Крапленые карты - Игорь Лахов
— Я услышал тебя, Расул… Тихон в курсе?— Минога и предложил донести до тебя непонятки.
— Почему не сам?
— Он официальное лицо, а я больше в консультантах хожу, поэтому и могу рыть землю, не отбрасывая на других тень. Правильно делает, кстати. Подробности знаем я и ты, а Тихон со Златой почти не в курсах получаются. Если чего-то замутим и нас повяжут, то есть кому за “Народным княжичем” присмотреть, когда волхвы с Даром Восприятия в бошки залезут. Подстраховывается Минога: он всегда осторожным был.
— Мне, как наследнику Рода, не залезут.
— Зато мои извилины с превеликим удовольствием распотрошат и вытянут все дела за последний месяц. Дальше этого срока копаться для психики подозреваемого опасно. Так что делать будем?
— Пойдём законным путём, а потом, как получится. Единственное, что знаю твёрдо: терпеть подобного не буду. И Тихон прав: Злата и он ничего не должны знать. Ты-то сам готов рискнуть?
— Для этого и держат. Да и тихо жить мне скучно.
— Тогда жди указаний. Обмозговать хочу и проконсультироваться кое с кем.
Всю ночь посвятил обдумыванию сложившейся проблемы. Ранним утром позвонил Главе Рода Смоленских.
— Тебе чего? — недовольно буркнул он. — Кажется, разногласия с “Новгородскими сплетнями” я и Воронежские с тобой полюбовно уладили.
— Уже забыл о них. Больше волнует другое: твой свежеиспечённый ставленник на посту воеводы дружинников.
— Его самого это назначение волнует. Ждёт большой подставы, если начнёт ерепениться. Хоть и начальник, но всеми делами управляют заместители, которые вросли в свои кресла. Сдвинуть их никак не получается: пять Родов сразу против меня ополчатся. Думаю, что не просто так об этом спрашиваешь.
— Естественно. Можно исправить ситуацию, но придётся немного пободаться не только с княжеской дружиной.
— С Думой? — правильно понял он. — Занятие привычное для любого боярина. Вопрос в другом… Что я с этого буду иметь?
— Выстроенную иерархию подчинения в дружине во главе с твоим человеком. Реальная власть на вверенном Роду Смоленских участке.
— Слушаю внимательно.
Долгий разговор закончился полным консенсусом. Осталось за малым — воплотить наши наработки в жизнь.
Снова с Расулом сидим в моём кабинете.
— Скажи, — спрашиваю я его, — что будет, если кто-то откажется платить вымогателям?
— Схема отработана. Вначале заявятся молодцы в масках и устроят погром. Естественно, пострадавший вызовет дружинников, и они заново предложат услуги по защите, но уже с двойным ценником.
— Если не договорятся?
— Сожгут к демонам заведение, а хозяина отметелят. Потом, чтобы другим неповадно было, раскидают его долг по соседним забегаловкам, и их хозяева вломят несговорчивому уже сами.
— А если народ массово платить откажется?
— Не откажется. В таком деле каждый сам за себя, ибо даже дураки понимают, что защиты нет от произвола. К чему ты такие странные вопросы задаёшь?
— Они ещё не закончились. Скажи, Расул, если “Племя” подпишется защищать торговцев, то они согласятся послать дружинников куда подальше?
— Вряд ли. Разные уровни у нас и у дружины. Мы даже в официальных казино ничего не имеем права делать без дятлов. Только задержать на пару часов дебоширов и вызвать наряд.
— А пяток отчаянных голов из деляг найти можно? Пообещаем им вознаграждение, перекрывающее убытки, и временно спрячем от расправы в лагере “Племени”.
— Понял, что хочешь. Спровоцировать конфликт? Найдём легко, только толку от этого ноль: больше дела они вести не смогут ни в одном из районов.
— Посмотрим. Подбери несколько кандидатур. Пришли их ко мне, а дальше уже буду договариваться лично.
Слепой не соврал. За очень приличное вознаграждение семеро не отягощённых семьями мужиков согласились рискнуть здоровьем и отказались платить дань дружинникам. Тут же последовала кара от “оборотней в погонах”, и среди разгромленных хозяйств неизвестными мои подставные получили недвусмысленное предложение о новых поборах. Всё это действо тайком записывалось, чтобы всплыть в нужный момент. Дальше не стал рисковать и убрал смельчаков под защиту лагеря. Словно по волшебству, пять магазинов и два кафе сгорели за одну ночь. Их хозяева под диктовку моих юристов написали и направили письменное заявление о преступлении на имя начальника районного участка дружины.
Ответ пришёл быстро. В заявлениях отказано под разными вымышленными предлогами, а сами потерпевшие обязаны незамедлительно явиться с повинной по поводу халатного отношения к правилам пожарной безопасности и клеветы на должностных лиц. Под каждой бумажкой стоят подписи серьёзных начальников из управления. Копии заявлений и отписок отправил к княжескому дружинному воеводе, который был предупреждён о таком повороте событий Главой Рода Смоленских, и внимательно отслеживал ситуацию.
— Завтра намечен штурм “Племени”, — сообщил через несколько дней Расул. — Прикормленный в участке человек сообщил, что дано добро по захвату укрывающихся в нашем лагере преступников. Заодно и нас хотят привлечь, как сообщников. В пять утра общий сбор дружинников района.
— Только нашего?
— Да. Не хотят, чтобы посторонние видели и слышали лишнее.
— Превосходно! Эдмонд, — повернулся я к внимательно слушающему тысячнику, — группы захвата готовы?
— Четыре по десять человек. Отборные специалисты в своём деле, все могут работать без применения огнестрельного оружия. Во главе двух групп боевые шаманы, одной руковожу я. Ещё одна твоя.
— Блин! Пошёл у вас тогда на поводу! Витязи, а не шаманы — так звучит приличнее.
— Не суть, вождь Ратибор.
— Ссуть или не ссуть, лишь бы не мне на ботинки… Главное, чтобы даже ножа ни у кого не было — только резиновые дубинки. Потом при разборках следствие должно видеть, что никакого нелегального оружия у нас не имелось, а лишь трофейное.
— Инструкции знают все.
— В пять пятнадцать начинаем акцию. Да помогут нам боги!
В назначенное время мы, погрузившись в автобусы, доехали по сонным улицам окраин до участка дружины. Точнее, почти доехали, бросив транспорт за пару улиц до него, чтобы не привлекать ненужного внимания. Незаметно окружив участок, стали наблюдать за ним из подворотен близлежащих домов.
— Четвертый Первому, — раздалось в армейской рации по защищённому каналу
