Участок № 18 - Ян Сундуков
— Здорово, Фёдор! — рявкнула она.
От звука её голоса сидящий рядом с ней эльф вздрогнул и начал падать со стула. Его поддержал коллега — человек, по прозвищу Тряпка. Данному прозвищу он был обязан исключительно своей внешности, а не стремлению всё как следует убрать или вытереть. Маленький, очень худой, даже более худой, чем эльфы, а с этим очень непросто существовать, тем более жить. У него были жидкие торчащие во все стороны, как у кота, усы и маленькие глазки, которые он постоянно щурил ввиду не слишком хорошего зрения. Тряпка обладал двумя не всегда полезными качествами: истеричностью и трусливостью. В дворники он попал по медицинским показаниям. Какой-то врач посоветовал ему больше бывать на воздухе, вот он и выбрал эту профессию.
— Тихо ты, — цыкнул он на Эльзу, — чего разоралась? Всем и так плохо. Держись, братан.
Он усадил эльфа обратно на стул.
— Я не ору. — Эльза сделала вид, что обиделась — Я так говорю.
— Говори тише, — просипел Фёдор, усаживаясь на стул. — Ты что, не праздновала?
— Конечно, праздновала!!!
— Тише! Великие боги!! — возопил начальник очистки. — Что ты пила, что тебя так прёт!?
— Я не пью, — с гордостью заявила Эльза. — Я спортсменка. Ты что забыл?
Начальник не смог ответить.
В данный момент Фёдору было абсолютно наплевать, каким спортом она занимается, но он припомнил.
— Гребля, — с трудом произнёс он.
— Точно, — подтвердила Эльза.
— Здорово, — промямлил пытавшийся всё это время не уснуть Арчибальд Аркадьевич, самый пожилой дворник в городе.
Несмотря на свой возраст это был очень бодрый старикан, за которым молодые не всегда поспевали. Он хотел ещё что-то добавить, но эльф, которого Тряпка перестал держать, со стоном рухнул на пол. Это событие вернуло к жизни начальника очистки, и он поднялся со своего места.
— Вы пришли сюда… — Он икнул и опрокинул в себя стакан с чем-то прозрачным. — Итак, я хотел вас сюда… — Он ещё раз икнул. — Потому что вы лучшие! А лучшие вы, — продолжил начальник очистки, сжимая трясущимися руками пустой стакан, — потому что единственные, кто сейчас на ногах.
Тряпка задумчиво покосился на лежащего под стулом эльфа.
— Муниципалитет!.. — продолжил начальник, — требует очистить площадь перед их зданием от тех, кто там осел, и прочего мусора. Я обещал выделить на этот участок своих лучших сотрудников. И это вы! Сделайте это во имя города. Не подведите меня.
Он всхлипнул, резко сел, а затем неторопливо сполз под стол. Дворники переглянулись.
Они молча стояли у входа в дворницкую, с тоской взирая на окружающий их город. Благодаря, а скорее вопреки, стараниям башни погодного волшебства, погода заметно улучшилась. Стало проглядывать дневное светило. Заметно потеплело.
— Давайте сбежим, — с надеждой в голосе предложил Тряпка.
— Ты чего! С ума сошёл?! — Эльза посмотрела на него сверху вниз. — У нас миссия. В муниципалитете надеются на нас.
Тряпка тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на Фёдора.
— Что скажешь?
Фёдор тряхнул головой, пытаясь стряхнуть оцепенение и хоть как-то прийти в себя.
— Есть план, — начал он. — Нам надо добраться до муниципалитета.
Он замолчал.
— А дальше? — спросил Тряпка.
— Дальше будет потом… — Фёдор сделал паузу. — Если доберёмся…
— Доберёмся, — заявил Арчибальд Аркадьевич. — И не в таком состоянии доводилось работать. Вот помню, лет двадцать семь назад в порту упала баржа с вином. Весь корпус в хлам, а груз уцелел… Эх!.. — Он мечтательно прикрыл глаза. — Я тогда занимался портом, то есть его очисткой. Так вот, я до сих пор не помню следующих шести дней, но при этом я каким-то образом умудрялся ежедневно приходить на работу.
— Откуда ты знаешь, что ты приходил? Ты же не помнишь тех дней, — с недоверием спросила Эльза.
— Я не помню, но помнят, точнее, помнили, другие. Мне такое про меня рассказывали, что дух захватывает… Ладно, я за Котиком, и пошли.
Котиком звали старенького ослика. Он жил на территории дворницкой и в силу возраста использовался только в особых случаях. Нынешний случай все не сговариваясь признали особым.
Когда Арчибальд Аркадьевич вернулся, они ещё некоторое время стояли молча, погружённые каждый в свои мысли. Котик, довольно бодро для своих лет тащивший за собой тележку с инструментами и расходниками, с недоумением взирал на работников очистки.
— Надо идти, — с силой выдохнул Фёдор.
Первые десять шагов всем, кроме Эльзы, дались с трудом. Котик тоже был от них не в восторге. Дальше стало как будто легче. На двенадцатом шаге у Тряпки, поддерживающего всё это время эльфа, которого он не бросил на полу дворницкой, открылось второе дыхание.
— Послушай, Аркадич, ты Котика не перегрузил? На нём уже лица нет. Ты не забыл про его возраст?
— Не переживай. — Арчибальд Аркадьевич откашлялся. — Он ещё молодой. Ну, в сравнении со мной, как минимум. Я хорошо помню те времена, когда его звали не Котик, а Упрямая Скотина.
Услышав своё первое имя, Котик встрепенулся, тряхнул головой и с недоверием посмотрел на Арчибальда Аркадьевича.
— И всё же мне кажется, что бедное животное страдает, — не унимался Тряпка. — Эльза, ты самая здоровая, тем более спортсменка, могла бы взять с телеги пару мешков.
— Вот мне делать больше нечего. Тебе надо, ты и бери. Можешь даже Котика понести. — Она улыбнулась.
— Котика я не подниму, это во-первых, а во-вторых, если я понесу инструмент, кто поможет Коле, а кроме того…
— Тише! — перебил Тряпку Федя. — Вы это слышите?
Все остановились и прислушались.
— В самом деле. — Эльза выразительно взглянула на Фёдора.
— Но что это? — Голос Тряпки предательски дрогнул.
— Это чем-то похоже на стон и вой одновременно. — Арчибальд Аркадьевич поёжился.
Звук шёл откуда-то спереди, в аккурат по вектору их движения.
— Пойдём. — Фёдор мрачно двинулся вперёд.
Улица, по которой они молча шли, начинала сужаться. Дневная звезда вновь скрылась за облаками, стало темнее. Стоящие вдоль улицы дома, выглядевшие в свете Дневной звезды вполне радостными и даже дружелюбными, сейчас ощетинились тёмными провалами окон, мрачными фасадами и нависли над улицей. Пусто. Ни души. Только этот жуткий звук. Чем дальше они шли, тем громче он становился. Теперь в нём можно было отчётливо разобрать бессвязное бормотание, завывание, всхлипывание и ещё целую гамму неописуемых звуковых оттенков. Улица круто поворачивала налево. Дворники остановились. Каждый из них отдавал себе отчёт в том, что сейчас они повернут, и то, что там завывает, их увидит, со всеми вытекающими последствиями.
Они переглянулись. В этот момент звук на мгновение прервался, а затем сквозь них пронеслась звуковая волна жуткого нечеловеческого воя. Стало тихо, слишком
