Магия большого города. Леди - Нинель Мягкова
Мысли мои путались, и я сама не заметила, как задремала с пригревшимся ребёнком на руках.
25-2
Разбудила меня яркая вспышка. Я вздрогнула, инстинктивно закрывая рукой лицо малышки на моей груди.
- Прости. Забыл про автоматику. - виновато пробормотал Ричард, отставляя в сторону треногу с камерой. Интересно, что он здесь делает, вяло подумала я. Наверное, очередной обличительный репортаж. С иллюстрациями. Вот еще не хватало попасть на первую полосу! - Вы так трогательно спали… не удержался. Ты как?
Приняв мой вялый кивок за уверение в отличном состоянии, он подошел ближе и бережно принял из моих рук хрупкое тельце.
- Я отнесу ее и вернусь. - пообещал он. - Только что брал интервью у ее матери. И не переживай, я не буду публиковать сей компромат.
Он с усмешкой кивнул на стоящий в отдалении аппарат, развернулся и двинулся по коридору, шагая широко и размашисто.
Отчего-то мне сразу стало ясно - вернётся, и еще как. Прикрыв глаза, я вслушивалась в ставшую привычной суету больницы, размышляя, как именно объяснить Хэмнетту ту переперченую сборную солянку, в которую превратилась моя жизнь. А главное, какая роль в ней отведена ему!
Когда тёплые, такие знакомые пальцы обхватили мои ладони, я открыла было рот, чтобы все рассказать… но вместо этого, неожиданно для самой себя, подалась вперед и поцеловала Ричарда.
Сама.
Первая.
Позорище несусветное, как сказала бы моя мачеха, но в тот момент мне было решительным образом плевать на мнение миссис Хармс.
Я устала соответствовать, делать вид и притворяться. Мне срочно необходимо было почувствовать себя живой, нужной и настоящей, хотя бы на мгновение. Пусть он после отшатнется, назовет меня падшей женщиной и будет презирать - прямо сейчас я дышала им, упивалась тонким, едва уловимым мужским ароматом и неумело пробовала на вкус его губы.
Только Ричард не отшатнулся.
Его не смутило наличие свидетелей - пациенты по-прежнему лежали вповалку на наспех застеленных матрасах прямо в коридоре. Он обхватил ладонями мое лицо, не позволяя увернуться, и ответил так, что у меня закружилась голова, а в животе поселились бабочки. Целый выводок.
- Я же просил тебя сидеть дома и ни во что не ввязываться? - полуутверждающе, полувопросительно выдохнул он, когда мы наконец сумели оторваться друг от друга.
- А я сказала, что так не могу. - упрямо нахмурилась я.
Вот обязательно было портить момент?
- Грядут неспокойные времена. - понизив голос до едва слышного шепота, сообщил он. - Пожалуйста, ради меня, посиди дома хоть недельку! Поверь мне, мир от этого не рухнет.
- А мне так не кажется. - я мотнула головой, высвобождаясь из нежного плена его теплых рук. Не хотелось отстраняться, но когда он поглаживал большими пальцами мои щеки, мне хотелось прикрыть глаза и замурлыкать, а не спорить о принципиальных вещах. - Волнения нарастают, а мое присутствие здесь помогает если не смягчить их, то хотя бы спасти несколько жертв. Разве это плохо?
- А если весь смысл в том, чтобы волнения нарастали как можно быстрее и интенсивнее? - фразу я скорее угадала по губам, чем услышала, но от неожиданной догадки у меня заледенела спина.
- Вы все подстроили! - вытаращила я глаза в ужасе. - Это организовано специально?!
Журналист молниеносно закрыл мне рот проверенным способом - поцелуем - чтобы я не привлекала внимания, а то на мой возмущенный писк начали оборачиваться больные.
Стоило мне отвлечься и обмякнуть, как он поднялся и потянул меня за собой, подхватив камеру с треногой свободной рукой.
- Пойдем. Нужно поговорить. - решительно заявил он.
По мне так давно пора!
В машине было тепло и вкусно пахло выделанной кожей и Ричардом. Я втянула носом воздух, снова и снова, силясь успокоиться. Истерика сейчас ни к чему. О том, что массовое проявление радиальной болезни в самых разных регионах одновременно неспроста, я уже давно задумывалась. Но в наивности своей я полагала, что то бракованная партия энблоков или еще какая досадная случайность, с которой мистер Хармс быстро разберется.
Однако если здесь замешаны второй мистер Хармс-ловец и журналист, дело принимало нехороший оборот. Мне вспомнились скандальные заголовки в прессе, что лишь разжигали недовольство масс. Значит, грядущий бунт готовили специально. Но зачем?
25-3
Ричард хлопнул дверцей, усаживаясь рядом, и в просторном дорогом салоне стало тесновато. Я неловко сложила руки на коленях, неосознанно подражая манерам «девочек».
- Как ты уже поняла, утечка магии из энблоков организована специально. - все еще негромко, словно и в закрытом авто нас могут подслушать, сообщил он. Хотя учитывая скользкую тему, которую мы обсуждали, его осторожность вполне объяснима. - Нам нужен повод вернуть магов в люди, если можно так выразиться. Легализовать их присутствие, чтобы оно не вызывало ярого отторжения.
- А смысл? - передернула я плечами, вспомнив издевательский хохот родной бабки по ту сторону запертой двери. - Людская ненависть слишком сильна. Их разорвут на клочки в первый же день. Как мне ни противно это признавать… сейчас оно гуманнее.
Я хотела сказать «в тюрьме», но перехватившая горло удавка не позволила. Вот как. Значит, магию с магами обсуждать можно. А всю систему, устроенную тайным некромантским сообществом - нет.
- Страсть к жизни в человеческом подсознании сильнее ненависти. - парировал Ричард. - Если представить несколько занятий потенциально опасными для здоровья обычных людей, те сами потребуют устроить на них магов. Не из сострадания, а исключительно из эгоистичного чувства самосохранения. Им даже необязательно знать, что для одаренных эти должности безвредны. Наоборот, пусть считают что те приносят себя в жертву.
Я уставилась прямо перед собой, не видя больничного забора и ухоженного сада за ним, в котором прогуливались пациенты в сопровождении сиделок. Богатые пациенты, разумеется. Тех, из бюджетного крыла, в эту сторону не выпускали.
Как ни странно, подобная извращенная схема могла сработать. Но требовала новых жертв - уже среди людей.
- И вы позволите всем этим несчастным погибнуть? - выдавила я, кивая в сторону не видимого отсюда флигеля.
- Нет конечно. - поморщился Ричард. - Мы же не злодеи. Как только нынешние власти пойдут нам навстречу и примут соответствующий закон, всех больных тут же примутся лечить. Незаметно и постепенно, конечно, но до летальных исходов доводить не будем.
