Улица забытых фонарей - Андрей Анатольевич Пошатаев
– План должен быть у вас, господин Киреев, – обратился высокий господин в пенсне с погонами генерала.
– Если мы будем дальше здесь стоять и толкаться, то нас засмеют наши же подопечные и мы будем опозорены до конца наших дней. Не считая других последствий для нашей карьеры.
– Я предлагаю… – задумчиво растягивая сова начала тайный советник свою речь.
– Предлагайте уже быстрее, – сказал кто-то, явно указывая на то, что оставшаяся у моста часть процессии начала перемигиваться и надменно перешептываться о своем.
– Предлагаю отправить меня как парламентера в это логово зверя, котрое следует снова выжечь, как чумную заразу, – неожиданно выпалил советник и снисходительно посмотрел поверх голов собравшихся, явно ожидая бурной реакции.
– У нас что война? Вы о чем говорите, – переспросил заместитель головы городского собрания.
– Неужели вы ничего не знаете? А как же мои подробные доклады?
– Ну знаете ли-с, на чтение ваших опусов у меня не было времени. Уверен, что всё изложенное в них правда, но я был занят делами поважнее. Так что потрудитесь изложить всё быстро и кратко, как полагается. Иначае нам действительно станет всем стыдно за такое нечаянное промедление.
– Извольте-с.
В этот момент со стороны моста уже послышались неясные крики похожие на улюлюканье, а среди собравшихся у начала пригорода наметилась паника.
– Хорошо, хорошо, советник, идите уже парламентируйте! – крикнул помощник главы и Киреев медленно и торжественно направился в сторону заброшенной некогда улицы. Его шаг постепенно ускорился и вскоре он скрылся за высокими кустами, где начиналась кривая, изогнутая как ветка под натиском могучего ветра улица. Из-за кустов на дорого вышла Марша и движением руки остановила гостя.
– Как же вас занесло сюда, Михаил Кузьмич, уж не по мою ли душу? – спросила она советника, остановившегося поодаль.
– А по чью же. Так тебя Маршей величают? Смотрю стройку уже начали, а рассказываешь, что всё в запустенье, одни черти живут. Лжешь?
– Так они и строят. Одной правдой не прожить, приходится хитрить.
Михаил Кузьмич посмотрел на копошащихся у свежих срубов чернявых людей и спросил:
– Кто все эти люди?
– Это мое племя. Мы здесь живем.
– Зачем же не рассказывала мне обо всем.
– Поди и ты в своих рапортах не ту часть правды рассказываешь.
– Кривда никому не нужна, как вода в грязной реке.
– Эка ты хватил. Так в чем твоя правда на земле?
– Моя правда в спокойствии граждан, которое им нужно, а для этого им не нужно знать всю правду.
– Так значит всё в порядке. Зачем же сюда пожаловала эта процессия?
– Вы сеете хаос и страх в душах. Эта окраина должна снова сгореть, – неожиданно не выдержав, закричал Михаил Кузьмич, покраснев как рак на сковородке.
Марша отступила и приготовилась к атаке. Советник неожиданно приосанился и расстегнул шинель, увеличившись в росте на три головы он поднял руки кверху и, обратив их в сторону новостроек, прокричал: "Здесь всё должно сгореть!" Тот час от реки, с места, где ожидала остальная процессия, поднялась черная тучка, которая стала быстро приближаться, расти и чернеть на глазах, а когда подплыла к улице извергла из себя капли дождя и удары молнии. Зигзаги били прямо по свежепостроенным домам и то в одном, то в другом месте загорались красные языки пламени.
– Оставиться? – Закричал советник, явно войдя в кураж от сотворенного собой действия. – Или сами уйдете?
Марша смотрела на тучу, на производимый гром, на красного советника и не могла решить что её предпринять.
– Мы можем повелевать стихией, умами людей. А вы никто и звать вас никак! – продолжал он проводя руками вверх, а затем вниз.
Марка со страхом и растеррянстью продалжала наблюдать за этим странным действием, но с места не сдвинулась, отчего советник ещё больше завелся и стал крутить руками прямо перед сосбой, словно пораженный бесом. Наконец, окончательно обезумев, он показал свое истинное обличие: его глаза выкатились, лицо ещё больше побагровело и он стал крутиться на месте, продолжая сыпать проклятиями и угрозами, и вращая руками.
Марша оцепенела от ужаса, а в её разуме, казалось, прокручивалась вся её жизнь. В какой-то момент онаЮ словно покинула тело и вознеслась над улицей, увидев её с высоты причьего полета. И тут ей стало ясно что она видела при встречах в линиях на ладони советника, в кривой как ложь линии на монете, подобранной на базаре – эта была так самая кривая улица – её судьба. Решение ей пришло мгновенно.
Она бросила блестящую монету с чертой под ноги бесу и крикнула: "Эй! Это твоё? Забери!" Бес остановился и стал медленно нагибаться за блестящим как золото предметом, упавшим в лужу. В этот момент Марша выхватила клинок и с силой подбросила его вверх к изрыгающей молнии туче.
В ту же секунду раздался удар грома и отраженная от клинка и монеты молния ударила в беса, испепелив его до основания.
"Не ищи правду – сам говори правду!" – крикнула Марша и победно расхохоталась.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ со свободной лицензией
