Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1
Джордж и Корнезар вышли из зала, за ними улетел и «любезная душка» Коршан. Все остальные начали медленно расходиться, негромко переговариваясь между собой и изредка поглядывая на нас, но не выказывая особого интереса или каких-либо эмоций. Это было к лучшему, так как нам хотелось остаться одним и спокойно поговорить обо всём увиденном и услышанном, тем более ранее нам это никак не удавалось сделать из-за постоянного присутствия Корнезара или ворона. Но для начала нам нужно было выбрать подходящую для жилья комнату, этим мы и занялись.
* * *Глава 17
Новое жилище
Все разбрелись кто куда, и мы неспешно вышли в центральный винтовой коридор. Завернув направо, пошли по часовой стрелке вниз, пытаясь обнаружить, где же заканчивается первый уровень и начинается второй. Всё оказалось слишком просто – на левой стене тоннеля была аккуратно выведена большая цифра «2». С этого места мы начали методично обследовать все помещения, попадавшиеся на нашем пути, заворачивая в каждый проход или коридор по левой стене центрального тоннеля. Мы старались просмотреть все возможные варианты, но, как правило, пройдя несколько метров по очередному коридору и прислушавшись, повсюду различали приглушённые голоса и шум, что означало одно: и эта комната занята, ищите дальше.
И мы искали. Заходить в коридоры по правой стороне не было никакого смысла, так как нам сказали, что на каждом уровне справа расположены залы, подобные тому, в котором мы только что находились. На втором уровне был обеденный зал, это мы запомнили хорошо. Раз залы таких внушительных размеров, следовательно, комнаты, находящиеся по правой стене центрального тоннеля, коли таковые вообще имелись, должны были быть небольшими, если мыслить логически, а для нашей весёлой компании требуется много свободного места. Один только бесшабашный домовой чего стоит! Я не говорю уже о закадычных спорщиках Дорокорне и Юринике, которых так и подмывало приступить к делу прямо сейчас, и только из уважения к дормидорфовым сединам они оба ещё каким-то чудом воздерживались. Отчётливо было видно, что даётся им это с превеликим трудом буквально из последних сил. А сколько ни тужься, выше головы всё равно не прыгнешь.
Спускаясь всё ниже, мы планомерно обследовали все помещения, но пока нам не везло. Не все проходы заканчивались комнатами, как совершенно справедливо предупреждал Коршан. В конце некоторых находились широкие и длинные лестницы, ведущие вверх или вниз, иногда прямые, иногда винтовые, а иной раз мы видели просто довольно крутые скаты или подъёмы. Наверное, они были нужны для передвижения на чём-то, имеющем колёса, что, естественно, ощутимо увеличило бы скорость передвижения. Придумано интересно, но не ново! Хотя в этом мире я, кажется, ещё ни разу не видел ничего, имеющего обыкновенные колёса. А может, видел, но не обратил внимания? Вряд ли.
В очередной раз мы остановились возле проёма и внимательно прислушались. Это был тринадцатый вход по левой стороне центрального тоннеля второго уровня. О том свидетельствовало и число «13», аккуратно выписанное каллиграфическим почерком над аркой. Вполне возможно, этот тоннель вёл к комнате, которая самым замечательным образом могла бы оказаться свободной. По крайней мере, ни голосов, ни шума, доносящихся из её недр, слышно не было.
Причина, легко объясняющая такую удачу, могла быть только одна, и пока мы неспешно шли по тихому коридору, её успешно озвучил ворчливым басом Юриник:
– Не могу поверить, неужели они все тут такие суеверные, словно обрюзгшие кладбищенские церковники! А я-то раньше был полностью уверен, что мнительнее старины Дорокорна не найти днём с огнём! Ошибался, значит!
Истосковавшийся по тёплому общению Дорокорн сходу вступил в долгожданный спор:
– Да что это ты, дорогой, снова заговариваться начал? Это ведь не я, а ты мнительный и невыносимо суеверный! Ведь именно ты своей наивной простотой, которая хуже воровства…
Юриник тут же перебил:
– Ну, хватит меня обзывать дорогим! Желаешь говорить, говори по-человечески, а то я начинаю тебя опасаться… шалунишка!
– Так вот я и говорю, что именно ты, а не я, всегда сворачиваешь с дороги, если её тебе случайно перебежит чёрная кошка! А даже если и белая, или просто котёнок! Ты лучше бы ответил, живодёр, зачем ты птичку бедную напугал, чуть не продырявив стрелой? Коршанчик наш чуть инфаркт с инсультом не заполучил по твоей милости, а тебе всё шуточки!
Юриник парировал этот выпад с лёгкостью:
– Не знаю, как инфаркт с инсультом, а задницу он себе точно отбил.
Дорокорн укоризненно посмотрел на него, но промолчал. Юриник же, перехватив его взгляд, продолжал:
– Ах, простите, не задницу, а гузку, будет теперь не просто ворон, а ворон черногузый. Надеюсь, после этого ушиба всё обойдётся простым синяком и у него не повылезают редкие остатки хвостового оперения.
Тут раздался задумчивый спокойный голос Дормидорфа:
– Да-а уж, интересно было бы взглянуть на его задорно торчащую голую задницу!
Мы удивлённо переглянулись и даже остановились, а он продолжал, будто ничего не замечая:
– Всю в этаких мелких пупырышках гусиной кожи. Да ещё и выгодно оттенённую приятной и гармоничной синевой.
Это неожиданное, сказанное мечтательным тоном заявление Дормидорфа просто не могло не вызвать у нас раскатистый взрыв смеха. Он тут же был подхвачен эхом и разнесён по всем близлежащим ходам и пещерам, предупреждая живущих там людей и животных о нашем скромном приближении. Наконец впереди мы увидели проём, ведущий в какое-то помещение.
Помещением оказалась вполне пригодная для проживания четырёх человек и шебутного домового просторная, около ста квадратных метров, овальная комната. Здесь было всё, что нужно неприхотливым начинающим школьникам вроде нас: и старинные, очень крепкие деревянные кровати, чтобы отдыхать после получения знаний, и столы со стульями, чтобы эти самые знания закреплять. Так что мы совсем неплохо устроились, расставив мебель по своему желанию и усмотрению.
В процессе этого, как водится, не обошлось без мелких пакостей, которые с удовольствием и знанием дела устраивали друг другу Дорокорн с Юриником, пока в игру, как всегда эффектно, не вступил лучший шутник нашей современности, незабываемый и неподражаемый домовик, бесспорно являющийся нашей тяжёлой артиллерией.
В комнате стоял огромный, ручной работы шкаф тёмно-вишнёвого цвета с множеством больших и маленьких ящичков и дверок. Тускло отсвечивая полированными боками, покрытый резными узорами, он был украшением комнаты. Естественно, у каждого нормального человека при виде такой величественной красоты возникает одно-единственное желание: как можно быстрей посмотреть, что там таится внутри. Да просто потрогать его за изящные литые ручки, подвигать ящички, пооткрывать дверки – и то удовольствие не из малых! Так оно и получилось, всем стало до невозможности интересно узнать, каков механизм потайных дверок и задвижек и лежат ли там таинственные сокровища или карта затерянного острова, где эти самые сокровища покоятся под охраной страшных привидений.
Я и сам хотел обследовать его содержимое, но счёл это не совсем приличным и ограничился ощупыванием и разглядыванием произведения мебельного искусства снаружи. А вот наш бесцеремонный Юриник, деловито потеснив остальных, подошёл к шкафу и скромно, но настойчиво предложил сам себе посмотреть, что находится внутри. Он задумчиво и печально, будто нехотя, проговорил:
– Э-эх, необходимо проверить, что там внутри. Так и быть, я этим займусь, раз больше некому!
Видя, что никто ему не возражает, он увлечённо и сосредоточенно принялся хлопать дверцами и ящичками, пытаясь везде, где только возможно, засунуть свой любопытный нос и ни в коем случае ничего не пропустить. Через некоторое время пыл Юриника немного поутих, он осматривал и рылся уже с явно ослабевающим интересом. Раскрытые пустые внутренности раритетного шкафа уныло смотрели на него, навевая грусть-печаль и невыразимую тоску. При этом он ещё умудрялся бормотать себе под нос:
– Здесь даже пахнет, как из старого шкафа моей прабабушки Тани! Только у неё там всегда было припрятано множество интересных вещичек. Она всё, что плохо лежало и что только могла узреть, тянула к себе в шкаф. Уж я-то это хорошо помню, я всё-о помню. И как там всё это только помещалось? Посмотрим-ка здесь: эх, и опять ничего! Однажды я нашёл в её шкафу свою ночную вазу, за утерю которой меня давно и примерно наказали! Эта ваза была аккуратно завёрнута в новую шерстяную портянку отца, которую тот обыскался перед своим очередным походом. Композиция ей, видите ли, понравилась, нанесённая на горшок на спор кривым соседом с завязанными глазами и стоящим на одной ноге! В итоге получилась ваза с изображённой на ней хрустальной вазой, в которой стоял пышный букет сирени. Мне иногда казалось, что этой сиренью начинало попахивать, так достоверно всё выглядело! А здесь ничего нет… к сожалению! И тут пусто… и снова ничего…
