Стреломант. Том 5 - Эл Лекс
Я усмехнулся:
— Ну, с этим я могу помочь.
Майор на секунду замер, осмысливая сказанное, потом недоверчиво скосился на меня:
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, где база заговорщиков. Я могу всех туда провести. Тем же порталом.
Майор закатил глаза и громко хлопнул одной ладонью о другую:
— Так что ж ты с этого не начал?!
Глава 22. Еще одна старая знакомая
Уверив меня в том, что обо всем договорится, майор, не теряя времени, связался со своим командованием, используя для этого какую-то особо огромную телефонную трубку с длинной антенной, которую ему принес по первому требованию один из бойцов. Я их разговор намеренно не слушал, делая вид, что мне все равно, до чего они там договорятся.
На самом деле, мне и так было все равно. Потому что я и так знал, чем все закончится. У управления просто не оставалось никакого другого выбора. Ни для того, чтобы спасти своих людей здесь и сейчас, ни, тем более, для того, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой заговорщиков. К тому же, на моей стороне был майор, а этот человек мертвого уболтает подняться и поработать еще немного.
Поэтому то время, что майор разговаривал со своими, я решил потратить на то, чтобы просто вздремнуть. Взять в охапку вымотавшуюся во время своих неуклюжих попыток кому-то помочь и кого-то вылечить Нику, сесть прямо на бетон, привалиться спиной к первому попавшемуся ящику из тех, что сбрасывали с самолетов подкрепления, и потом спешно потрошили, доставая из них все необходимое, закрыть глаза и немного отключиться. Дать себе немного отдохнуть после всего того напряжения, что копилось внутри последние несколько часов. Позволить мышцам наконец расслабиться, а мозгу — перестать пытаться проанализировать, просчитать и оценить степень опасности любого, даже мельчайшего движения в поле зрения. В общем — пользуясь безопасность, частично утратить связь с реальностью.
Я нередко так делал в прошлой жизни. Когда приходилось подолгу ждать цель на позиции — я именно так и коротал время, завернувшись в плащ и застыв в одной, заранее выбранной, удобной позиции. Такое состояние часто сравнивают с тем, как люди спят с открытыми глазами, но это не одно и то же. Сон с открытыми глазами — это когда человек натурально спит, переставая воспринимать сигналы от глаз. Состояние, в котором находился я, не имело с этим ничего общего, потому что мои глаза продолжали воспринимать информацию и мозг продолжал анализировать ее, но, следуя заранее заложенной программе, отдавал телу приказ к немедленному пробуждения только при выполнении определенного условия. Например — появлению в поле зрения цели.
Если же я знал, когда цель появится, или действовал в составе отряда, я легко мог позволить себе натурально вздремнуть, даже глаза закрыв. Если я знал, что меня тронут за плечо или толкнут в спину, когда придет время действовать. Это не значит, что я отключался полностью — органы чувств продолжали работать, хоть и вполсилы, исключительно на случай какого-то неожиданного форс-мажора. Но глаза были закрыты, и я ничего не видел. Даже снов. Никогда в таком полусне я не видел снов.
До сегодняшнего дня.
Закрыв глаза и подождав, пока Ника поудобнее устроится у меня на коленях, перестанет ерзать и устранит тем самым последний источник раздражения, я моментально провалился в темноту, набитую задушенными и едва доносящимися извне звуками окружения. Их было слышно, но до тех пор, пока среди них не прозвучало ничего резкого или опасного, мозг не обрабатывал их, а лишь отмечал присутствие. Точно так же, как не воспринимал свет, который на самом деле проникал даже сквозь плотно закрытые веки, делая вид, что я нахожусь в полной тьме.
А потом в эту тьму пополз фиолетовый туман.
Можно было бы сказать, что он проник сюда из-за границ поля зрения, но у меня не было зрения, меня вообще не было и не могло быть в моей собственной голове, в моем собственном… сне?
Чушь какая-то… Даже если это сон, даже если я натурально уснул, разморенный солнцем и усталостью, то почему я так связно и главное — логично мыслю? Зачастую после того, как тебя выдернули из сна и благодаря этому получилось его запомнить, приходится несколько минут убеждаться в том, что ты действительно на своем месте, в своем теле, и в голове — твой мозг с твоим разумом… Настолько парадоксальным обычно кажется то мышление, которым руководствовался во сне!
Скажем, в настоящем сне, посмотрев на фиолетовый туман, я бы сразу же определил, что это такое, вспомнил бы, что я его уже много раз видел и все про него…
Стоп! Я и правда его видел! Может, я и не знаю, что это такое, но я определенно его видел! Это же тот самый фиолетовый туман, который затягивает все вокруг так плотно, что через него даже солнце с неба едва просвечивает! Туман, который игнорирует дикий холод Пустоты, не выпадая росой, и ветер, веками срывающий пыль с облизанных до состояния морских голышей, руин.
Вот только руин вокруг и не было. Ни руин, ни тусклого, безуспешно пытающегося пробиться через фиолетовую завесу, солнца. Не было даже холода, который, казалось бы, является визитной карточкой Пустоты. Здесь бы только туман.
И неясная тень, стоящая где-то далеко от меня. Черный силуэт тонкой девичьей фигуры, такой контрастный на фоне фиолетового марева, словно вырезанный из него ножницами.
Я уже однажды видел эту тень, этот силуэт, совершенно точно видел. Когда-то, в какой-то из предыдущих визитов в Пустоту. Я видел эту тень, скользящую по самой границе поля зрения. Тогда я не был уверен, что действительно ее видел, но сейчас это очевидно. И вряд ли в Пустоте живет хотя бы две таких тени.
И, если
