Прерванная бесконечность - Мария Эрфе
Хоть я и родилась в Петрозаводске и выросла в нём, но понятия не имела, где купить натуральные камни. Пришлось вернуться на рынок в надежде, что кто-нибудь из продавцов подскажет нужное место. Одна молодая и бойкая девушка посоветовала эзотерический магазин на другом конце города. Сказала, что там большой выбор камней, и я не разочаруюсь.
Почти час дороги привёл к потёртой выцветшей табличке «Всё для культа» над входом в подвал. Я спустилась в маленькое, пропитанное смесью благовоний и плохо освещённое помещение. Камней там, действительно, оказалось много. Только вот настоящих по пальцам одной руки пересчитать, остальное – дешёвые пластиковые подделки.
Злая и разочарованная я вышла на улицу. Сейчас бы Айфон, интернет и помощь Гугла или Яндекса, а не местных торговок!
Незаметно ноги принесли меня на улицу, где провела первые тринадцать лет жизни. Ещё два квартала и я стояла у ворот родительского дома. Тёмные окна печально смотрели на прохожих.
Сколько я уже не приходила сюда? Полгода? Год? Не помню. После смерти родителей не решилась ни продать, ни сдать дом. Это единственная память о них. Бабуля приезжала каждую неделю, чтобы бомжи не поселились и местные ничего не разворовали. Я только платила по счетам, а бывала здесь редко – слишком болезненные воспоминания. Но сейчас дом будто звал меня.
Один кирпич вынимался из кладки фундамента. Вытащила его, просунула руку в дыру и достала запасные ключи, аккуратно завёрнутые в пакет, чтобы не заржавели.
Замок поддался не сразу. Наверное, потому что руки тряслись. Дверь со скрипом отворилась, и я вошла в тёмный коридор. На ощупь добралась до электрического щитка и переключила семь маленьких рычажков вверх. В коридоре и гостиной загорелся свет.
Бабуля иногда убиралась в доме, но мебель всё равно покрывал ровный слой пыли и в воздухе стоял запах сырости и затхлости. Открыла окно и поднялась на второй этаж. Провела рукой по резным деревянным перилам, стряхивая пыль. Папа сделал их сам, потратив на это почти год. Я не дошла пять ступеней до конца лестницы, села и зарыдала. Здесь не нужно никого стесняться и можно плакать громко, со стонами и всхлипываниями.
Мне так не хватало родителей! Особенно сейчас. Если с бабулей что-нибудь случится, останусь совсем одна…
Вдоволь наплакавшись и успокоившись, я зашла в кабинет мамы. Все вещи здесь лежали так, как она их оставила. Будто вышла на час-другой и вот-вот вернётся. Я провела рукой по комоду и письменному столу, села на стул и выдвинула нижний ящик. Там лежали её наброски: эскизы гостиных, спален, кухонь и ванных комнат. Сложила листы стопкой и задвинула ящик. В среднем ящике оказались журнал, в верхнем – ручки, карандаши, линейки, рейсшины… Собралась задвинуть и его, но заметила в глубине деревянную шкатулку. Аккуратно вынула её и, задержав дыхание, открыла.
Внутри шкатулка оказалась двухуровневой и разделённой на секции деревянными перегородками. В каждом маленьком квадрате лежали камни. Здесь нашлись и нужные мне адуляр и андродит, и лабрадор, и кахолонг, и разные кварцы, и красная яшма и даже пирит. Спасибо, мама, что до сих пор помогаешь мне… Закрыла шкатулку и положила её на дно рюкзака.
Я зашла в библиотеку. Её начал собирать дед, а продолжил отец. Маленькая тёмная комната с небольшим окном почти под потолком и тремя огромными стеллажами, заполненными книгами, всегда была моим убежищем. Могла проводить здесь часы и даже дни, погружаясь в сказочные миры. Корешки старых и не очень книг приглашали отправиться в новое путешествие.
Запереться бы сейчас в этой комнатке, забраться с ногами в потёртое кожаное кресло и спрятаться от проблем в каком-нибудь вымышленном мире… Но я не могла позволить себе такую роскошь.
Достала телефон и снова позвонила в больницу. В этот раз выяснилось, что бабулю перевели из реанимации. Я спустилась, погасила свет, закрыла входную дверь и положила ключ в тайник.
До больницы добралась на такси. В регистратуре объяснили, как найти палату. Сделала глубокий вдох, решительным жестом распахнула дверь и замерла на пороге. Я не узнала бабулю. Куда подевалась живая энергичная женщина? Вместо неё на койке лежала неестественно бледная старушка. Капельница, трубки от запястий к приборам. Рядом на столе аппарат для искусственной вентиляции лёгких. Видела такой в кино.
Прабабушка дышала порывисто и шумно. Я осторожно придвинула стул и опустилась на него. Дотронулась до её руки. Кожа прохладная.
– Бабуля, миленькая, прости, – проговорила я. – Из-за меня ты здесь оказалась… Но обещаю, что Хельда за это заплатит!
Рассказала прабабушке о сне и о том, что ведунья заперла её душу в междумирье. Упомянула, что побывала в доме родителей и нашла там мамины камни. Я пообещала, что всё будет хорошо, и пошла искать врача.
Дежурная медсестра попросила вернуться в палату и ждать его там. Доктор появился минут через пятнадцать.
– Полина, есть ли у Марики Евсеевны другие родственники? – с порога спросил он.
– Нет, – ответила я.
– Хорошо, тогда буду откровенен, – начал врач. – Ваша прабабушка в коме второй степени, но состояние постепенно ухудшается. Если так будет продолжаться, то через три-четыре дня возможен летальный исход.
– Неужели ничего нельзя сделать?! – набросилась я на врача. – На дворе двадцать первый век, нанотехнологии, квантовая медицина…
– Да, вы правы, – спокойно перебил доктор. – И если бы нам удалось установить причину коматозного состояния, это существенно увеличило бы шансы на выздоровление. Но в том-то и проблема, – он вздохнул. – Понимаете, кома не является самостоятельным заболеванием. А возникает либо как осложнение ряда заболеваний, либо при первичных повреждениях структур головного мозга. При тяжёлой черепно-мозговой травме, например. А у Марики Евсеевны не наблюдается ни того ни другого.
«Потому что причину нужно искать не в нашем мире», – подумала я.
– Но что же делать? Должен быть какой-то выход!
– Поверьте, мы пытаемся его найти, но пока эти попытки бесплотны, – тихо произнёс Евгений Степанович.
– Чем я могу помочь бабуле?
– Вам самой не мешает отдохнуть, – ответил врач. – Отправляйтесь домой, хорошенько выспитесь, а завтра приходите с новыми силами. Единственное, чем вы можете помочь прабабушке, – это заботой и любовью. Поговорите с ней, вспомните весёлые или трогательные моменты жизни, расскажите о своих планах. Что угодно, только не молчите и не плачьте, когда будете рядом.
Я вышла из больницы в десять минут седьмого. Через полчаса оказалась на вокзале, а в семь смотрела через грязное стекло автобуса, как медленно проплывают мимо улицы Петрозаводска.
Деревенский дом встретил непривычным безмолвием. Только Джинн мяукнула и потёрлась о
