Печать зверя - Маркус Кас
Ответная сила едва не сшибла меня с ног. Я проехался назад, по самую щиколотку зарывшись в песок.
И вдруг ощутил теплую магию джинна. Он вливал в меня силу. Это было совершенно бесполезно в данном случае, но помогло просто тем, что он поддержал меня в миг противостояния. Элементаль не понимал, что я делаю, но встал на мою сторону.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Внутри что-то щелкнуло. Источник резко расширился, омывая меня темной силой. Причудливо соединившись со стихией джинна, они тоже вырвались наружу и унеслись к горизонту.
Тут я уже не смог устоять и опустился на колени, зарывшись ладонями в горячий песок.
А магия всё выплескивалась, волнами улетая вдаль. Сталкивалась с чужой силой и продавливала её. Я не видел, чувствовал — гули начали нападать друг на друга, разрывая на части.
Темная линия перестала расти, остановившись в паре сотен метров от нас.
Глаза слезились от пыльного воздуха, так что картина для меня немного расплывалась. Но я упорно вглядывался вдаль. Твари сражались между собой.
Это было моё желание, отправленное вместе с силой. Уничтожить друг друга. И я по-прежнему был связан с каждым из них. Нить за нитью обрывались, принося весть об очередной гибели.
Кажется, большую часть просто затоптали в начавшемся хаосе. Гули гибли какими-то волнами, за раз обрывая десятки связей. Что там творилось, пожалуй видел только джинн. Он встал рядом и неотрывно смотрел на происходящее. Для него песок не был преградой. Опершись на меч, Хакан застыл и молча глядел.
Гулей, конечно же, не набралось и тысячи. Так просто показалось сначала. Я не мог их сосчитать, но связывающая сеть быстро гасла.
Но, самое главное — каждый из них возвращал мне каплю силы. Магия буквально сочилась вокруг, а я впитывал её, наполняя источник. О таком эффекте тот некромант не говорил. Да и откуда ему было знать, он лишь управлял армией кадавров, а не уничтожал её.
Когда оборвалась последняя нить, словно вздрогнула земля. Лишь на магическом уровне, но казалось даже джинн ощутил, встрепенувшись.
На несколько секунд всё расплылось от содроганий силы. Она, растекшаяся повсюду, резко устремилась ко мне и собралась в одной точке. Ранг!
В горле снова пересохло.
Горизонт опустел.
— Моё имя означает «вождь», — произнес Хакан, тоже опускаясь на землю. — А вы вождь вождей, Искандер-амир.
Он глубоко поклонился и замер. Я понял, что произошло что-то невероятное и очень торжественное. Проникся бы в любое другое время.
Но мне безумно хотелось только одного — помыться и выспаться.
Глава 21
Желаемый отдых пришлось немного отложить. Как и расспросы Хакана о его торжественном «вожде вождей». Если это не означало управление миром джиннов, то подождет. Побеседуем обстоятельно позже. Что-то мне подсказывало, что теперь он мне будет охотнее рассказывать о своем мире.
Меня ждало неоконченное дело с графом Платовым.
И, конечно же, артефакт. Сила бурлила внутри, оба источника были переполнены и требовали выхода магии. Это подстегивало скорее приступить к работе. Да и время начинало поджимать.
До охоты оставались считанные дни, как и до конца лета.
— Пора домой, — тихо сказал я, оглядевшись.
Великая пустыня влекла меня своими загадками, но я знал, что могу вернуться позже. И обязательно вернусь. Найду артефакт, место силы, уберу эту вечную бурю и над песками будет светить солнце. Когда-нибудь.
Я словно прикоснулся к чему-то из другой жизни. Чему-то, что в будущем вернется.
Джинн что-то сказал, но я не понял, к своему удивлению. Не просто другой язык, а древний. Слова улетели, подхваченные горячим ветром. А мы так же мгновенно, как оказались тут, уже стояли среди пустыря.
Тут тоже бесновался ветер, пригоняя со стороны залива холод и предчувствие дождя. На контрасте мне сразу же стало зябко.
Небо едва заметно светлело. Отлично, управились до рассвета.
Пусть мне казалось, что прошло больше времени, но кто знает, одинаково ли оно течет во всех мирах? Я слышал, что иногда теневики будто быстрее достигают цели, хотя не прикладывают для этого никаких дополнительных усилий.
— Хакан, мы были в Великой пустыне несколько часов же? — всё же спросил я у джинна.
— В песках иное время, Искандер-амир, — кивнул он. — Недаром вечными их называют.
Это было хорошей новостью. Для будущего исследования пустыни уж точно. Далеких и долгих путешествий мне больше не хотелось. Но раз само время на моей стороне, то почему бы и нет.
Элементаль ушел, а я отправился к Платову. Как я выгляжу он всё равно не увидит, а запах недавней битвы лишь убедит его в сотрудничестве. Принять ванну хотелось безумно, но после неё сразу же отправиться в кровать. Но давать шанс покровителям графа внезапно объявиться было нельзя.
Сигнальная сеть была нетронутой. Никаких следов рядом с домом Платова я не нашел, но всё равно осторожно прошел через тени.
Граф всё так же сидел за столом. Перед ним лежал ворох бумаг и мужчина смотрел на него немигающим взором, будто гипнотизировал. В его эмоциях не ощущалось ничего. Опустошенность одолела Платова.
Я навел на себя иллюзию и вышел из теней.
Платов отрешенно перевел взгляд на меня. Вздохнул и произнес:
— Я всё написал, ваше благородие. Всё, как было. Всю жизнь свою проклятую выплеснул сюда, — он кивнул на бумаги. — Страшно это, ей богу.
Меня его раскаяние не тронуло. Понял он что-то или нет, неважно. За поступки свои нужно отвечать. И не мне теперь решать, как именно. Банально руки марать не хотелось.
— Теперь вы отнесете своё признание по одному адресу…
Я обстоятельно объяснил, как найти штаб тайной канцелярии и что нужно обратиться к Баталову. Место их размещения секретным не было, да и Платов не первый, кого я туда доставляю. Просто на этот раз на своих двух придет.
То, что дело это именно для тайной канцелярии, сомнений не было. Лаборатория, незаконные сделки, какие-то таинственные и очень обеспеченные люди. Не для жандармерии задачка.
— Всё сделаю, как скажете, — спокойно согласился граф. — Тогда избавите это этого?
Он кивком головы указал на нить, обвивающую его запястье.
— Избавлю прямо сейчас, — ответил я, делая шаг к нему. — Но предупреждаю, надумаете сбежать, найду. И всё произошедшее до этого момента вам покажется сущим пустяком.
Загоревшаяся было надежда в его глазах потухла. До последнего пытался обхитрить судьбу. Неистребимо это в подобных людях. Поэтому я решил потратить ещё
