Неприятности из пробирки - Надежда Олешкевич
Не успел дракон что-либо сказать, как сверху что-то загрохотало. С потолка посыпалась крошка. Сам же Варрус со злостью запустил свой нож в стену и взялся за голову.
– Этим идиотам ничего доверить нельзя. Что ж, – усмехнулся он, – не хотел ведь.
Под моим настороженным взглядом он обошел меня по дуге, снял фартук и положил ладонь на ручку двери.
– Куда ты?
– Пойду убью одного несговорчивого дракона. Теперь же он не последний, – подмигнул мне Варрус и спешно покинул комнату.
Глава 25
Нож вывалился из рук и со звоном упал на пол. Я часто заморгала, стараясь привести мысли в порядок, вернуть ясность ума и унять колотящееся сердце. Ничего из этого не удавалось. Руки дрожали, серые стены начали давить еще больше, а непрекращающийся грохот сверху лишь подтверждал ужасные догадки.
«Убью», – эхом повторил сказанное Варрусом разум.
Это слово набатом стучало в висках. Голова едва не кружилась от перспективы потерять не только кота, но теперь и любимого мужчину. Я посмотрела на сына. Такой маленький и милый. Он не станет последним песчаным драконом!
И совсем некстати вспомнилось высказывание Арруана о непробиваемой броне Варруса. По виску скатилась капелька холодного пота.
Я схватила со стола обмякшего кота, прижала его локтем к боку и ринулась к двери. Но путь к свободе был отрезан широкоплечим мужчиной в черном одеянии. У дракона есть стража?
– Добрый день, не проводите меня в туалет?
Его взгляд метнулся сперва к ребенку, затем к Хаму, а после к моим глазам. Я усмехнулась и со всей силы ударила его между ног. Мужчины и в Африке мужчины! Он охнул, согнулся пополам и даже сделал пару шагов в сторону. Удивляться моей меткости не было времени, поэтому я рванула в коридор к ближайшей лестнице, но возле нее спряталась за тяжелой черной дверью, скрываясь от появившегося сверху еще одного стражника.
В спину дунул ветер, разметав волосы. Я впилась взглядом в тяжелую дверь и медленно развернулась, с трудом сдержав крик ужаса. От былой комнаты осталась только крохотная ее часть. Пол напоминал небольшой островок, заканчивающийся обрывом в бездонную черную пропасть. Я прижалась спиной к двери и застыла, заметив вдалеке двух драконов, дерущихся на каменной равнине по ту сторону глубокого разлома.
Редкие взмахи огромных крыльев. Рев, приводящий в трепет. Не было огня, никто не поднимался высоко в небо. А едва темно-серый дракон расцарапал когтями бок другого, грязно-желтого цвета, я вовсе перестала дышать.
В воздух поднималась песчаная буря. Ломаемые мощными ударами длинных хвостов горные породы летели налево и направо. Драконы пытались укусить друг друга, взмывали вверх и выставляли крючковатые когти, оббегали противника по кругу, раз сцепились и катались по земле, применяя в драке уже заостренные концы крыльев.
Арруан проигрывал.
Я даже издалека видела огромные царапины со струящейся по ним алой кровью. А вот Варрус оставался целым и невредимым. Хотя песчаный дракон бился более рьяно, кусал чаще, впивался когтями большее количество раз. Непробиваемая броня…
Сердце обливалось кровью с каждым новым ревом Арруана. Вскоре его движения стал рваными. На правом крыле появилась огромная дыра, а на шее образовалось три темно-бурые полосы.
– Нет, ты не можешь проиграть. Тебе нельзя! – зашептала я.
Словно услышав мои слова, Арруан взмахнул крыльями, провалился вниз из-за повреждения в правом и создал сильнейшую песчаную бурю. Больше я ничего не видела. Мелькали темные силуэты, оттуда доносился грозный рев.
Малыш окончательно проснулся и неподвижно смотрел в ту же сторону, что и я. Он обнял одним крылом мою руку, словно тоже переживал. Казалось, сынок все отлично понимает.
В лицо бил порывистый ветер. Он приносил мелкие крупицы песка и царапал кожу. А я стояла в полной растерянности и не хотела задумываться о плохом исходе боя, ведь от этого зависела наша дальнейшая судьба.
Душераздирающий рев заставил вздрогнуть. И наступила тишина. Поднятый в воздух песок начал медленно оседать, открывая взору двух огромных драконов, неподвижно лежавших друг возле друга. Их бока не вздымались. Глаза были закрыты. Я едва не всхлипнула от охватившего меня страха.
Мне срочно понадобилось побежать туда, к ним, чтобы оказать помощь, поддержать или всего лишь узнать, жив ли Арруан. Он не мог умереть. Не сейчас, никогда… Ему нельзя! Он стал единственным и неповторимым, самым близким, самым родным, самым любимым. Я не искала свою вторую половину, она сама нашла меня, свалившись как снег на голову. И теперь он не имеет права умирать!
Но как бы ни хотелось броситься к ним, я не смогла найти мост или тропу, способную довести меня через глубокий разлом в скалах до моего дракона. К тому же за дверью послышалось мельтешение. Меня уже искали.
Темно-серый дракон зашевелился. Он дернул задней лапой, перекатился на другой бок и медленно пополз в моем направлении.
Щеку опалила слеза. Мой сынок жалобно заурчал, повернувшись ко мне. Он словно спрашивал то, на что ответа не было, а догадки приводили в дикий ужас.
– Твой папа не мог нас оставить, – покачала я головой и снова посмотрела вдаль.
Варрус замер у самого обрыва, свесил огромное крыло. Его неподвижное тело постепенно соскальзывало вниз, а потом сорвалось и полетело в бездонную пропасть. От поднявшегося из глубин грохота затрясся пол под ногами. Пошла широкая трещина, и вскоре огромный кусок полетел вслед за каменным драконом.
Повторилось жалобное урчание моего малыша. И вдруг на него появился ответ. Далекий, еле различимый, больше похожий на вибрацию воздуха, зато такой желанный. Арруан вскинул одно крыло вверх и снова опустил его, словно показывая, что жив и за него не стоит беспокоиться.
Лишь теперь я позволила себе расслабиться и облегченно вздохнуть.
Не надо мне таких переживаний. Лучше жить в своем мире и не знать никаких драконов. Это я и высказала своему будущему мужу спустя пару часов, когда любимый восстановил здоровье, перелетел через обрыв, попал в замок и уже в человеческом обличье отпер нужную дверь.
– И я рад тебя видеть, Диа, – было мне ответом, а после дракон захватил нас троих в плен своих крепких объятий.
Я зарылась носом в поцарапанную шею Арруана, отдавшись долгожданному моменту спокойствия. Переживания ушли на задний план. Он жив, почти восстановился, не оставил нас одних. В приоткрытую дверь врывался воздух, сверху доносился множественный топот. Однако окружение перестало иметь значение. Дракон отстранился, обхватил двумя руками мое лицо и покрыл его множественными поцелуями. Правда, сумасшествие тянулось недолго. Беспокойство все же ворвалось в
