Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров
– Ты же выпил какое-то чудо-зелье! Все должно быть нормально! – споря с очевидным, замотал головой Эзра.
– Если тебе стреляют в живот из ружья, особенно в упор, то нынешний результат – это даже больше, чем нормально. Это прямо-таки волшебно.
Валентайн шутил, но выглядел испуганным. У Эзры по-прежнему тряслись ноги, и он споткнулся. Оба повалились на землю.
– Так, давай-ка без суеты, – морщась от боли, попросил Валентайн.
Эзра ничего не ответил, помогая подняться раненому другу.
– Что там с браконьером? – дрожащим голосом спросил Эзра.
– Ну, я был несколько ограничен в выборе методов воздействия, после того как он начал стрелять, понимаешь?
– Меня не моральная составляющая волнует.
– Скажем так, он чувствует себя хуже, чем я. У него, кстати, был твой портрет. Посмотришь потом. Знаешь, говорят, что перед смертью у человека перед глазами пролетает вся его жизнь. – Валентайн хмыкнул и глянул на Эзру. Тот снова промолчал. – Я просто подумал, что у меня была очень длинная жизнь, и если мне вдруг начнут показывать такое кино, то это надолго.
Валентайн то ли хохотнул, то ли хрюкнул. Эзра не реагировал.
– Эзра.
– А?
– Ты как-то странно молчишь, это пугает меня больше, чем все остальное.
– Мне нечего сказать, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.
– Ты только не принимай на свой счет, ладно? – Валентайн остановился и попытался заглянуть в лицо товарищу.
Эзра смотрел вперед, сдвинув брови.
– Послушай, ты поступил правильно. Ты был без оружия, ты бы все равно ничем не помог.
– Может, не будем ждать, пока ты кровью истечешь? – Эзра потащил Валентайна вперед. Тому пришлось возобновить шаг. – Давай поговорим.
– Давай побережем силы.
– Ладно.
Они мучительно медленно шагали по гребню горы, и Эзре казалось, что Валентайн тяжелеет с каждым шагом.
– Может, хотя бы расскажешь, что это за чертов викинг меня подстрелил?
– Не знаю, – буркнул Эзра.
– Мне показалось, что ты его знаешь, – возразил Валентайн.
– Это он мне ребра сломал. Но я его не знаю и понятия не имею, что ему нужно.
– Вот как, – задумчиво протянул Валентайн. – А тогда ночью я его не видел. Хотя в темноте-то.
– Помолчи, – попросил Эзра.
Валентайн послушался, но хватило его послушания буквально на две сотни шагов.
– Тебе нужно вернуться к Кауфману.
– С чего ты так решил?
– С того, что что-то происходит, и ты не понимаешь, что именно. А Марк мастер разгадывать такие загадки.
– Я не могу, – сбивая дыхание, ответил Эзра.
– Почему? – не понял Валентайн. – У вас вроде нет неразрешимых противоречий, сродни тем, что есть у меня с ним. Я вообще не понимаю…
– Не могу – значит, не могу, – оборвал его Эзра. – Противоречия тут ни при чем. Просто я наделал много глупостей.
– И что? Ты думаешь, Кауфман их не делал? Или не видел тех, кто их делает? Он всегда спокойно относился к…
– Не в этом дело. Кауфман меня не помнит.
– Подожди-ка! – Валентайн остановился. – Я думал, что это какой-то защитный механизм. Что тебя забывают чужаки! Думал, у тебя какой-то артефакт.
– Нет, – покачал головой Эзра и потянул Валентайна вперед. – Меня никто не помнит.
– Как это произошло?
– Ты хочешь знать это сейчас? – выделив интонацией последнее слово, спросил Эзра.
– Вообще-то у меня может и не быть другого шанса, – нервно хохотнул Валентайн.
– Сделка, – хмуро сказал Эзра.
– Только не говори, что с дьяволом! – Валентайн улыбнулся, но, видя выражение лица собеседника, удивленно поднял брови. – Это у вас семейная традиция, что ли?
Эзра не ответил, теперь уже действительно чувствуя, как тяжелеет его спутник.
– Может, расскажешь поподробнее? А то как-то характер героя не раскрыт, сюжет мутный, – все более плоско шутил Валентайн.
Эзра посмотрел на него и сразу же отметил нездоровую бледность. С другой стороны, подумал он, неужели существует такая бледность, которую в этой ситуации можно счесть здоровой? Валентайн тяжело дышал, но уже открыл рот, чтобы выдать очередную идиотскую реплику.
– Все началось с кольца, – опередил его Эзра, здраво рассудив, что заткнуть его можно только так. – Ты наверняка знаешь, кольцо Джордано Бруно. Так вот, я поссорился с Кауфманом, украл кольцо и ушел.
– Вот беда, вернись и…
– Заткнись. С помощью кольца я совершил научный прорыв. Новый источник энергии. Беспрецедентно дешевый. Мир стоял на пороге процветания. Но, к сожалению, мое изобретение можно было применить и во вред.
Эзра замолчал, помогая Валентайну перебраться через ручей. Ноги у того скользили по камням.
– Это тоже что-то семейное. Я про желание изменить мир. И что дальше, ты испугался?
– Нет, – возразил Эзра, но на секунду задумался. – Само собой, мое изобретение захотело заполучить министерство обороны. Я их понимаю. Это же буквально чудо-оружие, страшнее атомной бомбы. Они настойчиво просили отдать чертежи. И я, конечно, отказал.
– Даже не знаю, это смелость или глупость, – хмыкнул Валентайн.
– Это неважно. Главное другое. Я не мог спрятаться, рано или поздно меня нашли бы даже в лавке. Это и был момент истины. Тогда-то мне и предложили сделку. Некая дама предложила забвение в обмен на чертежи.
– И ты согласился? – подчеркнуто нейтральным, не осуждающим тоном спросил Валентайн.
– Нет. Я сдался и сел в тюрьму. Как террорист.
Эзра замолчал, переводя дыхание.
– Не похоже на конец истории.
– Я просидел примерно год, а потом сломался, – сказал Эзра. – Заключил-таки сделку.
Он достал флягу, зубами отвинтил пробку, благо та была на веревочке и потерять ее не представлялось возможным. Сделал большой глоток.
– Что-то не сходится, – задумчиво сказал Валентайн.
– В каком смысле?
– Ты не похож на парня, который мог вот так на лету переобуться.
– Страх, – попытался пожать плечами Эзра.
– Вдруг появился после того, как ты просидел целый год? – ухмыльнулся Валентайн. – Не хочешь – не говори. Мне, в общем-то, все равно.
Эзра задумался, потом сказал так, будто это должно было все прояснить:
– Письмо.
– От женщины? – уточнил Валентайн.
– Да.
– Ну да, ищите женщину, – скривился он. – Это худшее, что могло произойти. Думаю, что такое никто не смог бы перенести.
– Она просила, чтобы я принял сделку. Не могла больше так. Писала, что никакое забвение не может быть сильнее любви, и все такое. Тогда это почему-то звучало так красиво, так правильно, – пояснил очевидное Эзра. Валентайн молчал. – И я сломался. Но я же не знал, что это работает так!
– Как «так»?
– Я думал, что если вернуться и рассказать, кто я, напомнить, объяснить, то все станет как раньше. Нет, конечно, не так же, но почти. Почти как раньше. Оказалось, что забвение перманентное. Стоит мне выйти из поля зрения человека, как он снова меня забывает. Раз за разом. Каждый день я объяснял ей, кто я. Она смотрела видео, на котором сама себе все объясняла, и мы были вместе, пока она не засыпала. Это было странно, неудобно, криво, но было. – Эзра замолчал.
– И что потом?
– Однажды ночью, когда она уснула, я пошел в магазин и не вернулся.
– Тебя трудно осудить.
Оба замолчали. Валентайн все чаще спотыкался.
– Ты мне поможешь? – спросил вдруг Эзра.
– С чего ты решил, что я могу? – удивился Валентайн.
– Но ты ведь меня не забываешь! Значит, есть средство!
– Все проще. Я тоже сначала забывал. Когда я в
