Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко
— Мазня. ― Сестра сразу отреагировала на его высказывание и подошла. Он абсолютно не разделял любви к рисунку. ― Ничего не понятно. Есть ли хоть какой-то смысл в них?
Холсты стояли и висели повсюду. Нельзя сесть на диван, не наткнувшись на коробку с углём или красками. Окна в квартире всегда закрыты молочными шторами, едва пропускающими солнечный свет.
— Нам не понять, ― она оглянулась по сторонам, цепляясь взглядом за все картины.
Несколько холстов у окна стояли друг за другом, и Драгана начала их перебирать, старательно рассматривая каждый мазок, а Томас просто хотел разобраться. Рисунок будто обрывался. Линии не закончены, а иногда казалось, что один рисунок прерывал другой или продолжение пряталось уже в других линиях на других работах.
Шесть холстов у окна, два холста на диване, ещё пять на столе, а восемь занимали мольберты. Четыре холста рядом со спальней, один холст под креслом, и ещё три рядом с кроватью. Последние три были на кухне. Всего тридцать два холста.
Драгана собрала все в гостиной. Каждый холст разного размера. Ни один рисунок не доходил до краёв.
— Зачем ты их сюда притащила?
— Потому что наша семейка далека от нормальной, ― Драгана сходила на кухню и вернулась с двумя острыми ножами. ― Помоги мне.
Он начал бережно срезать холсты с подрамников, стараясь не повредить рисунки, и оставил записку на журнальном столике, чтобы Анастасия точно заметила, когда вернётся. Томас волновался, но знал, тётя имела привычку исчезнуть из города на несколько дней в поисках нового антиквариата для своей лавки. Появилась мысль связать историю Михаила и пропажу тёти, и от того шум поднимать совсем было неуместно. Много они старались не говорить в квартире Анастасии, и покинули магазин тёти, как можно быстрее. Даже если она уехала по делам, следовало быть осторожнее.
Томас закрыл багажник и посмотрел на сестру. Она сидела на пассажирском сидении, разглядывала облака, парящие низко над городом. Им так и не удалось поговорить. Ему было что сказать, но рассказ Драганы никак не получалось уложить в голове, чтобы не злиться. Утро вообще не выдалось для обсуждения старых проблем или новых, которые всё наваливались и наваливались. Он вообще не верил, что это происходит с ним, с его семьёй. Вдруг многие вопросы перестали иметь значение или смысл.
Способности Михаила пугали. Им не удалось поговорить о мотивах больше. Драгана настаивала поехать в магазинчик Анастасии, Михаилу нужно было вернуться в Совет. Тогда Томас принял решение, которое считал единственно правильным.
Драгана не одобрила его. Посмеялась только, пока они ехали в столицу.
— Ты правда хочешь показать ему хранилище? Пустить туда, куда никто кроме нашей семьи не входил? ― вопросы повалились на него сразу, как только он сел за руль. ― Ты доверяешь ему?
— У нас общий враг.
— Поверить не могу, что ты не сомневаешься в его истории ни на миг.
— Кто сказал, что я не сомневаюсь?! ― Томас немного прикрикнул, но быстро взял себя в руки. ― На тебя дважды напал девант. Ты в опасности. И если он поможет уберечь тебя, то я готов пустить его в святая святых нашего дома.
* * *
Чёрная машина, с широкими крыльями притормозила у крыльца поместья. Своего водителя Михаил не взял и приехал один. Драгана молчала, когда Томас пожал гостю руку и поздоровалась весьма сухо.
— Хочу огласить несколько правил, ― сразу начала его сестра.
— Правил? ― Томас немного напрягся, видя замешательство Михаила.
— Да, ― Драгана наклонила чуть голову вправо, и теперь гость удивился. ― Ничего нельзя выносить из сокровищницы моего отца. Ты можешь делать записи, если не прихватил с собой тетрадь, я выделю для тебя одну. И ты будешь находиться под присмотром. Сначала экскурсия и инициатива от моего брата.
— Хорошо. ― Разумовский согласился весьма быстро.
— Тогда пройдём.
Они шли по длинному коридору, а Михаил рассматривал дом, будто видит впервые. Томас понимал его любопытство. Высокие потолки, лепнина, люстры приковывали внимание к своим хрустальным деталям, стены отделаны деревом. Большие окна завешаны тончайшим тюлем и тяжёлыми плотными шторами цвета виридиан. Прошли одни двойные двери и оказались в правом крыле поместья, где небольшой холл вёл к одному из главных достояний страны.
Разумовский замер от ожидания, поражённый красотой, и Томас заметил, как чародея ужаснуло могущество, которым обладала его семья. Почти что легенды ходили вокруг сокровищницы Николая и было чрезмерно много желающих увидеть это всё своими глазами. Каждый, кто впервые видел двери, ведущие в хранилище, говорили, что представляли их меньше, а дерево светлее, вырезанный рисунок менее грандиозный. В холле было два больших окна справа, с такими же шторами, как и в других коридорах поместья, а между ними два кресла, обитые дорогой тканью, где между расположился столик с вырезанной доской для игры в «Улей королевы». Фигуры стояли и будто приглашали сыграть партию. Отлитые из бронзы, одна половина украшена навершием из драгоценного граната, другая танзанитом. Вокруг доски вырезана руническая связь.
Замок на двери ― самое невероятное, что когда-либо видел Михаил и не скрывал своего удивления. Он приблизился, чтобы рассмотреть, как на стыке двух дверей вился узор не из дерева, а металла. Круг в центре и от него, вверх и вниз ползли засовы, переплетались и сливались воедино.
Завораживающее зрелище, и гость смотрел, как Драгана приложила к кругу свою ладонь. Долгую секунду не происходило ничего, а после круг пришёл в движение. Одна его часть, что ближе всего была к тонким пальцам, закрутилась вправо, следующая часть провернулась влево, третья вправо. Они вращались, как шестерёнки, вслед за ними задвигались другие части замка. Всё происходило так быстро, что взгляд не знал, за что зацепиться. Когда засовы сверху и снизу от круга открылись, тот закрутился по противоположным направлениям, и замок открылся под рукой Драганы.
