Санче, двое детей, и его это не пугает, не мешает ему жить и процветать?
– Они заморочили тебе голову! – зашипела Анна. – Ничего, когда ты вернешься, тебя быстро приведут в чувства, и мы вместе вернемся сюда, чтобы уничтожить всякое инакомыслие!
