ЧОП «Заря». Книга третья - Евгений Александрович Гарцевич
Мне повезло больше, если победу разрывной пули над плюшевым зверем можно считать везением. Я попал льву в плечо, скрытое густой гривой. Туда, где каркас должен был быть особенно плотным. Чучело разорвало пополам — верхняя часть разлетелась фейерверком вспыхивающей и моментально прогорающей ваты, а позвоночник, лапы и закрученный спиралью хвост с кисточкой отлетели в кусты.
Стечу, похоже, слегка оглушило. Он уставился на затухающий огненный дождь, сыпавший на него сверху, с немного туповатым и одновременно восторженным видом. Помотал головой, но все же сунул огневик в остатки чучела.
Согласен, было красиво. Но вонь паленой шерсти портила все впечатление.
— Что, говоришь не сжечь здесь? — негромко прошептала Искра. — Все? Все, что после тебя останется?
— Типа того, — я почувствовал капельку силы, прилетевшую от убитого деймоса, а потом заметил сразу два темных шарика, пролетавших над головой со стороны нашей ловушки, и крикнул. — Валим муравьеда!
Я развернулся и побежал к ловушке. Раскуроченная коробка была пуста — только хвост муравьеда мелькнул в покачивающихся кустах. От содержимого остались только гнойные разводы по полу. И над всем этим, как мухи, кружило уже четыре дымчатых осколков мрака.
— Да ну нахер… — раздался вздох Гидеона, наконец-то кульком свалившегося на пол и поползшего в другую сторону.
Прям напомнил мем со священником из «Очень страшного кино», но в целом я был с ним согласен. Словно почувствовав на себе наше внимание, мячики прыснули в разные стороны. Один взлетел под потолок к зеленому толстому питону, висевшему на лиане, второй разогнал дымку над догорающим львом и пронесся в отдел хищников и растворился в пятнистой гиене. Третий промазал мимо всего зубастого и клыкастого, но зато влетел в какую-то длинноногую цаплю с огромным клювом. По виду сопоставимую с косой смерти. Четвертый же, выдав несколько обманных маневров и пируэтов вокруг меня, выскочил за дверь и скрылся в соседнем зале.
— Я за этим! Банши, найди муравьеда! Стеча на тебе гиена, Гидеон — цапля, Искра — пи…з…, — я развернулся на напарницу и осекся, а вдруг это не питон, решил крикнуть про змею, но вместо этого мысль, наконец, догнала зрение, — …дец.
Пизмеездец какой-то уже свалился на девчонку и тройной спиралью обвился вокруг ее шеи. Масляная шкура блестела и переливалась в постоянном скольжении. Голова, плечи девушки уже скрылись из виду, а змея продолжала наматывать круги, стягивая руки.
«Мля, что делать-то?» — чуть ли не впервые я сам обратился к фобосам за советом. Стрелять я не мог, даже с финкой бросаться спорная идея, вдруг пораню девчонку.
«Без вариантов потроши, но аккуратно…» — ответил Ларс: «Я не могу его подцепить, не понимаю, из чего он сделан».
«Подержите мое пиво…» — хмыкнул Муха, а я почувствовал, как скрючило пальцы, пробежала волна силы от боксера, а мейн добавил нечто, напоминающее стальные напальчники с острыми кончиками, как у стеклобоя.
«Кусать никого не будем…» — я провел кончиком языка по зубам и на всякий случай снизил уровень инициативы, выданной фобосам.
И понеслась! Резкими, но аккуратными оплеухами начал цеплять скользкую тварь и раскидывать в разные стороны. Легко, будто полиэтиленовый пакет в прошлой жизни, мейновские примочки пробивали шкуру, но потом вязли в плотной пакле, пропитанной вязкой вонючей дрянью.
Один ряд, второй, третий — ближе к лицу и шее я снизил скорость, чтобы не зацепить Искру. Маска съехала, волосы растрепаны, щеки горят красным — румянец перемешался с кровоподтеками из свежих царапин. Глаза бешеные, налитые кровью транслировали только одну мысль: «Щас всем придет змеездец».
«Баба — огонь!» — донеслось восторженное от Мухи.
«А без маски она еще лучше! Смотри Матвей…» — Ларс скривился от моей отмашки и закричал: «Не на нее смотри! На питона!!!»
Я лишь чуть-чуть отвлекся, и голова питона выскочила из-под ноги Искры и попыталась цапнуть меня за ногу. Получила кулаком по лбу, шмякнулась об пол, клацнув челюстью, но не отключилась и бросилась на меня снова. Параллельно метнув мне под ноги кончик хвоста.
Но ни то, ни другое до меня не долетело — осыпалось пеплом, источая вокруг такую вонь, по сравнению с которой жареная селедка покажется ванилью.
Искра стояла с закрытыми глазами, но даже через опущенные веки было видно, какой там бушует вулкан, а от сжатых в кулаки пальцев шел пар. Девушка быстро и тяжело дышала, пытаясь надышаться и успокоиться.
— Тише, тише, не вдыхай эту дрянь так активно, — я подошел к ней и аккуратно, будто чайник проверяю, коснулся ее кончиком пальца, принявшего свою нормальную форму. Не ошпарился и чуть приобнял ее, когда она начала всхлипывать. — Тише, все уже позади.
Да, блин! От огненной ярости до напуганной неопытной девушки — один всхлип. Но пришла она в себя быстро. Отстранилась смутившись, виновато улыбнулась так, что на щечках проступили озорные ямочки, и кивнула с серьезным видом. Прошептала: «спасибо», а потом резко оттолкнула меня в сторону и отпрыгнула сама, пропуская между нами костяной клюв цапли и несущегося за ней Стечу.
На плечах у здоровяка все еще была шкура, а в руках чья-то берцовая кость, которой он размахивал на манер булавы. На лбу налилась огромная шишка. Стеча морщился, но кричал что-то нечленораздельное.
«Сюр какой-то… Шапито…» — охнул Ларс.
«Ты про святошу или истеричку?» — отозвался Муха: «Или про того чудо-юдо?»
Я не знал, на что смотреть.
На небольшой костерок, занимавшийся в вольере с обезьянами? Но тлеющий дымок уже прогоревшего гнезда какой-то птицы? На сломанную ограду или разбросанные тушки белок, мартышек и разноцветных попугаев?
Или на героев сегодняшнего «представления?»
На наворачивающего круги в образе пещерного человека Стечу, гонявшего тощую птицу. На Гидеона, опять оказавшегося на дереве и пытавшегося выдернуть штанину из пасти гиены. При этом он и стрелял, и читал свой магический рэп, мотая зверем как маятником.
На Банши, всю перемазанную глиной и с листвой, запутавшейся в волосах, которая все никак не могла справиться с муравьедом. Ухватилась за хвост и сложно было сказать, кто кого поймал и куда тащит. В итоге сорвалась, пропахав песочную имитацию пустыни, и, похоже, отчаялась. Из ее угла донесся частичный фрагмент фразы: «да… оно конем», и она полезла в подсумок за гранатами.
Но больше удивил новый участник нашего «цирка» — появился чучельник. Живое существо, человеком язык не повернулся его назвать, но главное, что не фобос, не одержимый, а вполне живой, но, как и сказал Стеча, странненький. Оправдывая свою
