Возвышение Меркурия. Книга 7 - Александр Кронос
— Вот так.
Я немедленно крутнулся в ту сторону, но не увидел ровным счётом ничего. Лишь воздух. Никакого марева или иного признака чьего-то присутствия.
Княжич, который тоже оглянулся, возмущённо цокнул языком. А в следующий момент по глазам ударила яркая, слепящая вспышка. Следом за которой воздух заполнил тяжелый утробный голос.
— Наконец-то! Настоящая еда!
Глаза моей смертной оболочки никак не хотели восстанавливаться, а Сандал показал лишь смутные очертания фигуры врага, к которой он стремительно приближался.
Мгновение и по каналу, что нас связывал, хлынул поток боли и ужаса, а сознание заполнил яростный рык дракона. Я же понял, что зрение точно не вернётся и потянулся к своей «искре». Решил убить моего дракона, Безднов отброс? Действительно думаешь, что стоит всего лишь сжечь мои глаза, как у тебя получится победить? Это ты зря!
Глава III
Мьёльнир рвался в бой. Он тоже отлично чувствовал боль своего собрата по оружию и хотел помочь. Настолько, что едва не устремился вперёд сам — пришлось, в буквальном смысле сдерживать его.
Я же пустил в дело мощь «искры». Не сдерживаясь и больше не пытаясь скрыть факт её наличия.
Пропитал пространство божественной силой. Рассеял её повсюду. Глаза смертной оболочки были выжжены. Настолько непонятным способом, что я не мог их восстановить — энергия просто проходила через плоть, не давая никакого результата.
Поэтому я сделал себе тысячи новых глаз. Каждая капля божественной мощи, висящая в пространстве, стала моей точкой обзора.
Это было не совсем привычно — потребовалось время, чтобы сфокусироваться и разобраться. К тому же в сознание врывался поток боли Сандала. Безумный, яростный, скрежещущий по моему сознанию. Дракон взывал о помощи. А я, стиснув зубы так, что крошилась эмаль и треснула нижняя челюсть, ждал, пока стабилизируется моё «зрение». Бросаться в бой наобум, не видя ни противника, ни обстановки — верный путь к смерти. Как моей собственной, так и всех остальных.
Когда разум наконец получил картинку, я смог оценить ситуацию и разглядеть противника. Большой зеленокожий пузан, фигура которого расплывалась в воздухе. Внутри горели ядра, но они тоже то становились видимы, то исчезали. Да и в целом, его очертания были туманно-зыбкими. Нечёткими. Как будто передо мной не живое существо, а хитроумная иллюзия.
Но этот вариант был исключён — иллюзия не способна удерживать и рвать на куски призрачного дракона, одновременно пытаясь уничтожить канал, что связывал его со мной.
Значит оставался второй вариант — плоть врага постоянно переходила из обычного состояние в призрачное и обратно. Какая-то часть его тела постоянно являлась призраком, а вторая половина — реальным существом. Либо, почти реальным — те элементы энергетической структуры, что порой ненадолго проявлялись, тоже выглядели необычными.
С такими врагами я ещё не сталкивался. Зато сражался с полноценными призраками. Их использовали парфянские божества, создавая из душ лучших воинов. Получались свирепые и мощные твари, наделённые разумом. Опасные противники, если не знать, как к ним подступится. После первого столкновения с ними, мы создали печать, которая должна была помочь.
Именно её, я прямо сейчас и формировал, вынужденный использовать для этого часть собственной «искры» — той мощи, что я получал прямо сейчас не хватало, а резерв уже был использован.
Впрочем, задействованная часть была крошечной — не больше одного процента «искры». Зато через мгновение к цели умчался мощный дымчатый оттиск, оставляющий за собой заметный след.
Я устремился следом, сжимая в правой руке клинок, который тоже окутался дымкой.
Противник попытался уйти с линии атаки. Я предполагал, что сейчас он просто переместится в пространстве, раз умеет проворачивать такой фокус. Но видимо помешала тесная сцепка с Сандалом, который по сути, застрял во вражеской туше. Поэтому шаман гоблинов просто отпрыгнул в сторону.
Ловко и быстро, надо сказать. Разом преодолев семь-восемь метров. Но это его не спасло — оттиск моментально скорректировал курс и впечатался в бок расплывающейся фигуры.
Вот теперь, от боли заорал уже он сам. Что такое, циклопово отродье? Не нравится, когда твоя призрачная часть пульсирует и распадается на части? Да ещё и сжигает сама себя, не давая реакции затухнуть? Вот и я надеюсь, что ты страдаешь! Потому что никому нельзя жрать моего дракона!
Возможно я выкрикнул последние слова вслух, пока стремительно сближался с врагом. Не уверен. Вот в чём я не сомневался, так это в желании шамана немедленно покинуть поле боя. Он даже попытался отбросить в сторону Сандала. Скорее всего, чтобы получить возможность переместиться в пространстве.
Но дракон, несмотря на своё состояние, уловил мои последние мысли. И теперь сам вгрызался в энергетическую структуру противника, не позволяя ему убраться отсюда куда подальше.
А через пару секунд рядом с завывающей и охваченной языками пламени фигурой, оказался и я.
Удар. Клинок вошел в расплывающееся брюхо, которое постоянно меняло форму и вовсю полыхало бледным пламенем. Я вонзил его ещё глубже, пробивая врага насквозь. А потом скомандовал Сандалу убираться. Тесный контакт был губителен и для самого дракона — он лишал его мощи и разрушал энергетическую структуру. Зелёный и наполовину призрачный тролль, мало того, что рвал его на куски, так ещё высасывал силу. Настолько успешно, что я не мог напитать спутника через канал связи, чтобы придать ему дополнительной мощи.
Теперь ему можно было спокойно разорвать контакт. С моим клинком внутри, эта тварь никуда не переместится.
Как только крылатая белоснежная фигура отлетела в сторону, произошло неожиданное — вместо того, чтобы попытаться бежать, ревущий от боли пузан обрушился на меня. Сам нанизался на меч до самой рукояти и обхватил руками за спину.
Что он пытался сделать, мне было понятно — повторить тот же приём, что использовал с Сандалом. Выкачать из меня энергию, нарушить энергетическую структуру, обессилить и убить. Только один вопрос — он действительно надеялся настолько легко и просто прикончить римского бога?
Продолжая обеими руками сжимать рукоять меча, я повёл клинок вверх, рассекая его брюхо и грудину. Остановился, когда сталь оказался на уровне середины корпуса. Убрав правую руку с оружия, сжал её в кулак и вколотил в зияющую рану. Разжал пальцы, вытянув ладонь вперёд.
Враг даже не отреагировал. Похоже он даже не понял, что именно я собираюсь сделать. Возможно счёл атаку панической попыткой нанести физическую рану. Или просто не мог разумно мыслить из-за боли, которую ему до сих пор причинял оттиск.
Я не знал, что сделали с этой конкретной сущностью и как превратили в нечто подобное, но контакт с ним был опасен. И чем он был плотнее, тем хуже становилось мне самому. С этой точки зрения, вбитая в корпус врага рука, ситуацию никак не улучшала.
Ну а с другой, я получал прямо доступ к его собственной энергоструктуре. Совсем рядом с моими пальцами мерцали сгустки энергии, которые однозначно были ядрами. Появлялись на доли секунды, после чего сразу исчезали. К тому же полностью хаотично меняли свои позиции. Но это только на первый взгляд. На самом деле, большую часть времени они оставались внутри одной и той же области пространства, только немного сдвигаясь в сторону.
Вот одно из них возникло совсем рядом с моими пальцами. Молниеносный рывок и кожа смертной оболочки соприкоснулась с энергией врага — я вцепился в сгусток энергии, с силой сжав его. Ядро, попыталось, как и раньше, вернуться в призрачное состояние. Что у него предсказуемо не вышло.
Я же обрушился на него своей божественной мощью. Если противник высасывал её через мою кольчугу, делая это постепенно и при помощи способности, которую давало ему постоянно меняющееся состояние тела, то сейчас я выплёскивал энергию «искры» сам. Форматируя её так, как мне было нужно.
Вражеское ядро плавилось в моей руке. Меняло очертания, структуру и даже цвет. Становилось частью моего энергетического каркаса. Теперь оно уже никак не могло исчезнуть.
Шаман дико взвыл, почувствовав изменения. И попробовал отбросить меня в сторону. Это было странно — чувствовать давление его рук и понимать, что мы фактически сражаемся врукопашную. Давно у меня такого не было. С момента самых первых схваток, когда мы бились с божествами италийских племён и пантеонами Латинского союза, забирая чужую паству и безжалостно стирая
