Вадим Панов - Ночь Солнца
– Они похитили Амулет! – крикнул Макс.
– Я знаю!
– Надо найти гадов!
– Надо сваливать отсюда!
– Как ты можешь? – Макс изумлённо смотрит на друга. – Мы обязаны отплатить Хэттару за его доброту и любовь! Мы обязаны защитить Мессию! Мы обязаны вернуть «Ночь Солнца»! Ради будущего!
Кайл видит состояние друга, видит, но не понимает. Кайл хочет одного: спасти Макса, увести его из храма, в который вот-вот ворвутся воины Великих Домов, и Кайл кричит то, что не должен был кричать ни в коем случае:
– Они уничтожат здесь всё! Вообще всё! Нужно уходить! Спасаться!
Макс умолкает, хлопает глазами, а затем шепчет:
– Алхимик всё-таки сделал тебе противоядие…
И прежде чем Кайл успевает ответить, клинок пронзает его сердце.
А Макс выглядывает в коридор и громко зовёт Сильву.
* * *– Не делай этого!
– Почему?
– Зачем?
– Я хочу!
Кайл не подвёл – точно указал, где находятся апартаменты Мессии, и тот вышел прямо на устроившую засаду Надежду. Прямо в её руки…
Изначально люда планировала умереть: внезапно броситься на главного врага, снести ему голову – Гадюка не сомневалась, что сумеет опередить масанов, – и пасть под ударами телохранителей. Но Хэттар приятно удивил, явившись в коридоре в сопровождении одного-единственного бойца и тем оставив фате надежду на спасение.
Её план меняется самую малость: первым ударом она сносит голову не Мессии, а телохранителю, и тут же, не давая Хэттару опомниться, вталкивает за каменную дверь и пронзает его грудь кинжалом, замирая в положении, которое сами масаны называют «ир’диат укэ» – кончик клинка уже погрузился в сердце, но не прошёл его насквозь, вампир не парализован, но частично обездвижен, потерял возможность манёвра и жестов заклинаний, потому что пальцы не слушаются. Масан способен творить магию и шепча заклинания, но кто позволит ему говорить лишнее?
– Не убивай!
Он больше не бог, не творец судеб, не будущий повелитель мира. Теперь он – Эдвард Луминар, понимающий, что пришло время платить по счетам.
– Ты приказал убить моих друзей.
– Мы сражались, – пытается оправдаться Хэттар.
– И ты проиграл.
Гадюка страшна: волосы растрёпаны, одежда порвана, ссадины, грязь, но хуже всего – горящая в глазах ненависть. Она была готова умереть и продолжает действовать так, словно вокруг полным-полно вооружённых врагов. Она перешагнула черту. Она держит Мессию между жизнью и смертью, и ей это нравится.
– Мне есть чем купить жизнь.
– Неужели?
Она наслаждается мольбами. Не думает о том, что в любой момент за её спиной может появиться охранник или телохранитель, любовница или простой слуга, не думает ни о чём.
Наслаждается.
– Я знаю рецепт «лигарского эликсира», – торопливо шепчет Хэттар. – Зелёный Дом обретёт власть над масанами. Ты понимаешь? Ты меня понимаешь?
– Да, я слышу.
– Над всеми масанами! Я могу подарить Зелёному Дому…
– Спасибо, но это лишнее.
Надежда наваливается на клинок, пронзая сердце Мессии, затем поднимает оружие Карла и сносит Хэттару голову.
Расследование завершено.
* * *«Всех, кто окажется внутри!»
Гарки не умели не выполнять приказы, и защитники храма были обречены. Их стойкость и сила, желание убивать и умирать за Хэттара ничего не значили – они были обречены. Они не выстояли бы и против одних лишь тёмных, но возбуждённые люды прислали к храму чуть ли не половину дружины Дочерей Журавля, да ещё и мужчин-ратников добавили, славных феноменальной силой и выносливостью. Не пожелавшие остаться в стороне чуды подбросили полуроту закованных в латы гвардейцев, и вместо боя под землёй закружилась бойня.
«Всех, кто окажется внутри!»
Тёмные ворвались через грузовые ворота. Опомнившиеся вампиры заблокировали их, но три неуправляемые ракеты распылили створки на молекулы – в случае необходимости навы прекрасно обходились без магии. Затем последовал короткий бой с примчавшимся подкреплением, точнее, истребление спустившихся с верхних уровней масанов, и тёмные потекли по коридорам и комнатам храма, зачищая его от кровососов.
«Всех, кто окажется внутри!»
Зелёные и чуды вошли с вершины горы, через неприметные, превосходно замаскированные коридоры, ведущие к вертолётной площадке. Их ни за что не отыскали бы, но вампиры сами полезли на поверхность в поисках Неги, не успели отступить, заметив передовую группу зелёных – вертолёт буквально спикировал из ночной темноты, – проиграли скоротечную схватку, а вместе с ней – и главный рубеж обороны. Рыцари и ведьмы врываются в храм сверху и, подобно благотворному, смывающему грязь дождю, льются вниз.
«Всех, кто окажется внутри!»
Без жалости и разговоров. Сантьяга не скрыл от чудов и ведьм правду, и те дали своим воинам самые жёсткие инструкции. Ни один масан не должен уйти из храма. А операторы Великих Домов тщательно отслеживают следы порталов, сжигают огромное количество магической энергии, но засекают координаты переходов и отправляют туда ударные группы боевых магов с приказом уничтожить всех встреченных масанов.
«Всех!»
Несмотря на рану, Нега вернулся в храм – он должен был лично увидеть, чем всё закончится. Однако в схватки не лез. Во-первых, не успевал – гарки двигались необычайно быстро, во-вторых, не хотел. Сейчас ему был интересен результат, а не процесс.
Нега оглядел зону грузовых ворот, трупы защитников, разгромленный лифт и выбитые двери, затем поднялся на средний уровень, где находились апартаменты Мессии, изучил – не прикасаясь и даже не особенно приближаясь, – труп Хэттара, перебросился парой слов с Надеждой – ведьма, судя по всему, пребывала в шоке, а затем прошёл в главный зал. Огромный и залитый кровью. Пустой, а точнее – до краёв наполненный смертью. Зал, в котором едва не засверкала невозможным огнём «Ночь Солнца». В зал, на каменной стене которого был распят молодой Кайл Малкавиан.
– Жаль, что тебе не повезло…
Нега долго смотрит на мёртвого масана, а затем разворачивается и медленно уходит.
Он сделал всё, что было необходимо.
Эпилог
– Мессию убили?
– Убили всех. – Грегор угрюмо скривился, и перед его глазами – в который уже раз! – встали фрагменты недавней бойни. Кровавые фрагменты. Даже для него, привычного, кровавые. – Вообще всех: Хэттара, его Танцоров, его последователей, моих друзей…
– Странно, что ты называешь вампиров друзьями.
– Потому что я – пища?
– Да.
Темпер кивнул, показывая, что, в принципе, согласен с собеседником, но упрямо повторил:
– Мы были друзьями.
– Настоящими?
– Я Хэттара не предавал.
– Чем же он заслужил такую верность?
– Спас мне жизнь. И ничего не потребовал взамен.
– Совсем ничего?
– Я служил ему по собственному выбору, – резковато ответил Грегор, очевидно раздражённый тем, что они никак не могут покончить с этой темой. – Мне понравился его грандиозный план.
Собеседник улыбнулся, но спорить не стал. Произнёс с несколько наигранной грустью:
– Теперь Хэттар в прошлом…
– А я ищу тех, кто поможет отомстить Великим Домам!
У Грегора сверкнули глаза.
– Необузданная жажда мести – это самый короткий путь в могилу. Ты погубишь себя и погубишь дело, которое я тебе поручу. Мне не нужны такие помощники.
Глупый сказал бы: «Хорошо. Раз прогоняешь – уйду». Однако Темпер таковым не был.
– Необузданный гнев умер, – твёрдо произнёс он, глядя – хотя это оказалось нелегко – собеседнику в глаза. – Осталась спокойная, рассудительная ненависть. Я хочу не умереть, а победить. Я выжил и хочу расплатиться.
Никто не посмел бы обвинить Грегора в трусости – ему просто повезло. Выскочил на поверхность через верхние ворота, увидел приземляющиеся вертолёты, выпрыгивающих ведьм, дружинников, увидел закованных в сталь рыцарей и приказал атаковать.
Вампиры бросились вперёд, навязали противнику бой, но силы были слишком неравны, и ударная группа Темпера растаяла под мечами врагов. А потом, примерно через час, останки вампиров сгорели в лучах восходящего Солнца.
Грегор видел.
Пропустив оглушающий выпад в голову, он ненадолго потерял сознание, а очнувшись, отполз в сторону и затаился.
И видел…
Раненых или парализованных уколом в сердце масанов, сгорающих в первых лучах…
Командиров, принимающих доклады о поимке тех, кто пытался уйти через портал.
Смеющихся победителей…
Он видел, и он принял решение.
– Я хочу расплатиться.
– Ты пришёл по адресу.
* * *«В какой момент была допущена ошибка? Когда всё пошло не так? Где я напортачил?»
Авир понимал, что виноваты исполнители, что именно их самодеятельность, леность или нерасторопность и привели к провалу, но всё равно корил себя… Нет, не корил. Он пытался понять причину неудачи, поскольку должен, обязан был заранее увидеть чудовищную катастрофу в храме. С какого-то момента она стала неотвратимой, а он – считающий себя великим предсказателем – этот момент прозевал.
