Планы на осень - Владимир Алексеевич Ильин
Свой сотовый передавать такому типу, как Петя — это я, действительно, переборщил.
Но как же напрягает ждать звонка! Еще и продавцы магазина, раскладывающие товары, пришли — я от них в другой отдел, но они что-то уже косятся. Устроил, блин, переговорный пункт…
Плевать, лишь бы сержант не потерял терпение… Филиппов… Знакомая какая-то фамилия, где-то я ее уже слышал… Как раз в этот момент раздались переливы птичьих трелей — вот и услышал, как звучит входящий на этом телефоне.
— Ну? — Буркнул Петя.
— Привет, стукач. Мне тут привет от Павла Александровича передали и велели книгу побыстрее вернуть.
— Книги уже мало будет. — Явно повеселел бывший сосед. — С тебя сто штук сверху.
— А что не двести? — Опешил я.
— Сегодня сто. Через неделю двести. Сам решай.
— А если Павел Саныч узнает про этих твоих старших товарищей, которые тебе книгу дали? — Закинул я для интереса.
— Так он знает, дурила. — Фыркнул он смешинкой. — Осознаешь? Мы теперь все под его крышей, зеленый свет у нас. Официально теперь все, так что хоть кому звони и рассказывай. А должен ты уже полторы сотни.
— За что⁈
— За дерзость. И живот, сволочь ты такая, до сих пор болит. Врач найдет что — до конца жизни тебя доить стану. — Злился Петя.
«Да ты еще расплачься».
— Ладно… Ладно, решаем и разбегаемся по сторонам. Щербинское кладбище знаешь? Бери своих бандитов и туда подъезжай.
— Чего⁈
— Там у меня захоронка. Книга и деньги.
— Ты нормальный?
— Это ты — нормальный⁈ — Делано вспылил я. — Может, мы еще в торговом центре встретимся⁈ Под столом на фудкорте тебе книгу отдать?
— А что такого?
— Я вообще к тебе приближаться не буду. Приедешь — позвонишь. Скажу, где тайник с книгой и деньгами. Твои люди — свидетели, чтобы не закрысил от них ничего.
— Когда?
— Мне сказали — решить с тобой срочно. Так что выезжай прямо сейчас.
— Сейчас занятия, потом никак?
— Сотню простишь — и можно.
— Обойдешься. Сейчас приеду… Всегда считал тебя долбанутым, но чтобы на кладбище тайник делать…
— У меня там дальний родственник похоронен, за могилкой ухаживаю. А ты и дальше переживай за свою ячейку на вокзале.
— Как узнал?..
— Да уж проследил, не поленился. Впрочем, твое дело. На кладбище хотя бы камер нет. Все, я тоже выезжаю. Посмотрю на вас издали, может, соврал ты про братанов своих…
Завершив вызов, я быстро перевел телефон на беззвучный и заторопился на выход.
Две полулитровые бутылки воды прихватил — одну опустошил еще до кассы, под равнодушным взглядом охранника.
— Я оплачу, — кивнул ему.
Тот, такое ощущение, и не услышал — весь сонный…
Сигареты — две пачки, дежурное «пакет нужен — товары по акции — карта магазина», и выбежать на улицу.
— Ты куда подевался? — В голос возмутился сержант, стоило сесть рядом и пристегнуться.
— Там пьяный в отделе прицепился. За куртку тянет, Вадиком называет. Бутылку, говорит, купи мне. Еле отвязался, — соврал я на ходу. — Мне его бить, что ли? А если он меня?.. — Виновато отреагировал я на тяжелый взгляд.
— В отдел чего поперся? — Завел Алексей машину.
— Воду хотел взять, — показал я полную бутылку. — Да я не специально!
— Замяли. Я уж подумал, ты сбежал уже.
«Блин, а ведь в самом деле», — чуть не поморщился я от очевидной мысли. — «Впрочем, тогда бы ты по звонку все на кладбище свернул. А уж очень хочется посмотреть, чем все обернется».
— Будете? — Предложил я ему воду, словно извиняясь.
— Да пей уж. — Вырулил он на дорогу и помчал в сторону МКАДа.
— Он бы мне куртку порвал… Третья куртка за неделю, как горят на мне… — Пожаловался я.
— Ты не мне, а следователю расскажешь. Нравится им мерзнуть, тебя дожидаясь, как думаешь?
— Семен Андреевич там уже?
— Должен уже был подъехать. — Неохотно произнес Филиппов и замолчал, глядя на дорогу.
Ну и славно.
Дорожная развязка привела нас на крайнюю правую полосу широченного МКАДа, активно движущегося в будний день. Машины редко выдерживали разрешенные сто километров в час, двигаясь под сто двадцать — а мы так и вовсе, перестроившись левее, явно превышали, пытаясь нагнать ускользающее время. Совсем скоро появились таблички-ориентиры поворота на Симферопольское шоссе, возле которого, если не изменяет память, располагалось Щербинское кладбище.
Значит, пора мне выходить?
— Точно воду не будете? — Предложил я сосредоточенному на дороге водителю открытую бутылку. — Товарищ сержант?.. Товарищ сержант… Алексей… Товарищ сержант… — Подвел я ее чуть ли не к его лицу.
— Да что⁈ Сказал же — нет… — раздраженно покосился он на меня.
Я резко сжал бутылку, чтобы содержимое выстрелило ему в лицо и дернул руль влево, прямо в бок обгоняемого нами «Ленд Крузера Двести». Более тяжелая машина от удара только качнулась, но удержалась в полосе и со скрипом резины принялась тормозить. А наш Форд дернуло в обратную сторону, повело юзом через три полосы, и, под отчаянный мат сержанта, ударило в отбойник, приподняв от силы удара заднюю ось. Словно в замедленной картинке, медленно раскрылась подушка безопасности и больно приложила по лицу. Затылок врезался в подголовник. Грудь словно рассекло вжавшим тело в кресло ремнем безопасности, а по щеке скользнуло холодом разбившегося стекла. Качнувшись, Форд вновь встал на четыре колеса.
— Вы живы? — Спросил я сквозь громкое завывание клаксона разбившейся машины.
С усилием посмотрел влево — голова сержанта лежала на подушке рулевого колеса, руки словно обнимали ее. Отстегнув ремень безопасности, проверил пульс — есть ниточка, бьется.
«Живой», — отступил страх.
Несмотря на желание быстрее выбраться из машины; на ужас осознания, на что я решился и сотворил, я все-таки решил завершить задуманное — обыскал бесчувственного Филиппова, забрал кошелек с документами, сотовый телефон и выгреб из карманов оказавшиеся там визитки. Деньги, найденные в кармане пальто, оставил. Удостоверение, паспорт — забрал тоже. За рулем теперь — непонятно кто. Сколько времени нам это даст?..
Пассажирская дверь не хотела открываться — пришлось юзом перебираться на задний ряд и выбираться оттуда. Пока ерзал, обнаружил кровь на своей щеке — наверное, осколок разбившегося лобового посек. Не страшно. А вот боль в ноге, стоило встать на асфальт и сделать пару шагов, всерьез обеспокоила.
Впереди и сзади нас уже останавливались машины, выходили водители и шли в нашу сторону. Особенно спешил страшно злой мужик от остановившегося на аварийке в крайнем левом ряду «Ленд Крузера».
— Это такси,
