Сайберия. Том 1 - Владимир Сергеевич Василенко
Рассчитывать на подобную лотерею, конечно, глупо. Но пока выходило так, что это едва ли не единственный способ заработать на дальнейшее обучение и в целом на жизнь. По крайней мере, законный.
В связи с этим приглашение от Кудеярова-старшего представлялось мне всё более интригующим. Я и так его, скорее всего, принял бы — просто из любопытства. Но сейчас я надеялся, что Фома предложит мне что-то выгодное. В конце концов, для чего это разговор? Если бы он хотел меня каким-то образом прижать — например, за конфликт с его сыном — то не стал бы звать в людное место.
Так что ближе к девяти часам я уже поднимался по лестнице на второй этаж «Славянского базара».
Заведение и правда было большое и пафосное, не чета «Старому ушкуйнику». Огромное здание с нескольким обеденными залами. Лепнина и позолота на стенах, белоснежные скатерти, серебро и фарфор, вышколенные официанты, одетые получше, чем я сам. Впрочем, меня пропустили без лишних вопросов. Всё-таки форма — есть форма, пусть и студенческая.
Фома восседал за большим столом в отдельном закутке зала, огороженном с двух сторон декоративными решетчатыми ширмами. Был он в гордом одиночестве, если не считать маячивших чуть в стороне амбалов-телохранителей.
— Богдан Сибирский, — проговорил он, поднимая взгляд от тарелки со здоровенным стейком, который разделывал изящным серебряным ножом.
— Угу. Собственной персоной, — ответил я.
В животе заурчало от того изобилия, что было выставлено на столе, и особенно — от горячего, исходящего паром куска мяса. Аспект Зверя во мне всё еще не рассеялся до конца, запахи я чувствовал очень ярко. А при виде стейка ещё и хищнические инстинкты обострились. Хотя, может, всё проще, и я просто голоден. Обед в институте был не особо сытным. И уж точно не таким богатым.
— Садись, садись, — бросил Фома, указывая на стул напротив. — Ты немного припозднился. Но у нас есть минут пятнадцать-двадцать на то, чтобы переговорить с глазу на глаз.
— А потом? — уточнил я, придвигая стул и окидывая взглядом пустую тарелку перед собой.
— Потом подойдёт моя дама. А при ней я о делах не говорю. Да ты угощайся, будь как дома. Точнее, считай, что у меня в гостях.
Тут же, будто из-под земли, вынырнул официант с белоснежным полотенцем на сгибе локтя. Я молча указал ему на тарелку Фомы и потом на свою, и он, кивнув, исчез так же быстро и бесшумно, как и появился.
Сам Фома тем временем самолично налил мне стопку водки из початой бутылки. Рюмки здесь были занятные — хрустальные, высокие, на длинной ножке, с матовым напылением, напоминающим морозные узоры.
— Это тоже ваш ресторан? — спросил я.
— Угадал.
— Солидно. И публика здесь совсем не такая, как в «Ушкуйнике».
— Публика мне нужна… разная. Хороший хозяин никогда не складывает яйца в одну корзину.
— Понимаю.
Фома налил и себе, несколько театральным жестом поднял рюмку, явно ожидая от меня того же. Я без особой охоты взял свою. Резкий спиртовой запах неприятно раздражал обострённое обоняние. При этом оказалось, что матовый белый налёт на внешней стороне рюмки — не декоративный. Они действительно были заморожены до ледяного состояния. Я разглядел на донышке рюмки, в месте, где оно переходит в ножку, крохотное, со спичечную головку, черное зернышко, впаянное в стекло и окружённое заметным ореолом эдры.
Ледяной эмберит. Занятный сценарий использования.
Охлаждённая водка скользнула по глотке так мягко, что я почти не успел ощутить её вкуса. Закусил маринованными грибочками — упругими, красивыми как с картинки, лежащими в хрустальной вазочке вперемешку с кольцами лука.
Фома тут же предложил следующую стопку, но я отказался. Зато на принесённый официантом стейк набросился с аппетитом. Мясо было просто фантастическим, особенно в сочетании с брусничным соусом.
— Итак, ты и правда студент, — проговорил Кудеяров, пару минут не прерывая меня и занимаясь своим стейком, пока тот не остыл. — Исследовательский факультет?
— Да. Говорили с Кабановым обо мне?
— В том числе. Я так понял, у тебя с моим балбесом возникло какое-то недопонимание? В чём суть конфликта?
— А он не рассказал?
— Хочу послушать твою версию.
Я закончил с мясом и откинулся на спинку стула, прихватив бокал с пряным морсом из каких-то таёжных ягод.
— Да нет никакого конфликта. По крайней мере, с моей стороны. Но, врать не буду, если ваш Павел будет ко мне соваться в том же духе — может получить по шее.
— Просто пацаны щупают новеньких, — усмехнулся Кудеяров. — Обычное дело. Не стоит принимать близко к сердцу.
Я равнодушно пожал плечами, всем видом показывая, что разговор этот мне скучен.
— Да я вас умоляю, Фома Ильич. Я вообще удивлён, что мы об этом говорим. Не для этого же вы меня позвали?
Кудеяров прищурился, и губы его тронула жёсткая усмешка.
— Ну да, ты прав, давай ближе к делу. Как там Демьян?
— С утра был жив-здоров, — снова пожал я плечами.
— Ты ведь в курсе, что он должен мне крупную сумму?
— Слышал. Но какое это имеет отношение ко мне?
— Может, и никакого. Но на всякий случай я решил проверить. Демьян жутко упрямый тип. Я знаю, что с деньгами у него туго, и в обозримом будущем он долг отдать не сможет. Однако я предлагал ему рассчитаться другими способами. В том числе относительно быстрыми и безопасными. Возможно, ты сможешь на него повлиять? Вы ведь… друзья? Или родственники?
Пока Кудеяров говорил, я задумчиво разглядывал его, обращая внимание не столько на сами слова, сколько на второстепенные детали. Голос, манеры, интонации.
Дорогой костюм, монокль, цепочка золотых часов, дугой свисающая из кармашка жилета. Всё это не могло скрыть его сути. Фома был похож на матерого, покрытого шрамами волчару, на которого кое-как натянули овечью шкуру, ещё и не по размеру. Одно неосторожное движение — и клыки и когти так и норовят вылезти наружу.
Золотая фикса на верхнем зубе. Синева старых расплывчатых татуировок на фалангах пальцев, прикрытая дорогими перстнями. Тонкий, как от бритвы, шрам на шее — чуть выше воротника рубашки…
Сейчас, в спокойной атмосфере ресторана, удалось и внимательнее разглядеть его ауру. Впрочем, ничего нового выяснить не удалось. Тонкое
