Ржевский 2 - Семён Афанасьев
Шу коротко поклонилась, чтобы не извиняться словами.
— Дим, а чего ты замер? — вздохнула менталистка терпеливо. — Этот тип стоит за спинами твоих однокашников. Я его парализовала и взяла под контроль, поскольку все сейчас на нас пялятся и на него никто внимания не обращает. Но делать с ним что будем?
— Сама же сказала с таким выражением лица сидеть, — отмер Ржевский, возмутившись.
— М-да уж… — Наджиб с шумом выпустила воздух и удержалась от какой-то тирады, похоже, от ругательств. — Мой же ты буквалист, не имеющий проблем с эрекцией… Его держу крепко, но лишь пока на месте стоит. Транспортировать в таком состоянии не выйдет — контроль слетит, нехорошо получится. В голове у него интересного много; пообщаться бы вдумчиво в интимной обстановке. Мои дальнейшие действия?
Глава 24
— СТОП. ВСЁ ВЫБРОСИТЬ ИЗ ГОЛОВЫ, СЛУШАТЬ МЕНЯ! — Чуть придя в себя, понимаю, что бразды правления нужно срочно брать в свои руки.
Плодить трупы без необходимости я не хочу, есть причины и материального, и нематериального плана. Девчонки по молодости да по неопытности просто всех нюансов не понимают.
— Этого как-то можно спасти? — спрашиваю Мадину, указывая на ближайшего.
Который заливается кровью из-за откушенного языка.
Попутно лихорадочно ищу взглядом по сторонам, что бы использовать для интубации.
Наджиб отвечает быстро и на родном языке, видимо, в целях экономии времени:
— Вызвать местных целителей, срочно. Пока они бегут, перевернуть его мордой вниз — чтоб кровью не захлебнулся. Параллельно рану прижечь, — она колеблется, но договаривает. — Либо кое-какую фигню ему в крови повысить, с моей помощью кровь сама свернётся. Но нужен источник энергии, любой универсальный: я выложилась, когда тебя вытягивала.
Упс. Не для экономии времени она на речь Залива перешла, а чтоб не понял никто. Что спасла она меня и что я ей должен.
— Спасибо большое, — говорю искренне, делаю шаг вперёд и на автомате тянусь к ней руками, чтобы обнять в знак благодарности.
— РЖЕВСКИЙ, ДЕРЖИ СВОИ ОГЛОБЛИ ПРИ СЕБЕ! НЕ НАДО МЕНЯ ПРИ КАЖДОМУ УДОБНОМ СЛУЧАЕ ЗА ЖОПУ ХВАТАТЬ! — подопечная отскакивает быстрее, чем я приближаюсь. — ЛАДНО, ДОМА ЛАПАЛ, НО ТАМ ХОТЬ НЕ ВИДЕЛ НИКТО! ТЫ Ж МЕНЯ НА ВЕСЬ МИР ОПОЗОРИШЬ!
Вообще-то, лицо её сейчас как раз от всех скрыто вуалью — никто и не узнает. Однако что-то подсказывает, что вслух этого аргумента лучше не упоминать.
— Прости, я рефлекторно, — чёрт неловко получилось.
Мозги в последнем движении не участвовали, руки сами потянулись.
— ЩАС С НОСКА ПРЯМО ПО ТВОЕМУ РЕФЛЕКСУ ЗАРЯЖУ! — продолжает разоряться Наджиб. — БУДЕШЬ В ЖЕНСКОМ ХОРЕ ОСТАТОК ЖИЗНИ ПЕТЬ! ПОХОТЛИВОЕ ЖИВОТНОЕ!
— Источник энергии универсальный есть у кого на время? — поворачиваюсь к одноклассникам и перехожу на русский, чтобы пресечь неудобную коммуникацию с менталисткой.
Гробовое молчание.
— На время, — повторяю, — только здесь использовать. Помирает, — указываю на подбитого японкой по помидоркам. — Моя целитель может помочь, но свою энергию на него мы тратить не будем. Вопрос принципа. Ну?
— Точно для этого? — мымра Егорычева нехотя протягивает коробочку.
— Слово Ржевского. Стой рядом, сейчас вернём, как у него кровь свернётся. — Забираю кристалл из контейнера и перехожу на другой язык. — Мадина, оно?
— Дай сюда. Да, пойдёт.
Наджиб опять приземляется на колени и начинает устранять нетривиальные последствия удара Шу.
Одного она спасёт, но есть ещё второй. К счастью, сломанная трахея — не откушенный язык. Тут я, допустим, и сам великолепно знаю, что делать.
— У кого-то есть свирель? Дудочка? Какая угодно пустая трубка? Хотя бы соломинка, через которую в ночном клубе пьём, к-хм, ну допустим сок?!
Немотря на нерасполагающую обстановку из толпы раздаётся пара смешков.
— Свисток! — От одноклассников чья-то рука бросает в мою сторону небольшой предмет.
Ловлю, осматриваю. Полая изнутри деревянная трубочка с парой дырочек поверху.
Детская игрушка, как раз годится.
— Шу, дай свой нож на мгновение?! — устраиваюсь рядом с тем, кому она ногой в горло засветила.
Над плечом назад выбрасываю пустую ладонь.
— Держи. — Японка вкладывает мне в руку клинок, который носит под рукавом на левом предплечье (как ей кажется, незаметно).
Говорим на её языке, присутствующие снова отдыхают.
— Откуда ты про танто знаешь? — Норимацу заглядывает через плечо, интересуясь моими действиями.
— Почувствовал. Фамильная сталь? Передаётся из поколения в поколение?
— Да, обычно по мужской линии. Но в этот раз родилась я.
— Этим ножом до тебя многие владели и его очень серьёзный человек ковал. Такие предметы даже под одеждой выделяются, много кто может чувствовать.
Чистая правда, хотя и не вся. Ещё расовый бонус.
— Что ты делаешь?! — как только я заношу нож над горлом пострадавшего, соученики оживают.
— Сволочь!
— Отойди!
Руками, однако, меня никто не трогает, как и магией. Прогресс.
— У него отёк! — ногтем мизинца обозначаю для зрителей зону на горле. — Здесь. Трахея повреждена, воздух в лёгкие не поступает. Ещё полминуты так покорчится — и привет, шишечки в лесу.
Все замирают. Давно замечал: правда впечатляет сильнее прочего.
— Почему именно шишечки? — неуверенно подаёт голос осмелевшая Егорычева.
— А они на могилке хорошо смотрятся: какая-никакая, естественная эстетика. — Выдержав паузу, продолжаю. — Сейчас вот тут сделаем продольный надрез, — вместе с пояснением надсекаю хрящ, чтобы слова не расходились с делом. — Чтоб ещё пожил.
Хорошо, тип без сознания и работать не мешает.
Народ ойкает: японский нож вскрывает горло.
Грудь пострадавшего поднимается.
— О, пошёл кислород по трубам… Вот сюда вставляем ваш свисток, — говорю и исполняю. — Фиксируем трубкой разрез, чтоб он дышать мог. Небольшая кровопотеря не в счёт, целители восполнят.
На всякий случай бью импровизированного пациента кулаком в лоб с расчётом нокаута ещё минут на пятнадцать: если он сейчас придёт в себя, деревяшку в рассечённом вдоль собственном горле правильно точно не воспримет.
А так временный наркоз гарантирован, глядишь, и целители подоспеют.
Окрестности оглашает затейливый свист: фью — тирлинь. Фью — тирлинь.
Вдох-выдох, свисток же.
— Вот. Дышит, хотя и не той частью горла. — Возвращаю нож владелице. — ЦЕЛИТЕЛЕЙ ЗОВИТЕ СРОЧНО! ЧЕГО ТАРАЩИТЕСЬ?!
— Они таращатся потому, что мы победили. — Мадина, продолжая колдовать
