Василиск - Борис Петров

В тусклом освещении лампы склянки на полках приобретали зловещий, ужасающий вид; от подергивания света Гансу в первое время показалось, что непонятные мешки, сердца, кисти рук и другие органы начинают шевелиться, пытаясь коснуться его. К горлу плотника подкатывало омерзительное чувство тошноты, страх наливал ноги свинцом, в груди холодело от любого шороха, от дрожания света лампы.

— Клади ее на стол, давай, не медли! — командовал аптекарь.

Плотник положил девочку на стол, слабый вздох издала хрупкая грудь, после чего тело стало снова таким же безжизненным.

В это время вернулся Арнольд с огромной охапкой дров. Отто, сидевший на полу, обхвативший трясущуюся жену длинными сильными руками, показал ему на дверной проем за шкафом, из которого периодически вырывались лучи тусклого света.

Арнольд сложил дрова возле печи и начал раздувать огонь, подкидывая небольшие сухие ветки.

— Молодец, твоя задача — вскипятить нам как можно больше воды. Возьми ведра, набери из колодца.

Арнольд послушно кивнул и быстро вышел с ведрами из кухни. Аптекарь поставил на огонь остатки воды, набралось на одну кастрюлю и чайник. «Пока этого должно хватить», — подумал он. Схватив с полки пару бутылочек, он побежал к пациентке.

Плотник стоял возле стола, боясь шелохнуться.

— Раздевай ее, — скомандовал аптекарь, увидев удивленный взгляд, он добавил — мне надо ее осмотреть.

Тело, лишенное капли крови, напоминало набитую соломой простую тряпичную куклу, что шьют из белого холста на ярмарках в подарок для детей. Девочку начинало трясти, голова билась о жесткую столешницу, на губах стала появляться пена.

— Держи ее, смотри, чтобы она не разбила себе голову! — громко скомандовал он заторможенному деду. Вставив ей в рот деревянную палочку, аптекарь быстро осмотрел ее. Ни язв, ни чумных пятен, тело было чистое, лишь небольшая ранка в районе сердца розовела на бледном теле. Странная рана, затянутая тонкой кожей, но кровоточащая под ней. Это была язва, но аптекарь такой никогда не видел. Девочку стало трясти еще больше. Плотник с трудом, стараясь не повредить, одной рукой держал внучку, другой — ее голову; но видно было, что с каждым приступом ему это было делать все сложнее.

— Открой ей рот и держи, чтобы не закрыла, — плотник, повинуясь, вытащил палочку изо рта, зубы сразу ужасно щелкнули. — Раздвинь шире!

В открытый рот аптекарь влил все содержимое небольшой бутылочки. В плохом освещении было сложно определить его цвет, но на мгновение плотнику показалось, что это была кровь. Засунув палочку обратно, аптекарь начал растирать тело темной, отдававшей сильной брагой жидкостью из второй склянки.

— Вода вскипела! — послышался голос Арнольда с кухни.

— Иди и залей кипяток во все грелки, что в шкафу возле стола. Давай, шевелись, Ганс!

Ганс, сделав над собой усилие, торопливо вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся с Арнольдом, оба несли по три грелки, оба с красными, ошпаренными руками, но слезы на глазах были не от боли, мужчины привыкли терпеть ее, они не могли смотреть на медленно угасающую внучку, лежащую без признаков жизни на столе.

— Обложите ее через одеяло грелками, да, правильно. Арнольд, иди грей воду дальше. — Арнольд послушно выбежал следить за плитой. Плотник вопрошающе, моля, посмотрел на аптекаря.

— Если ночь проживет — шансы есть, — тихо сказал аптекарь.

— Спасибо, герр Штейн, спасибо!

— Подожди радоваться, — аптекарь с тревогой посмотрел на девочку. Судороги прекратились, на лице появилась небольшая тень безмятежности, но лицо, руки, были настолько бледны, что только слабое дыхание, да еле заметный пульс позволяли говорить, что она еще жива.

— Знаешь дом возле городской конюшни, где прислуга живет? — Ганс утвердительно кивнул. — Там живет моя помощница, Анна, приведи ее, хорошо? Скажи, что я очень просил. Только быстрее.

Ганс бесшумно вышел из комнаты, через пару секунд хлопнула входная дверь. Аптекарь оставил пациентку, проверив температуру грелок, они еще были обжигающе горячи. Пройдя в лавку, он жестом показал подняться Отто и Мари, повел их за собой на кухню, где, угрюмо свесив голову, сидел возле печи Арнольд, то и дело посматривая на поставленные на огонь кастрюли с ледяной водой из колодца.

— Садитесь за стол, — тоном, не терпящим возражений, сказал им аптекарь. Арнольду он показал на свободное место за столом, но тот, состарившийся за этот вечер лет на десять, слабо помотал головой. Аптекарь достал с полки большую темную бутыль, понюхав пробку, откупорил ее. Взяв три стакана, он плеснул в каждый до половины, остальное разбавил водой. Дав каждому в руки по стакану, он жестом приказал моментально осушить их.

Напиток пах крепким алкоголем и горьким привкусом коры дуба. Все безмолвно осушили стаканы, лишь Мари сильно закашлялась, Отто похлопал ее по спине, ему с Арнольдом не привыкать к крепкому пойлу, бровью не повели.

— А теперь рассказывайте. Только спокойно, с самого начала.

— Нечего рассказывать, — буркнул Отто, пришли домой, а она на полу как мертвая лежит. Собака воет так, что слышно за несколько кварталов.

— Я на рынке была, торговала, — успокоившись, начала Мари, — Отто, отец и дядя— на лесопилке, она в паре километров от дома. Прибегает соседка, говорит, что наша собака воет так, будто кто-то умер. Ну, я товар ей оставила и домой бросилась, а там… она лежит, не двигается, только и сказала мне… — Мари задрожала от накатившего рыдания.

— Что сказала?

— Непонятно, что-то бредила про Дьявола, потом начала кричать, показывая на потолок, — Отто задумался на мгновение.

— Что кричала?

— Скорее шипела как змея, — ответил Арнольд. — Потом затихла, остальное вы сами видите.

Аптекарь задумался. На языке вертелся вопрос, но задавать его ему не хотелось, тем более вселять в людях древний страх.

— Ее не кусали собаки, может, змеи?

— Какие змеи? Все уснули давно. Собаки — нет, наш пес не дал бы в обиду, он к ней никого не подпускает.

— Я нашел на ее теле небольшую ранку возле сердца, откуда она?

— Не было ее, клянусь, не было! — горячо ответила Мари, — она появилась сама, вчера, я думала так пройдет, а она только увеличилась.

— Кровь была?

— Нет, не было, — тихо ответила Мари, глаза ее стали слипаться. Отто тоже стал клевать носом. Только Арнольд сидел стойко, может он и хотел спать, но вида не подавал.

Начала вскипать вода, Арнольд вопросительно посмотрел на аптекаря, тот с трудом встал, напряжение уже наступившей ночи давало себя знать. Вернувшись с двумя грелками,