Как приручить дракона – 3 - Евгений Адгурович Капба
А когда я вернулся с мешочком монет, то опричница со странным выражением лица посмотрела на меня и спросила:
— Ты случайно Алиску, которая светлая, из Александровской Слободы, не знаешь?
— Какую Алиску? — удивился я.
— Ну, девочка-припевочка, одна из самых перспективных светлых волшебниц современности… Он тоже что-то похожее под нос мурлычет, когда колдует… — вдруг опричница пропела, довольно приятным, пусть и хрипловатым голосом: — … что-то там на зов скорее, по дороге, на которой нет следа…
— Однако! — сказал я. — Алиска, значит? Очень, очень интересно!
Мне чертовски сильно хотелось разыскать других попаданцев, которые совершенно точно присутствовали в этом самом странном из миров, но — катастрофически не хватало времени, вот засада! Да и ночлегом нужно было озаботиться: в моей квартире из-за расположившегося там племени зборовских ирокезов места категорически не было, а в соседской я спать не хотел, там теперь воняло дезинфекцией.
* * *
Стемнело. Одиноко светил фонарь над школой, его луч пробивался сквозь влажную мглу, блестел на мелких-мелких капельках бесконечной мороси. Я шел по асфальтовой дорожке, наступая подошвами ботинок в неглубокие лужицы и топча желтые листья. Определенно — ночью школьный двор выглядел весьма зловеще: почти голые деревья, элессаровские скульптуры, завывание ветра, какие-то шорохи и постукивания…
Ну да, довольно идиотская идея — ночевать в школе. Но ехать в Горынь я не хотел: проселочную грунтовку наверняка страшно размыло дождем, мчаться в Мозырь — так себе идея, снимать гостиницу в Вышемире — вообще не дай Господь! У нас в городе всего две гостиницы, и одна из них — под Холодом, а вторая — под коммунальщиками. Что более жутко — понятия не имею.
«Урсу» поставил где обычно — под магазином, с собой в сумке имел одеяло, смену одежды и кое-что из продуктов. Я знал — сегодня дежурит Кох, и хотя в общем и целом компания его мне была не очень приятна, найти общий язык с этим снага, воспитанным кхазадами, я мог. И наверняка уж он пустил бы меня внутрь, и я бы покемарил на диванчике в учительской… Какой ценой — это другой вопрос.
Но — о чудо! Свет горел в мастерской. Элессаров был на месте! С эльфом-то я точно споюсь! Так что я мигом отвернул от школьного крыльца, и мимо мокрых спортивных снарядов пошлепал к приземистому зданию мастерской.
Светилось два окна. Я заглянул внутрь и увидел трудовика-художника, который восседал по-турецки посреди разложенных на полу музыкальных инструментов самого причудливого вида и перебирал струны некого агрегата, который очень сильно хотелось назвать лютней. Хотя я никогда в жизни не видал настоящую лютню — только в кино и на картинках.
— Там танцевала Лучиэнь;
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную тень
Безмолвно дремлющих дубрав…
Голос у эльфа был приятный, и я даже заслушался, но через два куплета все-таки постучал в окно. Элессаров вздрогнул, однако, спустя секунду узнал меня, отложил лютню, улыбнулся и пошел открывать.
Я слушал хруст ключа во внутренностях замка и пялился на деревянную, выкрашенную зеленой краской дверь с набитым снизу листом жести — чтобы дети не уничтожили ее своими ногами. Что я нашел примечательного в этой двери? Табличку!
На табличке значилось: «Masterskaya. Kabinet trudovogo obucheniya. Оtvetstvennyj za pozharnuyu bezopasnost' — Dagor Brаgаllahovich Elessarov, uchitel' vysshej kategorii». Дагор Брагаллахович, серьезно? Я, честно говоря, как-то не заморачивался по имени-отчеству Элессарова. Мистика какая-то, четыре месяца общаемся, а как звать коллегу — не знаю!
Хотя… Знавал я одного писателя, он четыре книжки то ли про юнкера, то ли про поручика сочинил, так там герой всю гражданскую прошел и за рубежом набедокурил, а имени у него никто так и не спросил — даже читатели…
— Полуношничаем? — эльф хотел протянуть мне руку для приветствия, а потом шагнул назад, давая возможность войти. — Через порог — не будем…
— Суеверный галадрим? — удивился я. — Сегодня и вправду — день удивительных открытий…
— А еще какие у тебя были открытия? — поинтересовался трудовик.
Я пожал его кибернетическую руку, и мы прошли в мастерскую.
— Например, сегодня я узнал, тебя зовут Дагор Брагаллахович, например! — пришлось признаться мне. — Стыдно, да, но я как-то до этого и не задумывался… Простишь такую мою бестактность?
Эльф только отмахнулся:
— А никто не задумывается, даже дети меня в основном зовут «извините, пожалуйста», а меж собой — по фамилии больше, или «трудовик», или — «наш ушатый», или — " киберэльф".
— Магия какая-то? — спросил я, а потом скривился: ну какая магия? Как бы она на меня-то сработала?
— Не магия а так, ошибка сознания, — мягко улыбнулся Элессаров. — Феномен! Такое с галадрим часто случается, мы по натуре своей народ скрытный, лишнего внимания не любим. Да и Дагор Брагаллахович — это, конечно, не настоящее имя. Но в паспорте ведь должно быть что-то указано, верно? Порядок есть порядок.
Тут взгляд эльфа упал на большую сумку в моей руке.
— Это что такое? Переезжаешь? Из дома выселили? — предположил он.
— Не поверишь: сам место уступил… Слушай, у тебя есть где кости кинуть на ночь? — я осмотрелся, прикидывая, куда он может меня определить. — Ситуация странная сложилась, и мне действительно пойти особо некуда… Я бы мог к Коху постучаться, но Кох наверняка пьет, а я не хочу. А с ним — придется. И, возможно, бырло. А бырло мне вообще противопоказано, у меня от него изжога.
Это я по привычке сказал, нынче-то у дракона даже от гномских ног изжоги не намечалось.
— А иван-чай с чабрецом и мелиссой? — склонил голову на бок Элессаров.
— Пью, — решительно кивнул я и пошуршал сумкой. — У меня и к чаю того-сего имеется… Так есть место в эльфийском приюте для ночлега усталому путнику?
— О, да. Но сначала скажи мне, усталый путник — что за странная история с тобой приключилась? — мы прошли в мастерскую, аккуратно ступая меж разложенных музыкальных инструментов, и уселись на табуретки у одного из верстаков.
— Я убил четырех кхазадов, которые вломились к моему соседу, Женьке Зборовскому, журналисту. Он — кандидат в депутаты, а эти уроды хотели убить всю его семью и устроить так, будто это он убил, — вывалил я сразу всё. — Приехал Сыскной приказ, все кругом вывернул
