КОМА. 2024. Вспоминая Джорджа Оруэлла - Изольда Алмазова
Я решительно поднялась с дивана и пошла переодеваться. Передо мной стояла очень непростая задача покупки сувениров для детей, мужа и конечно же для нашей несравненной Гратии Берг.
Довольно быстро я оказалась на остановке и до центра проехалась в симпатичном чистеньком электробусе. Сначала я бесцельно слонялась по улицам Неверска и мысленно восстанавливала события прошедшей недели. Теперь, когда я знала все о жизни своих бывших соотечественников, то была уверена, что обязательно напишу обо всем увиденном здесь. Будет ли это цикл статей в моем журнале или книга – не важно. Важно то, что мир должен узнать правду обо всем, что здесь происходит. И отныне я не буду просто с отвращением наблюдать со стороны за жизнью простых людей, таких, как мои друзья. Я буду честно и правдиво рассказывать об их повседневной жизни и жизни Высших, полностью узурпировавших власть в стране. Я обязательно расскажу о том, что люди запуганы здесь до смерти, а постоянный страх стал нормой их жизни. Государственные крепостные перестали доверять собственным чувствам и боятся прилюдно проявлять их. Они ходят с опущенными в землю глазами и стараются не проявлять эмоций, которые на самом деле являются естественной и неотъемлемой частью нашей личности. Ведь именно при помощи эмоций мы общаемся друг с другом, передавая наши чувства, отношение друг к другу и взаимодействуем с окружающим нас миром. Я непременно должна рассказать о том, что они не свободны и чувствуют постоянную ежесекундную слежку за собой, непереносимую для нормального человека. И еще о том, что многие просто капитулировали перед государственной машиной подавления, насилия и произвола. Они впали в длительный летаргический сон и апатию. Выученная беспомощность и неверие в себя, превратили элитарцев в серую бесформенную биомассу, разучившуюся думать и, по сути, быть личностями. Уникальными и неповторимыми.
Я считала крайне важным донести до всех, что в этой стране есть люди, которые перестали постоянно жаловаться на жизнь и весь мир. Эти люди уже не ждут неизвестно чего и неизвестно откуда. Навязанное годами старое общественное сознание постепенно уходит в прошлое. Сегодня многие элитарцы видят свое новое будущее и представляют каким оно будет. Они проснулись от спячки и осознали, что от них зависит очень многое и они способны влиять на все, что происходит с ними и вокруг них. И таких инакомыслящих и сильных духом людей уже много, очень много. Это, несомненно, радовало и внушало надежду на положительный исход их непростой борьбы. Да, их борьба не будет простой. Не обойдется и не без жертв. Но всегда находятся те, кто готов пожертвовать собой ради других. И на место павших, встанут другие.
Я неторопливо шла по Неверску и не замечала ни дронов, ни почтовых ящиков для доносов, ни баннеров с идеологически верно выстроенными призывами. Меня совершенно не волновали антенны, чипы и СЭФы, держащие меня и других под контролем. Я была свободной от этой шелухи и грязи. Я гуляла по своему городу как в пору юности – беззаботно и с отличным настроением.
В эти минуты я была даже счастлива.
Проходя мимо витрины сувенирного магазинчика для Средних, я решила, что с удовольствием загляну в него и куплю все, что мне понравится. Я получила истинное удовольствие от выбора подарков. Дочери я купила очаровательную льняную куклу, мужу и сыну по льняной рубашке, а Гратии сумку из бересты. Я не забыла и себя любимую. Свой выбор я остановила на льняном платье с великолепной вышивкой. А потом долго крутилась перед зеркалом, восхищаясь ручной работой неизвестной мастерицы.
Я знала, что за мной пристально наблюдают, но мне на это было все равно. Если Бельская разрешила мне покинуть Столицу, значит лично для нее я уже не представляю никакого интереса. А местные моповцы навредить мне не смогут. Ведь кто же захочет иметь неприятности с МИДом другого, более сильного государства? Правильно, никто. Просто побоятся.
К четырем часам я вернулась в квартиру Гольских в надежде, что Мара уже дома и поджидает меня с обедом. Но дома оказалась только Ладушка, которая сообщила, что родители встретились в городе и у них там какие-то дела.
– Понятно, милая, – откликнулась я, переодевая туфли на домашние тапочки.
– А где вы были? Я уже начала за вас волноваться. Я накрыла на стол, а вас все нет и нет, – начала не по-детски бурчать девочка.
Я рассмеялась. Лада отчитывала меня как девчонку. И правда, я ведь могла позвонить ей.
– Не обижайся. Я ходила за подарками для своей семьи. Хочешь, покажу, что я купила?
– Хочу, очень, – сразу повеселела Лада, и мы пошли разбирать сумки.
Сидя за обедом и с удовольствием уплетая драники со сметаной, я поинтересовалась:
– Лада, скажи-ка мне, а кафе «Морозко» еще работает?
– Какое Морозко?
– Ну, кафе-мороженое на Пролетарской?
– Да, там есть кафе, но оно называется «Айсберг».
– А давай рванем туда! Мороженого поедим и еще чего-нибудь вкусненького. Я помню, что там всегда продавались классные пирожные и вкусный пломбир.
– Тетя Женя, но это кафе для Высших, – расстроенно доложила Лада и в ее глазках заметалось разочарование.
– Ну и что? Я же Высшая.
– А я?
– Ты тоже притворишься Высшей. Наденешь платье, которое я тебе привезла из Швейцарии. Такого платья здесь ни у кого нет, поэтому никто не посмеет к тебе придраться. А я наряжусь в свой дорогущий костюм. Еще мы с тобой наведем красоту и вполне сойдем за богатеньких леди, – шутливо высказалась я.
– Мы что, будем охрану обманывать? – искренне ужаснулась честная дочь Гольских.
– Будем, – заговорщицки прошептала я и рассмеялась, глядя на бесхитростное и озабоченное лицо девочки.
– А мой чип?
Я быстро нашла решение и этой проблемы.
– А мы тебе запястье замотаем бинтом и скажем, что ты руку порезала.
– Ладно. Я согласна, – кивнула Лада и по ее милому улыбающемуся личику было заметно, что игра в Высших ее немного развеселила.
На наше счастье, охранник кафе не потребовал у нас предъявить чипы. Наверное, наш внешний вид говорил сам за себя. Мы с Ладой переглянулись и с серьезными лицами вошли в кафе. И только уже сидя за круглым столиком, весело рассмеялись.
В кафе царила приятная беззаботная атмосфера. Было довольно шумно. Официанты шустро бегали от столика к столику,
