Огненная буря в стакане - Марина Павельева
К тому же не у Ксандра же спрашивать, где живет его бывшая. Пусть он думает, похоже, о совершенно другом, а может и снова о ней, но его вопросы «зачем и для чего» Аньке точно не нужны. А с Сашей-опером общаться намного проще. Почему? Она не знала, как ответить на этот вопрос. Просто проще. Хотя может потому, что они так и не стали любовниками, а остались друзьями. Остались ли? Она надеется, что да. В любом случае, начать поиски Светланы Фроловой она решила с него, а не с Ксандра. Хотя, наверное, второй вариант был бы намного быстрее. Но как казалось Аньке – более хлопотным.
Пока болтали с Леной за мытьем посуды, Аньке в голову пришла еще одна мысль:
– Лен, слушай, а ты не знаешь, как сейчас детей называют, девочек?
– Пока нет, – усмехнулась та, – у нас в планах заводить кого-то еще не предусмотрено. Нам бы свадьбу как-то пережить, – немного помолчала, потом выпрямилась, отложила вымытую тарелку и вгляделась Аньке в лицо, затем спросила. – А ты случаем не того?
Анька вытаращила глаза, отрицательно замотала головой и рассмеялась:
– Нет, конечно. Ты что? Я просто так спросила, чтобы было о чем поговорить.
– А-аа, – протянула Лена, – а то я уж подумала… – снова принялась мыть замоченные в небольшом блюде тарелки.
– Наверное, опять какие-то экзотические имена в моде, типа Евангелины, – продолжила Анька. Она хотела узнать, какие ассоциации вызовет у подруги имя Евлампия, может это подскажет, в каком направлении искать. Ведь одной бывшей Ксандра дело может не ограничиться, поэтому надо предусмотреть все. А так как время поджимает, Анька решила действовать в нескольких направлениях. – Или Евлампии.
– Да какая Евлампия, это же вообще старинное имя, прошлого века, – услышала Анька, а так как в это время усердно чистила песком котел из-под супа, то не увидела, как странно на нее посмотрела Лена, видимо думая, что у Аньки не все в порядке с головой. – Хотя черт его знает. Сейчас опять старинные имена в моду возвращаются. Но я такого пока не слышала.
– Ну, я пока тоже. Хотя если звать девочку Лампой…
– Фу-уу, – перебила ее Лена. – Сама-то представляешь, Лампой? Ты еще Лампадой назови и догадайся с трех раз, что девочка с таким именем в школе делать будет, – и сама ответила. – А ни фига не смешно ей будет.
– Пожалуй, да, – согласилась с ней Анька и задала риторический вопрос. – И зачем в старину так девочек называли?
– Не знаю… Наверное, модно было, – Лена выплеснула из блюда грязную воду в траву, зачерпнула из ведра чистую и стала промывать блюдо.
– А если бы тебя назвали Евлампия, а тебе бы это имя не нравилось, как бы ты себя переименовала? – Анька решила зайти с другого бока. – Люсей?
– Хмм… кхе-кхе, – внезапно закашляла Лена.
Анька подняла голову от котла и посмотрела на нее. У подруги было красное лицо и вытаращенные глаза. Создавалось ощущение, что она поперхнулась слюной. Анька бросила котел и подошла к ней, похлопала по спине. Спросила:
– Ты чего? Захлебнулась?
Лена помотала головой в разные стороны, отрицая, затем наоборот, соглашаясь. Затем снова закашляла. Однако когда Анька собралась снова хлопать ее по спине, предостерегающе подняла руку, как бы говоря, что не нужно. Потом пояснила:
– Комара вдохнула нечаянно. Разлетались, гады.
– А-аа, – понимающе протянула Анька.
На этом разговор об именах закончился, а Лена, собрав чистую посуду, понесла ее сушить. Анька же дочистила котел, повесила его на палку около костра, вымыла руки и тоже присоединилась к веселой компании и разговорам о жизни…
Спали они с Ксандром в одной палатке, с Дюхой и Леной. Остальные во второй. Так уж повелось со вчерашней ночи. Причем вечером Ксандр все-таки немного за ней похаживал, сам сходил за водой на родник перед ужином, видимо помня о ее истошном крике несколькими часами ранее, потом сидел весь вечер у костра рядом с ней, хотя почти все время молчал. А затем, когда народ засобирался ложиться спать, позвал с собой и даже взял за руку, доведя до палатки.
Проснулась она посреди ночи от того, что Ксандр ткнул ее в бок локтем, весьма ощутимо. Анька открыла глаза и стала всматриваться в лицо любимого, пытаясь понять, нарочно он так сделал или случайно. Увидела, как он заворочался, сжимая кулаки и двигая руками, как будто пытался с кем-то драться. Поняла, что он спит, и видимо снится ему что-то не очень хорошее. «Русалок гоняет, наверное», – подумала она и тут же услышала, как Ксандр что-то шепчет. Она прислушалась и не совсем отчетливо услышала, как он говорил «Лана, не надо». Вроде Лана.
Анька приблизила к его губам правое ухо, пытаясь понять, что он говорил еще, но ничего не разобрала, только смесь какого-то бормотанья. Подумала: «Лану какую-то отпускать не хочет, похоже. Не надо, мол, ей уходить. Хотя возможно, что я только конец имени услышала. Лана, Лана… Так это злыдня твоя, Светлана! Ну, я ей устрою! Только бы мне ее поскорее найти. Вот плесну ей в морду воду заговоренную да посмотрю, как у нее вместо ног хвост вырастет. Тут ее Кондрашка и хватит от испуга. Не будет больше на озере своем чудить. Интересно, а как Рыбич Лукерью наказал? Вот бы посмотреть».
Раздумывая о плане мести русалкам, Анька незаметно уснула. Но сон на этот раз не был безмятежным. Снились ей какие-то длинные зеленые руки, которые тянулись к ней и пытались схватить. Много рук, как у многорукого Шивы, хотя у того они были синими. Анька откуда-то это знала, что видимо выплыло у нее из подсознания. Тянулись руки парами, а она хлопала по ним ладошками, как будто играла в игру на скорость, кто быстрее шлепнет. Она всегда выигрывала. А зеленые руки как-то странно отпрыгивали и разбегались, извиваясь как лианы.
Чем закончилось это противостояние, Анька не узнала. Ее кто-то снова пихнул в бок, но она на этот раз не проснулась. Только сон сменился на менее страшный, и она равномерно засопела, повернувшись в левую сторону.
***
Утром встали как обычно рано, наскоро позавтракали тем, что осталось от ужина, попили чаю и стали собираться в обратный путь.
