Наследник et Paris - Элиан Тарс
Экзотические наркотики.
Богдан Стрижов с самого детства знал, что главой рода и губернии ему не стать, вот и приходилось «подниматься» всеми возможными методами. Хотя, казалось бы, зачем всё этого тому, кто рождён в богатом роду? Тому, у кого и так всё есть? Трудись на благо рода, губернии и Родины да будет тебе счастье.
Но Богдану всегда хотелось большего. Хотелось обойти старшего брата.
А старший брат однажды узнал о незаконном бизнесе младшего.
Вот только Альберт Стрижов был очень добрым человеком, с большим сердцем. Ему не хватило духа наказать Богдана так, как тот заслуживает. Не хватило духу придать огласке то дело… Альберт простил брата, ведь Богдан тогда на коленях со слезами на глазах умалял брата о прощении, клялся, что никогда больше такого не повторится…
И ведь не повторилось. С тех пор Богдан Стрижов не торговал наркотиками. Вот только по наработанному каналу он смог получить другой товар.
Экзотических убийц.
Не матёрых боевиков. И даже не бойцов-ассасинов с Метками и амулетами на скрытность. А профессионалов, чьи «суперспособности» это новейшие технологии и знания. Богдан был уверен, что у этих китайских профессионалов отнюдь не китайские инструктора. Но ему было плевать, откуда международная террористическая группировка берёт свои «суперспособности».
Потребовалось время… много времени, чтобы подготовить себе пост главы рода.
Несмотря на то что Богдан Стрижов предал свой род, пойдя против семьи Альберта, он очень ценил свою собственную семью. Он не хотел, чтобы его сыновья завидовали друг другу, хотел, чтобы они были единым и слаженным механизмом.
Потому уже давно привлекал их к своим тёмным делишкам. А затем, когда о торговле наркотиками стало известно Альберту, всю вину взял на себя. Детей не выдал.
— Давай не будем об Альберте, — произнёс он сухо, глядя на сына. — При нём род не развивался, а значит катился в пропасть. Сейчас он мёртв, а ты наследник главы рода.
— И это здорово, пап. Ну? Что дальше предпримем? Хочешь объявить войну мелкому графу? Или всё-таки…
— Объявим! И сразу же пошлём небольшой отряд за твоими братьями.
— Небольшой? — нахмурился наследник. — Мне кажется, это бессмысленно.
— Смысл? — хмыкнул глава губернии. — Смысл в том, что этот отряд поведут твои братья.
— Что? Они же уже… Погоди… Ах вот оно что… Подстилка для общественности. Мол, никаких предварительных нападений до объявления войны с нашей стороны не было… — наследник откинулся на спинку кресла и восхищённо улыбнулся. — Сложно. Но ты отправляешь наших людей на убой.
— А этого им знать не нужно. Главное, их правильно замотивировать. А пока пешка будет играть свою роль, мы соберём нормальную армию. Наши предшественники… да и мы тоже, недооценили этого графа. Больше такого не повторится.
* * *
Яра Пожарская, облачённая в чёрное платье с манто на плечах, стояла на балконе своего имения и нервно смотрела вдаль. Вдруг она дёрнулась, сконцентрировала энергию и задрала голову. Расслабилась и помахала мне.
Я легко приземлился рядом с баронессой.
— Очень эффектное появление, Ваше Высочество. Не знала, что вы летать умеете, — игриво проговорила она. При виде меня её настроение быстро улучшилось.
— У меня полно талантов, — отозвался я.
— Это я знаю. Спасибо… Что пришёл, Максим.
— А разве могло быть иначе? Это ж теперь и мои люди тоже. Ладно не тяни. Веди уже к пациентам.
Могло показаться, что мы легко справились с врагами этой ночью, что Стрижовы отправили за нашими головами каких-то слабаков, что меня и моих ребят вновь недооценили…
Эти утверждения правдивы. Но не совсем.
Да, они нас недооценили. Да, посчитали, что отряд Ильи Стрижова справиться с Ярой и её сопровождающими. В итоге отряд Ильи Стрижова проиграл. Но практически все бойцы из ближайшего окружения Пожарской сейчас валяются в лазарете. Яра может показаться слегка неуравновешенной, но она прекрасный боевой командир с огромным опытом. В прошлой жизни у неё было десять дружин — итого сто верных бойцов. Яра управляет сотней так же легко, как и своим телом.
Это я к тому, что и в этой жизни её отряды действуют слаженно, а сами отряды сбалансированы. Яра умудрилась найти себе аж двух отмеченных с Меткой на лечение. Отчасти благодаря и этой парочке, рыжая командирша умудряется избегать потерь.
Вот и сейчас её лекари смогли поддержать жизнь в раненых до моего прихода.
Ведь в группе Ильи Стрижова был целый Герой, которого взяла на себя лично Пожарская. И несколько Витязей. Довольно мощная ударная команда.
Я остановился возле дверей лазарета, расположенного в отдельном здании на территории имения Пожарских. Все дома были здесь исполнены в русском стиле — сложены из толстого кедрового сруба.
— Войдёшь? — хмуро спросила Пожарская, но замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем она улыбнулась и повторила: — Спасибо.
Раскинув поле и напитав его Семейным Даром, я лечил тех, кто находился за дверью. Слова Пожарской я слушал вполуха, полностью уйдя в процесс.
Фая помогала мне изо всех сил. Проклятье, как же удобно с ней, а! В прошлой жизни я мог сделать себе два независимых Сосредоточения. Здесь же у меня будто бы две головы. Ну и два Сосредоточения тоже, в некотором роде.
А если бы Юрец умел думать головой, было бы три Сосредоточения.
Жаль, что он безмозглый жук.
Я не заметил, сколько времени прошло, прежде чем почувствовал, что дракониха перестала перенаправлять мою энергию.
«Заканчиваем, — мысленно вздохнула Фая. — Эх, не думала, что самка номер четыре может переживать о ком-то, кроме себя любимой».
«Ей плевать на многих, — отозвался я. — Особенно на тех, кому она не доверяет. Но вот за своими людьми Яра присматривает. А верных бойцов и сама готова защищать грудью».
Открыв глаза, я с наслаждением потянулся. Яра тепло и с благодарностью смотрела на меня и улыбалась.
— Смею надеяться, теперь из ребят никто не умрёт? — спросила она.
— Все мы когда-нибудь умрём, — усмехнулся я. — А кто-то и не один раз. Но то, зачем я сюда прибыл, я сделал.
Я дёрнул на себя ручку тяжёлой двери и вошёл внутрь. Уверенно миновал холл, кивнув местному персоналу и подумав, что тоже нужно бы нанять на службу медиков. Обычных, не магических, но хорошо обученных.
— Лежите дамы и господа! — быстро произнёс я, видя, что гвардейцы, заметившие меня, начали подниматься
