Осень Локи - Анна Евгеньевна Антонова
Я знала, конечно, не зря же готовилась, поэтому уверенно завела:
– Первый крестовый поход начался в 1096 году…
Когда я вышла из аудитории, получив свою законную «пятерку», меня обступили однокурсники:
– Ну что, как там?
– На любую тему?
– Крестовые походы, – возразила я. – Палестина, гроб господень, рыцари и так далее.
На лицах однокурсников отразилось разочарование. Такого поворота никто не ожидал. Тем временем я огляделась и возмущенно позвала:
– Рябов! Ты чего нам наврал, что любую тему по выбору можно рассказывать? Меня про крестовые походы спросили!
Юрка растерянно хлопал глазами, а Ленка сразу бросилась на его защиту:
– Ну сдала же?
– Да, пять! – похвасталась я.
– Скажи спасибо, – рассудила она. – Зато уже отстрелялась.
Подруга была права. Сдав зачет или экзамен, испытываешь искреннее превосходство над теми, кому это только предстоит, ведь они смотрят на тебя с непередаваемой завистью. Я даже про изолятор на время перестала думать, но надолго отвлечься не удалось: возле аудитории нарисовался Торопов, и было непохоже, что он явился сдавать зачет.
Обычно аккуратный Пашка выглядел взмыленным и растрепанным, как будто всю дорогу до универа проделал бегом.
– Насть, отойдем? – позвал он, забыв поздороваться.
Мы вышли из круга однокурсников, и он тут же выпалил:
– Локтева освобождают!
До меня не сразу дошло:
– Что? Когда?
– Сегодня! Прямо сейчас!
Я бессильно выдохнула. За эти дни так испереживалась, что не осталось сил радоваться.
– Не доказали вину, значит?
– Нет, – довольно заявил Пашка. – Поэтому и отпускают. Задерживать дольше по закону не имеют права, и предъявить ему, по сути, нечего. Дело вообще оказалось не в биткоинах! Произошло незаконное проникновение в банковскую систему якобы с нашего айпи-адреса, но потом выяснилось, что он был взломан или подделан… В общем, долго рассказывать. Поехали!
– Куда? – не поняла я.
– Забирать Макса, куда же еще!
Торопов уже собрался на выход, но я осталась на месте.
– Ну и забирайте, я тут при чем?
Он резко притормозил и поморщился:
– Насть, не начинай, а?
– Сам не начинай, – возразила я. – Рада, что дело благополучно разрешилось, спасибо вам большое. Когда понадобилась моя помощь, все сделала, а теперь-то я там зачем?
Пашка странно посмотрел на меня, молча схватил за руку и потащил вниз по лестнице.
– Куда? – упиралась я. – А зачет?
Он остановился:
– Ты не сдала?
– Я-то сдала! А ты собираешься?
– Потом, – отмахнулся он. – Не привыкать. И вообще я бросать хочу.
Я не поверила своим ушам:
– Что ты сказал?
– Вернее, переходить на другой факультет, – пояснил Пашка. – У меня эта ваша литература вот где. – Он провел ладонью по горлу.
– На информационные технологии? – догадалась я.
Он молча кивнул.
– Как же ты туда перейдешь? – удивилась я. – Предметы совсем другие.
– Значит, буду заново сдавать, – пожал плечами Торопов.
Я взглянула на него с невольным уважением:
– Круто!
Он нетерпеливо дернул меня за руку:
– Да пошли уже, времени мало, еще ехать же!
Но я почему-то не торопилась.
– А вся эта история с криптовалютой к чему была? – прямо спросила я.
– Папа сказал, что поддержит меня и даже выделит средства, – пояснил Пашка. – Думаешь, он был сильно доволен моей учебой на филфаке? Сказал, если дело выгорит, можно будет обсудить платное обучение на другом факультете. Я трезво оценивал свои силы и заранее навел справки. Мне и рассказали про одного самородка из провинции…
Я мрачно кивнула. Теперь все встало на свои места.
Торопов тем временем притащил меня в гардероб:
– Одевайся давай!
Он сказал это так, что я невольно послушалась. Мы выбежали на улицу, он привел меня на парковку и почти силой запихнул в знакомую машину.
– Здравствуйте, Анастасия, – церемонно поздоровался со мной его отец, сидевший за рулем. – Рад вас видеть.
Я не могла ответить тем же, но пришлось выдать положенную по этикету любезность:
– Здравствуйте, я тоже.
– Ну что, едем? – весело спросил он, едва мы с Пашкой устроились на заднем сиденье.
На этот раз проскочили быстрее – то ли время было другое, непробочное, то ли народ уже успел все купить и подготовиться к встрече Нового года. В дороге мы почти не разговаривали. Я смотрела в окно, залепленное снегом, и предпочла бы еще долго никуда не приезжать.
Когда я увидела знакомое здание ОВД, настроение у меня, и без того далеко не радужное, окончательно испортилось. Хорошо, хотя бы внутрь сегодня идти не придется. А в остальном – что я тут делаю, зачем меня притащили? Встречали бы сами своего Локтева и везли в общагу, ну или к себе домой – приводить в чувство, отмывать и откармливать после дней тяжелой неволи. Или эта нелегкая задача опять ложится на мои хрупкие плечи?
– Настя, твой выход, – вдруг торжественно объявил Пашка.
Я словно очнулась. Задумавшись, пропустила момент, когда Максим появился возле проходной, и сейчас во все глаза разглядывала его через окно, будто видела впервые. Хмурое бледное лицо, растрепанные светлые волосы – почему без шапки, холодно же, да и снег идет, – расстегнутая куртка… Черт!
Спохватившись, я подергала ручку, не сразу сообразив, как она открывается, распахнула дверцу и вывалилась наружу.
– Застегнись немедленно! – потребовала я, едва оказавшись рядом. – Шапка есть? Хотя бы капюшон накинь!
Максим смотрел на меня и улыбался:
– И тебе привет.
– Привет, – сбилась я. – То есть…
– Спасибо, – сказал он.
– За что? – смутилась я. – Я ничего же не сделала, это Тороповы…
– Спасибо, что пришла.
– Да я не сама, меня Пашка с отцом привезли…
– Я не про сегодня, – перебил он.
Я умолкла. О чем он? Я ничем ему не помогла, и вообще мы тогда поссорились… А я тут как тут, лепечу про шапку, будто заботливая мамочка! Внезапно мне стало так стыдно, что едва слезы на глазах не выступили. Или это не от стыда?
– Спасибо, Настя, – снова повторил Максим.
Он сделал шаг навстречу, взял меня за рукав и наклонился к лицу, но в последний момент отстранился:
– Сначала мне нужно в душ.
* * *
Ночь предстояла непростая, а его клонило в сон. Раньше мог бодрствовать днями и ночами, не чувствуя усталости, но сейчас невероятное напряжение проявлялось таким странным образом. Или ему что-то подсыпали, опасаясь побега?
Предложение Сигун было безумно – впрочем, не более чем вероятность провести остаток жизни прикованным к скале. Пусть лучше его убьют во время попытки бегства – если смогут, конечно, – чем терпеть вечные муки! О том, что в этом случае будет с теми, кто взялся ему помогать, Локи старался не думать. Пока даже не мог признать, что ради него они готовы на смертельный риск…
Он
