Андрей Посняков - Семейное дело
В отличие от морян, умеющих принимать лишь два облика: обычный и чудовища в боевой шкуре, метаморфов можно было назвать настоящими оборотнями, поскольку они могли превращаться в любое существо или предмет, и единственным ограничением выступало условие сохранения веса. При этом метаморфы могли в точности копировать и внутреннюю структуру объектов — если они её знали, разумеется, — и становясь, к примеру, человеком, добивались такого сходства, что ни один маг на свете не мог бы опознать оборотня.
Но сейчас Эльвира выбрала отнюдь не человский облик.
Понимая, что в прямом сражении с моряной ей не выстоять, девушка превратилась в гигантскую амёбу и буквально прилипла к боевой шкуре Леры, выпустив десятка два коротких отростков, которые принялись пробиваться сквозь мощную защиту моряны. Сначала подобная тактика себя оправдала: растерявшаяся Лера попробовала соскрести смертельно опасную «липучку», но лишь расцарапала собственную шкуру своими же когтями, облегчив работу щупальцам метаморфа. Взвыла, покатилась по земле, разрывая дёрн когтистыми лапами и безуспешно пытаясь раздавить врага… Настолько безуспешно, что Эльвира, будь у неё сейчас губы, наверняка улыбнулась бы, или рассмеялась бы, или…
Нет!
Бросок на землю оказался отвлекающим маневром. Моряна обладала иммунитетом к магии, но могла её применять, и, отвлекая врага бессмысленным движением, Лера активизировала одно из простеньких колечек, оставшихся на пальце даже после превращения, ударив «липучку» концентрированным «Дыханием дракона» второго уровня. Плотной шкуре зелёного оборотня поток магического огня не причинил особого вреда, а вот метаморф взвыл от неожиданности и боли, изменил структуру, пытаясь защититься от жестокого «Дыхания», и когти моряны наконец-то резанули по настоящей плоти, а не прошлись по такому податливому желе.
— Я-у-у-уу! — теперь взвыла метаморф.
Безжалостный огонь продолжает жечь её тело, когти не позволяют собраться, измениться, спастись… Можно попробовать бежать, но ведь нужна победа, а не бегство…
— Я-у-у-уу! — кричит Эльвира. — На помощь!!
И помощь приходит.
* * *— Куда он?
— Как?!
— Держите!
— Помогите!
— Скорее!!
Но как его удержать? Чем? Трос, привязывавший грузовик к бульдозеру, лопнул, и тяжеленная машина плавно покатилась обратно. В болото. В ставшее уютным логово из тины, к которому привыкла за несколько десятков лет. Неспешно покатилась, словно издеваясь над охотниками за сокровищами. Неспешно, но неотвратимо.
— Помогите!
— Хватайте!
Кто-то попытался забраться в кабину, отыскать тормоз, но дверцы заклинило, и замысел остался без исполнения. Кто-то попробовал ухватиться за крылья, подножку — тщетно, а бросить под колёса брёвна догадались слишком поздно. На наклонном берегу грузовик набрал ход и умчался под воду буквально за секунду до того, как сообразительный Спиридон притащил первую крупную ветку.
— Проклятье!
— Проклятье!!
— Где мы? — пролепетал изумлённый Свекаев.
Только что бравый бульдозерист отбивался от лезущего в кузов охранника, и вот — незадача! — никакого охранника, никакой толпы, никакой драки… Грузовик стоит посреди леса, а вокруг — тишина.
— Морок, мля, — протянул видавший виды Шапка. — Эта такая хреновина…
— Я долго не удержу, — пропищал Кумар. — Газон! Скажи им!
— Чо сказать?
— Ящики разгружай, кретин!
— Ящики из кузова! — рявкнул дикарь и лихо раздал опешившим челам по зуботычине. — Ящики на землю, мля, живо! Живо!
— Где мы? — повторил вслед за Свекаевым Столяров, не забыв при этом заняться выгрузкой добычи.
— Потом объясню, — выдохнул Газон, справедливо полагая, что умный шас наверняка придумает подходящую ложь. — Грузите! То есть разгружайте, мля!
И сам схватил ближайший ящик, но, выкидывая его из кузова, бросил взгляд в сторону, где у дерева сидел потный, мокрый как мышь Сулир, тянущий из себя последние крохи магической энергии.
Сулир никогда не обладал особенно сильными способностями к колдовству, и поэтому совершаемое стало для него настоящим подвигом: сначала массовая иллюзия, заставившая озверевших челов поверить, что машина с сокровищами ушла под воду, одновременно — замаскированный портал, перенёсший настоящий грузовик и компаньонов на пару миль в сторону, пауза на разгрузку с удержанием иллюзии для толпы, и теперь…
— Всё! — крикнул дикарь, выпрыгивая из кузова. — Давай!
И грузовик растаял в воздухе, заставив бульдозериста Свекаева выругаться, а интеллигентного слесаря Столярова схватиться за сердце.
* * *В обычном бою у вампира мало шансов против оборотня. Да, моряна тоже пища, да, её кровь великолепно бодрит масанов, однако добраться до неё неимоверно трудно, поскольку иглы боевую шкуру не прокусывают — это вам не податливая человская плоть, — а невосприимчивость к магии делает бесполезным второе страшное оружие ночных охотников — мощные гипнотические способности. В обычном бою Пётр обошёл бы Леру стороной, но сейчас не мог.
Никак не мог.
Во-первых, вымотанная Эльвира взывает о помощи. А во-вторых, некоторым щупальцам метаморфа удалось пробиться сквозь боевую шкуру монстра, и моряна, очевидно, ранена.
— На помощь… — шепчет Эльвира.
И помощь приходит.
Вампир выхватывает катану, излюбленное оружие для ближнего боя, заходит сзади, размахивается… И лишь невероятная реакция спасает моряну от смерти.
Бруджа собирался рубить ей шею, а зная его силу и качество чёрной навской стали, можно было не сомневаться, что клинок пройдёт как минимум половину пути, и это будет фатально. Бруджа нанёс удар предельно профессионально, однако в последний момент моряна отпускает почти добитую Эльвиру, уходит в сторону, и меч лишь режет плечо. Больно, но не смертельно.
— Тварь! — рычит масан.
— Убей, — умоляет метаморф.
— Нет, — хрипит моряна.
Лера бросается вперёд, на нового врага, но забывает об Эльвире, которая вновь перестраивает тело — пусть это стоит ей драгоценных капель энергии — и путает нижние лапы моряны, не позволяя атаковать вампира с должной силой. И стон жертвующего собой метаморфа смешивается с победоносным хохотом Петра — катана пронзает правое сердце моряны.
Рык оборотня напоминает плач.
Лера ещё сильна, но укол в сердце гарантирует ей смерть, по сути, вампиру нужно лишь не погибнуть в следующие две-три минуты, что он и делает, с издевательской лёгкостью избегая ударов когтистых лап.
А кровь течёт всё медленнее, и грозные лапы теряют былую силу.
Кровь — это время, а время — это жизнь.
Тают секунды, но помощи нет — шас далеко, и следующий рык моряны напоминает уже не плач, а предсмертный хрип… должен был стать предсмертным хрипом… стать точкой… но…
Сквозь застилающий глаза туман моряна видит лицо, которое узнала бы всегда и везде, видит маску страшного зверя, но видит не её, а спрятанную под этой маской душу, и шепчет счастливо:
— Анисим…
Но что с ним? Что происходит? Как? Лера сильно ранена, почти убита, истощена морально и физически, она на грани, но она понимает, что не бредит и у неё не галлюцинации. У неё — не галлюцинации, а у Анисима не лицо, а дикая, совершенно нечеловеческая морда и не руки, а лапы, толстые пальцы которых заканчиваются острейшими когтями. И когти эти способны удлиняться, и один из них пронзает грудь вампира, напрочь обездвиживая кровососа… Нет, не коготь — деревянный кол. Но так даже лучше, потому что Бруджа навзничь падает на землю и лишь рычит бессильно, наблюдая, как гибнет метаморф.
Эльвира предпринимает отчаянную попытку атаковать, бросается на Анисима, одновременно выпуская щупальце, дабы вырвать колышек из сердца Петра, но подвиг не удаётся: Анисим отвечает мощным ударом, и один из его когтей, больше похожий на шип, пронзает метаморфу голову.
— Нет, — стонет вампир.
— Хорошо, — шепчет Лера.
Она больше не монстр, она — израненная, окровавленная девушка. И подбегает к ней не какое-то неведомое чудовище, а любимый мужчина:
— Лера!
И Лера улыбается, доверчиво прижимается к Анисиму, смотрит в его голубые глаза, повторяет:
— Хорошо.
И проваливается в чёрную пустоту…
Эпилог
— До сих пор диву даюсь, как ты ухитрилась с ними справиться. — Шас цокнул языком. — Невероятно.
— На самом деле мне повезло, — спокойно ответила Лера. — Эльвира оказалась сильным, но неопытным метаморфом. Она допустила целую кучу ошибок в начале драки, не смогла правильно распорядиться…
— Да, да, я читал твой отчёт.
— А Бруджа мне не противник, — пожала плечами девушка, совершенно не обидевшись на то, что Кумар её перебил. — Как только он понял, что я разобралась с Эльвирой, то дал стрекача.
