Огненная буря в стакане - Марина Павельева
– Не переживай, мы все сделаем, – сказала ей Лена. – У Славика есть меню, по которому продукты закупали, так что все просто. Там у него расписано, что на обед, а что на ужин. Сейчас возьмем у него бумажку и начнем готовить.
– Вот, блин, – выдохнула Анька и благодарно посмотрела на Лену. – Я чуть не окочурилась от страха, – увидев, как та улыбается, намного расслабилась. – Я так-то готовить умею, меня мама научила. Только с вами в первый раз, поэтому для меня все новое. И никто ничего не объяснил, – она повернула голову в сторону Ксандра, который с невозмутимым видом втыкал в землю стальные крючки с привязанными к ним веревками палатки. – А мог бы.
Лена тоже посмотрела на Ксандра, и какая-то волна беспокойства прошла по ее лицу. Она задумалась о чем-то, разглядывая его, но быстро пришла в себя, сбрасывая оцепенение. Сказала стоявшей перед ней Аньке:
– Значит, делаем так. Готовить будем вместе, но основное я беру на себя. Так что ты будешь на подсобных работах.
– Я согласна, – кивнула головой Анька. – А что делать?
В принципе, как оказалось, нужно было всего лишь сходить к роднику за водой, притащить к костру, который разжигал Славик, продукты по списку, и «сервировать» стол, который тут же стали сооружать парни.
Дима с Вовой нашли неподалеку пару упавших сосновых стволов, толщиной как раз подходящих для ножек стола, притащили их и распилили, стали вкапывать. Как оказалось, у всех парней кроме одежды и еды были еще и инструменты. Только теперь Анька поняла, зачем каждый из них нес по одной доске, которая вылезала из рюкзака высоко над головой. Почему-то раньше она даже не поинтересовалась этим вопросом, ведь все ее внимание занимал Ксандр. Лишь сейчас стало понятно, что у группы Йода процесс обустройства места отдыха был запланирован заранее. И если они собирались облагородить родник, то и столик с лавками тоже был необходим. Молодцы какие! Тут же из остатков бревен напилили пеньков в качестве стульев. И пока Лена со Славиком натягивали и крепили на стол клеенку, Анька пошла за водой.
Проходя мимо скучающей Любы, усевшейся с Настей в траву на краю спуска в овраг и недалеко от устанавливаемых палаток, Анька обратила внимание на их руки. Ну, наконец-то можно рассмотреть, есть ли у Любы кольцо или нет. Вытянув шею, стала присматриваться к перекрещенным на груди рукам. Черт, одну кисть не видать, а на другой кольца нет. На всякий случай глянула на Настины пальцы, где никаких колец не было вовсе. Как же увидеть Любину руку? Анька уже изнывала от нетерпения и ждать больше не могла. Неизвестность уже бесила.
Пока Анька придумывала, что сделать, чтобы та освободила пальцы, Люба помогла ей сама. Она повернулась в ее сторону, критически осмотрела девушку и, криво усмехнувшись, сказала:
– Никак тебя в подсобники взяли? Сама-то готовить не умеешь?
– Умею, – буркнула Анька и собралась пройти мимо. Фиг с ним с кольцом, потом увидит. Но Люба что-то тихо сказала своей соседке и снова с ухмылкой посмотрела на нее. И тут Анька разозлилась! Однако считая, что ругаться не стоит, ведь они в одной команде, постаралась остыть и только спросила хмуро. – Чего ты цепляешься? Все жалеешь мне банку тушенки?
– Конечно, жалею, – вскочила Люба и встала перед ней, останавливая. – У нас так не делается. У нас все вместе скидываются, все вместе готовят и все вместе едят. Если каждый в тихушку жрать будет, то что получится? – стала возмущаться, видимо давно хотела высказать Аньке свое «фи». – Кто-то голодным останется, а кто-то от пуза жрать будет? Так не делается. Вот и злюсь на тебя. Могла бы спросить хотя бы, что можно брать, а что нет. Огурцов полно.
Анька понимала, что противная курица права. Да, нельзя в тихушку жрать, она бы тоже стала возмущаться. Но ведь и понять человека можно. Если кушать хочется, то что, с голоду умирать? Не думала она, что ее проступок вызовет такой гнев у такой же девчонки, как она.
– Да, пожалуй, ты права, – согласилась Анька. – Но ведь вроде утром все разрешилось? Славик сказал, что ничего страшного. Он руководитель, а ты-то кто? – недавнее возбуждение в преддверии драки не проходило, как она ни старалась себя успокоить, поэтому у Аньки и вырвался этот вопрос, который заставил Любу покраснеть от злости.
– Я… я… – она захлебнулась собственными словами, которыми хотела выстрелить в Аньку, но та не дала ей договорить.
– Кто я, я? Кучка из дерьма? – Аньку почему-то понесло. Ну, надоело ей такое отношение к себе. Она и в школе-то такого никому не позволяла, а уж став взрослой тем более. После знаменитой драки в классе никто и никогда больше не обзывал ее Анька-Манька. А тут какая-то посторонняя сикуха пытается ее воспитывать. Да пошла она… – Заткнись, – сказала, гневно сверкнув глазами. – А то сейчас ведро тебе на башку одену, – и замахнулась ведром.
Не ожидая такой реакции от тихони, какой Люба считала Аньку, ведь та почти ни с кем не разговаривала кроме своего парня, она в испуге отступила на два шага и заслонила голову руками. Поняв, что драки не будет, и все гневные Любкины выступления всего лишь игра на публику с целью утверждения своего мнимого превосходства, Анька удовлетворенно усмехнулась.
– То-то же, – опустила ведро и увидела на пальцах дурочки две тонких полосочки золотых колец на среднем и безымянном. Они были до того тонкие, что вряд ли могли быть кольцами Живы, о чем можно было догадаться, даже не видя их лицевую сторону. Немного успокоилась и уже более примирительно сказала. – Я вообще-то не конфликтная, но не люблю, когда на меня наезжают не по делу. Я же сразу извинилась и призналась, что тушенку съела.
Все это время сидевшая рядом с ними Настя молча пялилась то на одну, то на другую, не зная, что делать. Это хрупкое создание с ярко-голубыми глазами даже не подозревало, что девочки могут драться и костылять друг другу по самое не хочу. Когда перебранка утихла, все, что она могла сказать, это:
– Девочки, ну так же нельзя…
Анька перевела на нее взгляд, увидела ее испуганное лицо, и сказала:
– Насть, все норм. Никто драться и не собирался.
– Помиритесь сейчас же! – вдруг громко в приказном тоне произнесла Настя. – Девочки, надо дружить. Миритесь! Быстро!
Люба вслед за Анькой уставилась
