Проклятие новичка - Дмитрий Зимин
— Она ослушалась! — рявкнула старуха. — У нас был ПЛАН. Была программа. Родить колдунью с новыми, недоступными на Лимбе способностями. НАШУ колдунью. Новую леди Шторм. Но Владислава ВЛЮБИЛАСЬ в твоего отца, а тот, в свою очередь, хотел сына! Она пошла на поводу у своих чувств. Сделала неправильный выбор, в результате чего умерла.
Крепко сжав губы, старуха замолчала. Но было видно, как дрожит её подбородок, а глаза становятся предательски влажными.
Я не знал, что сказать.
Извините, что я не родился девочкой. Но в конце концов, всё легко исправить: тяп-ляп, и вот меня уже зовут Максин, или как-то так. Даже на Земле умеют менять пол, а для вас, могущественной колдуньи, это вообще пара пустяков…
Я негромко хихикнул. Что ни говори, а это всё нервы.
Становится кем-либо, кроме самого себя, в мои планы не входило…
— Ах, если бы она родила девочку! — я вздрогнул. Признаться, надеялся, что эту тему мы уже замяли. — Девочка не была бы угрозой для других наследников трона Заковии, и я бы спокойно забрала ребёнка на Лимб. И моя дочь была бы жива…
Лицо старухи исказилось, сморщилось, голова затряслась.
Вероятно, эту боль она хранила много лет. И вот теперь, когда появился я — не смогла сдержать.
Поднявшись, я обошел стол, и придвинув другой стул, сел рядом со ста… с бабушкой.
Взял её за руку — она оказалась холодной, как лягушачья лапка, и такой безвольной, что мне стало страшно.
Когда я прикоснулся к коже леди Шторм, та вздрогнула и устремила на меня удивлённый взор. Веки её покраснели, и теперь выделялись на бледном лице, делая её похожей на расстроенного лемура.
— Всё хорошо, бабуль, — сказал я так тепло, как только мог. — Всё случилось очень давно, и мы с тобой не в праве что-то изменить. Но у нас всё ещё остаётся будущее. Главное, расскажи мне всё. А я придумаю, что делать.
Но леди Шторм уже подавила минутную слабость. Отняв свою руку, она позвонила в крохотный хрустальный колокольчик.
— В своё время ты всё узнаешь, мальчуган. Разумеется, если сделаешь тот выбор, на который я рассчитываю. А пока, — она развернулась от стола вместе с креслом. — Мне нужно отдохнуть. Слишком много сил было потрачено на то, чтобы сохранить тебя живым.
— Но…
Старая леди поплыла в своём кресле к двери. На нём не было колёс, или ещё чего, оно просто двигалось в нескольких сантиметрах от пола.
Двери бесшумно открылись. И в первый миг я думал, что это дело рук старухи — очевидно, она мастерски владеет телекинезом. Да, именно в этом всё и дело…
Но когда в проёме показалась знакомая фигура, я чуть не упал со стула.
— На нас напали, мадам, — сказала она. — Големы держат оборону, но скоро их совсем не останется.
Глава 21
— Кассандра?..
Моему удивлению не было предела. В ушах шумело так громко, что я даже не пытался вникнуть в то, что она говорила.
Зато леди Шторм всё поняла.
— Я иду на стену, — заявила она. Летающее кресло устремилось к двери.
Не глядя на меня, Кассандра развернулась и печатая шаг, поспешила следом.
— Кэсси?..
Опрокинув стул, я рванул за обеими женщинами.
Чёрт, как же натирают эти чёртовы кожаные штаны! Наверняка будут мозоли. Причём в местах, совершенно неожиданных.
— Кассандра!
Она едва на меня взглянула.
— О, привет, Макс.
И продолжила шагать вслед за креслом, летящим по широкому и пустому, как каменная труба, туннелю.
— Как, и это всё?.. — я не верил ни глазам, ни ушам. — Ни "рада тебя видеть, Макс", ни "как поживаешь, Макс"…
Она бросила на меня косой взгляд.
— Ну извини, что не бросаюсь расстёгивать тебе ширинку сразу, как только увидела, — в её голосе не было сарказма. От него веяло равнодушием — как от кирпича, который нежданно-негаданно падает тебе на голову. — У нас на руках небольшой кризис, и я была бы тебе очень признательна, если бы ты не путался под ногами.
Я проглотил обиду. Не скажу, что заслуженную. Но девушки, с которыми расстаёшься, при встрече редко ведут себя мило.
На самом деле, это была великолепная возможность взять ноги в руки и отправиться восвояси. Например, на поиски Патриции и Денницы.
Только вот… старая леди пробудила во мне жгучее любопытство.
Долгое время родственники с Лимба оставались для меня загадочными и недосягаемыми. Глупо упускать возможность узнать их поближе.
Старуха сказала, что она здесь главная. Это позволяет сделать вывод, что в клане есть и другие — тётки, дядья, братья, сёстры…
Не скажу, что я испытывал в них острый недостаток, и горел желанием познакомиться. Скорее, наоборот.
Неплохо бы выяснить, как я смогу держаться от них подальше.
— Кассандра, я могу помочь!
И тут она рассмеялась.
— Ты?.. — ещё один косой взгляд. Словно я плюшевый мишка: парень в принципе приятный, но совершенно ни на что не годный.
— Знаешь, некоторые считают меня довольно опасным противником.
Нет, она даже не фыркнула. Просто промолчала — и этим было всё сказано.
— Я дрался с кроликами-каннибалами! И победил.
— Победил?
— Ну… я забросил их в пустое измерение. Но я остался жив!
— ОГРОМНОЕ достижение для того, кого носили в ватке с самого рождения.
А вот это удар ниже пояса. Ведь это ОНА САМА охраняла меня всю мою жизнь! И теперь очевидно, по чьему приказу…
— И давно ты работаешь на мою бабулю?
Коридор кончился.
В то время, как мы с Кассандрой предавались ностальгическим воспоминаниям молодости, он неуклонно вёл всё вверх и вверх. И вот теперь широкие двустворчатые двери откатились в стороны — они были стальными, укреплёнными на подвижных роликах, — и мы вырвались под затянутое смогом небо. В одутловатой, как лицо пьяницы, синеве кружили экои.
Хотя нет, я ошибся.
Эти птички больше походили на рыб — с узкими, усеянными зубами мордами и прозрачными крылышками.
Летучие рыбы пикировали на стену замка.
По стене, широкой, как проспект, и окруженной каменным парапетом с бойницами, были рассредоточены "мальчики" леди Шторм — высокие каменные фигуры, явно сбежавшие из музеев и частных коллекций ценителей античного искусства.
Пикируя, рыбы целили в големов — так их назвала Кассанда.
Я чувствовал, что от рыб идут невидимые, но довольно мощные вибрации. Как ударная волна, накрывали они каменных "мальчиков", и те начинали на глазах трескаться, от них откалывались целые куски.
Значит, какая-то магия на них всё же действует, — я не заметил,
