#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 1 - Григорий Володин
— Спасибо, Антонина Павловна, — спокойно отвечает белокурая девочка.
Еще три минуты училка стелется перед дочкой важной шишки, а та благосклонно улыбается. Только потом начинается урок. Угадайте, кого вызывают к доске? Ага, будущего великого телепата. Только вот я мигом решаю задачу на умножение и деление дробей. Легкотня. А вот логарифмы уже не помню, но до них еще три года сидеть. Малышня впадает в ступор, училка удивлена, а Света Соколова сжимает кулачки под партой и прищуривает свои голубые озера.
* * *
Уроки двинулись друг за другом медленным хороводом. Из «набора Хогвартса» пока ничего не было. Я всё никак не мог дождаться медитаций или боевого спаса. Круто же звучит.
Из стандарта же больше всего зацепила история. В первую очередь, интересными новостями. Оказывается, в этом мире Россия до сих пор Царство. То самое, которое еще до Петровских реформ существовало. Ну вы помните, Иван Грозный, Борис Годунов, Лжедмитрий первый и второй, как будто одного мало… Правит, как уже ясно, царь, а первое привилегированное сословие — аристократы, состоящие сплошь из потомственных магов. Самое интересное, что недавно прошел век междоусобиц. Дворяне воевали друг против друга. Было жуткое время для страны. Царство чуть не развалилось на кучу княжеств, но десять лет назад к власти пришел боярин по фамилии Львов, объявил себя новым батюшкой-царем и всё устаканил. Молодец, я считаю.
Перемены же проходят скучно. Еще одна новость, на этот раз грустная — у Дани нет друзей. Совсем. Нелюдимым парнишка оказался. Надо это исправлять. Я люблю общение, правда, не представляю, о чем с мелочью можно поговорить. Но попробовать стоит.
Перемена после географии всё же вышла веселой. Я еще после математики заметил, как Светка Соколова что-то шепнула здоровому пареньку, вроде бы его Богдан зовут. Подумал еще тогда — без неприятностей не обойдется. И вот дождался. По дороге в следующий класс он вместе с двумя друганами перегораживает мне коридор.
— Ну что, Вещий? Самый умный? — хрустит Богдан костяшками.
— Это ты из-за математики так решил? — фыркаю.
— Мало мы тебе на выходных задали трепки? Опять выпендриваешься?
Я сосредотачиваю взгляд на скуластом лице парня. Неожиданно перед глазами всплывают воспоминания. Причем, явно не мои или Данилы. Образы, надо сказать, пикантные и смешные. Как кто-то роется в шкафу с женским нижним бельем.
Усмешка сама собой появляется на моих губах.
— Слушай, а зачем тебе вибратор старшей сестры?
— Что?! — багровеет Богдан.
— Тссс, — поднимаю палец, а то мешает смотреть кино. Удивленно качаю головой. — Меч джедая? Хм, парень, эта черная игрушка ей вовсе не для косплея под Дарт Вейдера.
— Заткнись!!! — ревет покрасневший пацан. — Ты всё врешь!!!
Из его рта выходит белый пар. Неожиданно пол под моими ногами покрывается скользкой ледяной коркой, я едва не поскальзываюсь. Друганы Богдана, как по команде, срываются с места. Опасная ситуация! Собьют с ног, делать нефиг. Надо их остановить!
— Замрите, придурки!
Мальчишки застывают, и тут же в скулу одному из них прилетает кулаком четвертого участника потасовки. Казах Гриша неожиданно присоединился к драке. Черноволосый паренек из моего класса проводит еще один боковой, и дружбан Богдана с грохотом валится.
Я же кричу второму:
— Падай и скули, как пес!
Не знаю, зачем кричу. Могу ведь просто подумать. Привычка.
Тот мигом бахается на четвереньки и принимается подвывать:
— У-у-у…
Между тем Гриша уже сцепился с Богданом. Гриша худее и меньше, но умудряется скакать вокруг русского крепыша и доканывать его быстрыми прямыми. Умудрился и нос ему разбить. Тот, журча красным фонтанчиком, пытается подморозить пол под прытким казахом, но никак не успевает.
Интересно, почему он не заморозит самого Гришку? Явно же не из гуманных соображений.
Богдан загоняет Гришку в угол, и казаху сейчас придется не сладко. Но я уже прихожу на помощь:
— Под собой подморозь!
Просто интересно, сработает ли.
И срабатывает. Мелкий Айсмен пускает волну холода себе под ноги, поскальзывается на своей же ловушке и влетает головой в стену. Бам!
Пошатываясь, я нависаю на упавшим Богданом и усмехаюсь:
— Это ты морозишь? Нет, это я морожу.
Пацан что-то неразборчиво стонет.
Мне приходится опереться рукой об стену. Три команды чуть ли не полностью истощили меня. Надо же, оказывается, как трудозатратно залазить в чужую голову.
Оглядываюсь на казаха Гришу и киваю:
— Спасибо.
Тот молча смотрит на меня. Лицо загорелое, по-детски пухлощекое. Глаза узкие, как две черточки. Черные волосы растрепались во время драки.
Вообще, как я заметил, Гриша тоже не дарил цветы Соколовой, да и не только он, были еще редкие индивиды, но прилетело, почему-то, только мне. Хотя, может, дело в статусе. Не исключено, что родители у Грихи тоже из дворянского рода. Либо я просто взбесил Соколову своим демонстративным неповиновением. Хотя я-то причем? Орал ведь тот рыжий.
Заметил еще одну вещь. Богдан рыкнул, что задавал мне трёпку на выходных. В больницу Данила же попал после сотрясения мозга. Мама еще сказала, что я якобы на чем-то поскользнулся. Не на ледяной ловушке ли?
Эх, даже если так, уже ничего не поделать. Беда уже произошла.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, поворачиваюсь к Грише.
— Слушай, а почему у тебя русское имя?
Он удивленно выпучивает глаза. Но ответить не успел — нас спалили.
— Вещий! Калыйр! — раздается громкий визг от лестницы. — К директору! Сейчас же!
Блин, вот и приплыли. Замечательный у меня вышел первый день в школе.
Глава 2
— я не баз я газ лайтер
Поругали нас с Грихой знатно. Директор обещал родителей вызвать, я так и не понял, за что нам нагоняй устроили. За самооборону? Странные люди. Я так и сказал директору:
— Скажите, а что не так мы сделали в итоге-то?
— Как что?! Вы участвовали в школьном конфликте! — безапелляционно заявил директор. — Это недопустимо!
— То есть, допустимо терпеть издевательства и побои? — удивился я. — Допустимо вырастить терпилой? Таким вы видите идеального мага? Что ж, понятно.
— Поспорьте мне еще тут! — директор громко стукнул кулаком по столу. Что вызвало у меня только усмешку, а Гриша приподнял одну бровь — ровно на миллиметр.
Не получив должного эффекта, директор спесь поубавил, но еще построжился, для проформы, и велел идти. Уже потом мы с Гришей усаживаемся на лавку в парке возле школы. Казах угрюмо смотрит перед собой, молчит. Он вообще молчаливый.
Меня
