Московский Рубикон - Андрей Горин
— Просто я хожу по жизни с открытыми глазами и как губка впитываю знания, — гордо заявил я.
— А мы, значит, тупые неучи? — опасно прищурившись, не отставала Ева.
— Просто молодости свойственна жажда познания и любопытство. А пожилые люди не так тянутся к знаниям и менее любознательны, — с деланным сожалением выдал я.
Надо было посмотреть на их морды. Ева и Элиза просто задохнулись от возмущения, и только беззвучно открывали и закрывали рты. А Демид громко заржал, но под гневным взглядом Евы быстро закрыл лицо огромными ладонями, и из-под них доносилось сдавленное хрюканье.
— Ты кого старухами назвал? Козёл малолетний! — наконец придя в себя, завопила Ева.
— Даже в мыслях такого не было, — покаянно склонил я голову, изображая на своей честной морде лживую маску раскаяния. — Разве может кто-нибудь в здравом уме усомниться в вашей безупречной красоте и молодости.
Ева подозрительно уставилась на меня, пытаясь понять, искренне я говорю или издеваюсь. Но потом, не выдержав, тоже хихикнула.
— Ладно, я с тобой ещё потом разберусь, — погрозила она мне пальцем. — Тоже мне, шутник тут нашёлся.
На этом очередная попытка вызвать мен на откровенность закончилась, но было понятно, что всё ещё впереди. Слишком много недоговорённостей. Слишком много странностей. Если я хочу иметь этих людей своими партнёрами в будущем, то придётся постепенно приоткрывать карты.
Всё-таки подсознание, странная штука. Вот вроде в шутку я сказанул про возраст. Ан нет. Похоже, что эта проблема начинала влиять на наши отношения с Элизой, которые постепенно ухудшались.
Хотя дело было не только в разнице в возрасте. Благодаря моим усилиям, Элиза успешно выздоравливала. Вместе с болезнью из неё выткали мягкость, нежность и женственность. Она становилась тем, кем была до тех жутких ранений. Лидером, бойцом.
Надо понимать статус Элизы до того, как всё это случилось. Боевой маг второго ранга, фигура весьма значительная и не только в сообществе Добытчиков. Многие родовитые семейства Империи хотели бы иметь такого бойца у себя на службе. А если учитывать, что Элиза была весьма привлекательной молодой женщиной, точнее, очень привлекательной, и то, что её детям гарантированно передастся сильный магический дар, то ситуация складывалась ещё более интересная. Многие знатные семейства готовы были рассматривать вариант заключения брака и вхождения Элизы в семью.
Вот и выходило, что Элиза была женщиной красивой, волевой, даже жёсткой, имеющей высокий статус и отличные перспективы. В тот период, когда мы с ней сблизились, она всё это почти утратила и находилась в глубокой депрессии, но теперь ситуация кардинально поменялась.
И в этой ситуации отношения с мальчишкой, обладающим непонятным статусом, её начинали тяготить. Да и мне её прорезавшаяся властность и попытки занимать в отношениях доминирующее положение, были неприятны. Долго это продолжаться не могло, и мы оба понимали, что наши отношения не имеют перспектив. Всё постепенно шло к тому, что если мы выберемся живыми из этой передряги, то в дальнейшем рассчитывать можно только на дружеские отношения, но никак не на продолжение любовной связи.
А может оно и к лучшему. Всё же я не был человеком в полном смысле этого слова. И по мере того как совершенствовалось моё тело и магическая основа, человеческого во мне оставалось всё меньше.
Но обо всём этом будет время подумать позднее. А пока есть более насущные задачи. Осада продолжалась и обе стороны искали пути, как обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу.
Наши дела были так себе, но и у осаждавших дела обстояли не очень. После неожиданной для противника бойни, вокруг их лагеря осталось множество трупов, как псевдокойотов, так и барбазьянов и людей Гамлета. Зона отчуждения и в обычных условиях место весьма недружелюбное, а уж когда вся округа провоняла трупной вонью и запахом крови, то это вообще за гранью.
Постепенно к лагерю осаждающих начинали стягиваться всевозможные падальщики и некоторые хищники покрупнее. Осаждавшие не могли обнести защитным барьером, занимавший большую площадь лагерь, и у них начались неприятности. Даже несмотря на то, что за территорию лагеря нос они высовывать опасались, а если выходили, то большими группами, без жертв всё равно не обходилось.
В основном нападения случались в ночное время. Бывало, что утаскивали зазевавшихся одиночек, слишком далеко отошедших от костра. А бывало, что в лагерь пытались ворваться небольшие стаи тварей и тогда в ночи разгорались короткие, но кровопролитные схватки. Число жертв в стане противника медленно, но неуклонно, росло.
Противники наверняка недоумевали, почему, несмотря на все предпринимаемые ими меры предосторожности, их бойцы продолжают пропадать. А вот я не был ничуть удивлён. Потому что лапу к этому делу, кроме обычных местных хищников, приложил ещё и один Высший хищник. Кабыздоху был скучно, и он развлекался. И хотя я его предупредил, чтобы он особо не буйствовал и не светил свою наглую морду перед нашими врагами, но в целом ограничивать его энтузиазм не стал. Чем бы дитя ни тешилось. Тем более что это было не единственное его занятие. Имелись и другие поручения. Гораздо более важные.
Хотя поселение наркоторговцев не было особо крупным, но всё же в посёлке ещё оставались бойцы, кроме тех, что были в осадившим нас отряде. И понятно было, что командиры осаждавших запросят подмогу. Что они и пытались несколько раз сделать, отправляя гонцов в посёлок. Сначала поодиночке, потом и небольшими группами по два — три, человека. Разумеется, никто из них не дошёл. Кабыздох не зря ел свой хлеб.
Также ожидаемо, главари наркоторговцев, оставшиеся в посёлке, почуяли, что дело неладное и самостоятельно отправили на помощь отправившемуся в погоню отряду, подмогу. На наше счастье, спешивший на помощь врагам отряд, был немногочисленным.
Из скупой информации, подчерпнутой в инфополе, я всё же выцепил, что каждый из наркобаронов считал себя самым главным и никому не подчинялся. Поэтому единой организованной структуры у местной наркомафии как бы и не было. Какие-то общие договорённости у них были, и некоторые правила они даже иногда соблюдали,
