Сказъ про царевича Симеона и наследие предков - Kancstc
Бот этот, кстати, оказался реальным прообразом той самой лампы с джином из арабских сказок: золотой (вернее, внешне выглядит как золотой) диск с несколькими драгоценными камнями по краям (по крайней мере, это выглядит как драгоценные камни). Активизируется ментальной командой, после чего вылезает голографическая проекция встроенного искина и с ним уже можно общаться как с нормальным прорабом. Ну, почти нормальным, потому что искин способен понимать всё без мата. Проекция адаптивно подстраивается под оператора, поэтому у Семёна вылез вполне благообразный прораб в спецовке и каске, а вот представьте если такую штуковину (а их немало растеряли в районе Ближнего Востока) находит какой моджахед с образованием в полторы сутры Корана (и те с ошибками) и кругозором чуть уже замочной скважины? Отсюда и сказки про страшных джинов и прекрасных джиний…
И вот сейчас Семён колесил на своём, выделенным Службой, "козлике" по тёмной ночной дороге, сквозь густые ноябрьские сумерки, уже добравшиеся до границы ночи. Давно знакомый поворот с шоссе на дорогу местного значения остался позади, на самом краю стоящего вдоль дороги посёлка ещё один поворот и последние огни исчезли за деревьями. Снизив скорость, потому как разбитая дорога из разъехавшихся бетонных плит даже для "козла" представляла некоторую сложность, он наслаждался поблескивающим в лучах фар жиденьким ещё ноябрьским снегом. А и правда красиво! Свет фар образует таинственный коридор. Надвигаются из темноты слегка припорошенные снегом молодые ели, выезжают навстречу тронутые инеем стволы старых деревьев, обнажённая девушка бежит вдоль дороги…
Семён настолько погрузился в созерцание предзимнего леса, что не сразу осознал неуместность тонкой девичьей фигурки, семенящей вдоль дороги. А как осознал, принялся действовать: сначала просигналил, но бегунья не отреагировала. Тогда он догнал её и снова никакой реакции, как бежала, так и бежит. Тогда он слегка обогнал девушку, остановился и распахнул правую дверцу. И только ударившись об неё, бегунья вскрикнула и остановилась, затравленно озираясь.
— Быстро в машину! — скомандовал он, параллельно подхватывая незнакомку за руку и затаскивая в салон. Ибо не был уверен, что она понимает его слова: по ауре, которую Семён успел рассмотреть, девушка была не совсем человеком.
То ли она поняла его слова, то ли действия Семёна были достаточно решительными, но незнакомка без сопротивления забралась внутрь и, мелко дрожа, сжалась на сиденье. Семён же врубил на полную обогрев салона и активировал амулет для прогрева сиденья. Амулет этот он, кстати, сделал сам, по заданию Яги, в качестве упражнения. Вот теперь можно было рассмотреть спасённую девушку. Стройная, тонкая в кости, но не тощая, с маленькой грудью, она вся была покрыта растительным орнаментом. То ли татуировка, то ли рисунок, это Семён определить не мог, да и не особо приглядывался, а вот торчащие через растрёпанные золотистые волосы острые длинные уши не заметить было сложно. Рядом с ним сидела представительница народа сидов, в своё время послуживших прообразом толкиеновских эльфов.
Сказав своей неожиданной пассажирке что-то ободряющее, Семён резко тронулся вперёд. Машина запрыгала на ухабах, но надо было как можно скорее добраться до дачи, прогреть промёрзший дом, напоить девчонку горячим чаем…
Заехав на двор он оставил двигатель работать, чтобы в салоне было тепло, сам бросился в дом, на ходу доставая из кармана строительного бота и пробуждая его искин:
— Макарыч! — так Семён назвал искина.
— Я здесь, начальник! — отозвался искин, проявляясь в реальность в виде голографического изображения.
Семён прикрыл глаза, успокаивая нервы. Надо срочно натопить дом и перевести девчонку сюда, но если начать разогревать дом сейчас, мало ли что случится? Кто знает, где что замёрзло? А незнакомка пока сидит в тёплой машине и непосредственно сейчас ей ничего не угрожает. Поэтому он и занялся в первую очередь ремонтом. Туповатый на первый взгляд искин оказался хорошим знатоком своего дела: всего пара коротких указаний и в доме зашуршало, захлопало, раздались звоны и скрипы и через пару минут Макарыч доложил, что здание пригодно к проживанию. А ещё он притащил парочку местных домовых, подкачал их энергией и слегка припугнул. В результате жившие на даче домовой и кикимора прониклись к молодому барину несказанным уважением и принялись трудиться не за страх, а за совесть. Уже через четверть часа дом был натоплен, самовар разогрет, а чай заварен. Настало время заправлять найденную в лесу эльфийку[3] в дом, отогревать по нормальному и выяснять наконец: кто такая и вообще, откуда, почему, куда и зачем? Заправлять-то заправлять, но вот как? Гнать её голую босиком по снегу? Бр-р-р-р-р-р… Семёна от такой мысли самого озноб пробрал. И он просто, без задней мысли, укутал нежданную гостью в куртку со своего плеча и отнёс в дом на руках. Не заметив горькой усмешки на её лице. А там, в доме, усадил за стол, дал чашку горячего чая и начал знакомиться.
— Эльвиа — представилась эльфийка.
На вопрос, как она тут оказалась, рассказала, что попала в рабство из-за предательства, но сумела убежать.
— Я убежала, чтобы умереть. Это, — она коснулась пальцем тонкого ремешка на шее, — убьёт меня или заставит подчиняться хозяину. Я не хочу подчиняться! Пожалуйста! разреши мне уйти и умереть!
— Зачем! Снимем мы эту дрянь.
— Её нельзя снять! И по нему меня найдут. Они придут и убьют тебя!
— А это хорошо, что придут! Не надо будет их потом искать, да ловить! — Семён хищно потёр руки и набрал номер Юсуфова.
Тот, выслушав историю нахождения остроухой страдалицы, радостно заявил:
— Высылаю к тебе ДП[4] и сам еду. Ты только не перебей их всех, если они раньше нас заявятся.
— Всех не буду, — рассмеялся Семён.
Следующей он вызвал Славю:
— Ты далеко?
— Минут пять, а что?
— Помощь нужна.
— Что-то случилось? — в голосе ведьмы проступила тревога.
— У меня всё в порядке, прилетай, увидишь.
— Ну ты заинтриговал! — заявила Славяна и отключилась.
Эти разговоры загнали эльфийку в глубокий когнитивный диссонанс, а уж когда само собой открылось окно и в него влетела Славяна на пылесосе, она и вообще выпала в
