Орден надежды - Алекс Хай
Мы с Ронцовым снова обменялись удивленными взглядами, но говорить не решились — так не полагалось.
— Я не зря назвал обоих этих молодых людей самородками, — ответил Фрейд. — Их уникальные особенности открылись еще на первом курсе, это верно. И потенциал еще надлежит развить. Самородки всегда надлежит должным образом огранить прежде, чем явить свету. Но, уверяю вас, милостивейшая государыня, эти господа еще смогут вас удивить.
— В этом я не сомневаюсь, — Великая княгиня отошла обратно к камину и отпила из наполовину пустого бокала глоток какой-то темно-синей жидкости. — Что же, юные господа, сперва расскажите о себе. То, что считаете нужным. Начнем с вас… Соколов.
Я немного смутился. С ее влиянием Великой княгине могли предоставить всю подноготную моего рода до десятого колена. Выходит, это была какая-то проверка?
— Михаил Соколов, сын графа Николая Владимировича Соколова, — начал я. — Был средним, но после гибели старшего брата на службе в Дакии стал наследником. Изначально имел десятый ранг Благодати, но после того, как проснулась родовая сила…
— Постойте, Михаил Николаевич, — взмахнула рукой Великая княгиня. — Когда у вас открылся дар родовой силы?
— После гибели старшего брата. В сентябре этого года.
— Занимательно. А у старшего брата, выходит, этого дара не было?
— Именно так, милостивейшая государыня.
— Что ж, полагаю, род счел вас более достойным наследником. Слышала, родовая сила славится своенравностью.
Я не сдержал легкой улыбки.
— Эти слухи правдивы. За мощь приходится расплачиваться постоянным контролем. И есть еще ряд нюансов.
— Также я слышала, что вы уже имели неосторожность отпустить контроль, — светло-зеленые глаза женщины, казалось, глядели мне прямо в душу. — Ведь именно после этого его высокопревосходительство взял вас на карандаш…
Ах вот оно что. Значит, Фрейд уже успел ей наболтать. Тогда ясно, что здесь делал Ронцов — его дар и правда был уникальным.
— Да, имел место инцидент, — сухо ответил я. — Я стыжусь той ошибки.
— Насколько мне известно, вы защищали свою жизнь и жизни своих друзей, — мягко возразила Великая княгиня. — Почему же вы стыдитесь?
— Потому что я позволил силе стать разрушительной. Опытный одаренный обезвредил бы врага, но оставил бы его в живых и сдал надзирающим органам. Я должен был поступить именно так.
Ксения Константиновна поправила зацепившуюся за прядь волос сережку и кивнула.
— Я услышала достаточно. Благодарю, Михаил Николаевич. Теперь я желаю услышать господина Ронцова.
Серега оторопел. Пришлось даже шикнуть на него ментально, чтобы вышел из ступора. Оно и понятно — Ронцов впервые видел представителя императорской фамилии так близко.
— Сергей… Сергей Андреевич Ронцов, внебрачный сын князя Андрея Семеновича Воронцова…
Великая княгиня поставила бокал на каминную полку и подошла к Сереге.
— Очевидно, вы его любимый бастард, раз он хлопотал о вашем поступлении в Аудиториум. Впрочем, в его положении я бы тоже задумалась над подстраховкой. Ведь на кону такие богатства, а законные наследники не выделяются ни умом, ни здоровьем…
Ронцов рассеянно кивнул.
— Все верно, милостивейшая государыня. Я — запасной вариант.
— Полагаю, князь еще не знает о вашей уникальной особенности?
— Нет… Если только его высокопревосходительство не счел нужным сообщить.
Улыбка Великой княгини стала еще шире. Она взяла ладони Ронцова в свои.
— Я здесь для того, чтобы дать тебе надежду, маленький бастард. И не просто надежду — будущее. Возрадуйся же, юный Ронцов. Твоя последняя единокровная сестра скончалась, — она сжала затянутыми в перчатки пальцами руки парня и обернулась к нам. — Приветствуйте же будущего князя Воронцова.
Глава 23
Великая княгиня победно улыбнулась.
— Поздравляю, Сергей Андреевич. И, разумеется, примите мои глубочайшие соболезнования по случаю кончины вашей сестры.
Серега моргал и силился что-то сказать, но лишь открывал и закрывал рот, словно вытащенная на воздух рыба.
— Елена… Что ее убило? — наконец выдавил из себя Серега. — Она ведь провела целое лето на целебных водах во Франции…
Ксения Константиновна, не отрывая пальцев от ладоней парня, печально вздохнула.
— Увы, ваша сестра не дождалась своей очереди на исцеление силой Великого Осколка. Мы уже утвердили списки, все было согласовано, даже дату назначили, но… Недуг, что поразил потомство вашего отца, передался по наследству от его законной супруги. Увы, после возвращения вашей сестры в Петрополь болезнь начала прогрессировать слишком быстро. Лекари не ожидали столь резких ухудшений, да еще и пошли осложнения на сердце. Простите, Сергей Андреевич. В этом есть часть нашей вины. Мы не успели передвинуть Елену Андреевну в самый верх списка…
По щеке Сереги скатилась одинокая слеза. Он застыл словно истукан, и даже лицо парня словно окаменело. Только глаза — красивые глаза, доставшиеся от красавицы-актрисы — выдавали всю его боль.
— Лена… Леночка была единственной из них, кто принимал меня за брата, — тихо сказал он, и его голос сорвался. — Она ведь до последнего спрашивала обо мне, иногда даже писала письма. Такие светлые, на надушенной бумаге. И всегда писала что-то доброе, согревающее. Такая чистая душа… Почему? Почему она?
— Господь часто забирает невинных первыми, — Великая княгиня приложила руку новоиспеченного наследника к сердцу. — Но утешьтесь тем, что ныне она среди ангелов.
Серега кивнул, но скорбь явно застелила ему глаза. Он ведь никогда не стремился заполучить отцовские деньги и статус. Наоборот, боялся, что этот момент однажды наступит. Боялся, что не справится с ответственностью, все испортит, промотает состояние и покроет имя отца позором. Ведь его никто не учил управлять имениями, вести дела, выбирать советников и поверенных… Для Ронцова даже Аудиториум был чем-то за гранью привычного. А тут баснословное состояние старшей ветви рода Воронцовых оказалось всего на расстоянии вытянутой руки.
Кошмар сбылся.
Другой вопрос, почему именно Великая княгиня принесла эти вести? Если уж она снизошла до такой аудиенции, значит, точно имела какой-то личный интерес. Понять бы, какой.
Поняв, что Серега все еще был немного не в себе, дама обменялась многозначительными взглядами с ректором и, взяв парня за руку, подвела его к гостевому креслу.
Сергей послушно опустился на обитые бархатом подушки и рассеянно принял из рук ректора стакан с чем-то янтарным на донышке. Видимо, дедушка Фрейд решил в порядке исключения угостить несовершеннолетнего коньяком. Что ж, новости и правда такие, что без тридцати граммов не разберешься.
— Полагаю, вас объявят наследником на каникулах. Князь еще не делал официальных заявлений, поэтому и я прошу вас держать эти вести в тайне, — мягко говорила Ксения Константиновна, и ее голос действительно звучал как утешительная колыбельная для разрыдавшегося дитя. — Жаль, что столь благая весть пришла об руку с горем. Но,
