Граф Лазарев. Том II - Вик Флавий
— Я заявляю решительный протест. Это ты должен сегодня умереть, а не я!
— Я думал, ты всегда радуешься, когда кто-нибудь умирает, независимо от объекта.
— Да, но не в этом случае.
— Да брось. Ты же две недели рассказывал мне, как замечательно будет отправиться на тот свет. Уж для кого, для кого, а для тебя посмертие точно райское место.
Голубь помолчал. Кажется, он собирался с силами, чтобы что-то сказать.
— Наверняка там тебя встретит много-много твоих жертв, страдающих в вечных муках, — подначивал я Каладрия. — А ты будешь смотреть на них и гордиться проделанной работой. И куча зерна и грешников, которых можно будет клевать в темя. А еще голубки. Мертвые! Или твоя любовь к смертоубийствам все-таки настолько далеко не распространяется?
— Я не знаю, что там, — нехотя признался Каладрий.
— То есть как это — не знаешь? Ты, демон смерти, не знаешь, что случается с умершими⁈
— Ну вот так, — буркнул голубь. — Я всего лишь проводник. И то, что за гранью, мне неведомо.
Демон помолчал еще немного и вдруг выдал фразу, которую я никак не ожидал от него услышать.
— Я боюсь.
Я оглядел съежившегося в углу Каладрия, и мне вдруг стало его жалко. Грозный красноглазый демон смерти сейчас удивительно напоминал печальную мокрую курицу.
— Ну что, Лазарев, ты закончил общаться со своим демоном? Могу я его уже прикончить? — сварливо вклинился Койр в мои размышления.
— А убивать его обязательно? — спросил я. — Можно как-то снять проклятие, но оставить его в живых?
— Что⁈ — одновременно воскликнули Анна и Койр.
— Лазарев, ты с ума сошел⁈ Это демон смерти! Твоей смерти, между прочим. И ты хочешь его оставить⁈ — Блэйд смотрела на меня круглыми глазами.
— Бесхвостые, что с них взять, — поддержал Койр. — Говорю же, они все тупые.
— Вот именно. Мой демон, что хочу с ним, то и делаю. Он же говорил, что убивает меня проклятие, а не он сам!
— А ты слушай его больше, — фыркнула Блэйд. — Даже если так, такую тварь нельзя отпускать в мир. Он пришел за тобой из мира, что по ту сторону тени, и после твоей смерти туда же должен и вернуться.
— Так пусть возвращается, — предложил я. — Только я при этом останусь жить. По-моему, отлично предложение, всех устраивает.
— Так не сработает, — нехотя подал голос Каладрий, до сих пор молчавший. — Пока работа не выполнена, пути назад мне нет. Я должен забрать твою душу, чтобы покинуть физический мир.
— Тогда оставайся, — предложил я. — Только так, чтобы не угробить меня при этом.
— Такое невозможно, — покачал головой Койр. Кажется, от абсурдности ситуации он даже забыл включить свой обязательный презрительный тон. Еще бы, умирающий от проклятия печется о судьбе своего демона. — Демон смерти привязан к тебе и питается твоей силой, что убьет тебя в назначенный срок. Он не может существовать в физическом мире.
— И что, совсем никаких вариантов?
— Теоретически можно попробовать придать демону физическое воплощение, чтобы он отцепился от тебя, но это требует колоссального количества энергии, которого нет ни у одного известного мне мага. Это помимо того, что тогда демон смерти начнет свободно разгуливать по миру.
Лицо мое просветлело.
— Вы сказали «колоссальное количество энергии»? Кажется, я знаю, где его взять.
* * *
— И когда вы собирались мне сказать, что разгадали секрет запретной зоны?
— Скоро. Мы забыли, — призналась Анна. — У нас было слишком много других проблем, например, отбиваться от обвинений, которые ты очень рьяно поддерживал.
— Место Силы, — хмыкнул Койр. — Нам следовало догадаться. Оно действительно стало аномально мощным последнее время.
— Если моя догадка верна, оно еще и портал подпитывает, — дополнил я. — Так что мы решим сразу две проблемы.
— Две проблемы бы мы решили, если бы выкинули в этот портал вас обоих, — буркнул Койр. Что ж, я и не ждал от него особых благодарностей.
Старик с интересом изучал Место Силы. Мы только что прибыли в запретную зону, так что безумие им с Анной пока еще не грозило, да и предводителя бешеных волков мы уничтожили, но все равно мне было немного тревожно. Все время казалось, что вот-вот за деревьями покажутся капающие слюной оскаленные пасти.
Неожиданно я вспомнил еще кое о чем.
— В пещере у озера мы нашли вервольфов, потерявших разум. Они не агрессивны, просто забыли о своей человеческой ипостаси. Некоторые были ранены. Помогите им.
Я ожидал, что Койр ответит что-нибудь желчное, но, к моему удивлению, старик просто кивнул.
— Хорошо.
Койр постоял еще немного в задумчивости, а потом вдруг воздел руки вверх. Потоком бушующей вокруг энергии меня чуть не сбило с ног.
Что-то струилось из Места Силы, проходило через старика и вливалось в меня. Что-то незримое, неосязаемое, но очень могущественное. Казалось, этот бурный поток вот-вот снесет меня и поглотит, но силу из моего тела проворно что-то забирало. Что-то, парящее совсем рядом, и приобретающее все более и более четкие очертания.
Впервые я осознал, что этот древний вредный старик, выглядящий, как сварливый дед из какой-нибудь деревни, на самом деле очень могущественный маг. Не даром он член Совета, причем один из самых влиятельных, а теперь и вовсе, похоже, станет фактическим главой клана.
Сила текла сквозь меня и исчезала бесследно. А на моем плече все явственнее очерчивался силуэт нахохлившегося белого голубя.
Наконец, сила иссякла. Я почувствовал, что все вокруг неуловимо изменилось. Словно что-то неосязаемое, перестало завить на мозг, стих еле слышный гул, существование которого я прежде и не осознавал.
На плече образовалась тяжесть, немного потопталась и вспорхнула с него. Каладрий недоуменно оглядывал свое физическое воплощение. Хоть голубь и в виде моей галлюцинации особо не просвечивал и вообще имел вполне себе обычный вид, я сразу понял, что что-то изменилось. Голубь выглядел… настоящим, что ли. Как будто написанная акварелью картина, на которую я все это время смотрел, ожила и сошла с холста.
— Есть хочется, — задумчиво проговорил голубь. — И какое-то странное ощущение. Еще чего-то хочется.
Раздался тихий «шмяк», и на землю под Каладрием шлепнулась характерное белое пятно.
— Уже не хочется, — удовлетворенно проговорил Каладрий.
— Вот скотина, ты и минуты не пробыл в физическом воплощении, а уже засранец, — восхитился я.
— Особенно удивляет, как он умудрился это сделать, если пока еще в новой жизни ничего не ел, — заметила Анна.
— По-моему, он просто выразил свое отношение к миру.
Каладрий потоптался на ветке, с интересом разглядывая пролетающую мимо муху. Кажется, демон не особо понимал, что делать дальше.
Я неловко взмахнул рукой.
— Ну что ж, лети, куда хочешь. Ты свободен.
Каладрий перепрыгнул с ветки на ветку.
— Свободен? — неуверенно повторил он, будто бы смакуя новое слово. И, кажется, на вкус слово ему не понравилось. — А куда я хочу? Я всю жизнь либо существовал в бесплотном мире, либо был привязан к проклятым.
— Весь мир перед тобой. — Я обвел весь мир, в данный момент представляющий собой полянку с Местом Силы, широким жестом. — Леса, реки, города и страны. Посмотришь мир, познакомишься с другими птицами. Хотя ты с ними скорее подерешься.
— А с тобой я остаться не могу?
— Я же передумал умирать, так что теперь я тебе неинтересен.
— Ну, этому всегда можно поспособствовать, — философски изрек Каладрий.
— Я тебе поспособствую. Ну все, изыди. Не разводить же с тобой тут долгие прощания, в конце концов.
Демон (кстати, он все еще демон или в строгом смысле уже нет?) немного попереминался с лапы на лапу, а потом, похоже, принял какое-то решение. Красные глаза задорно блеснули.
— Ну уж нет, теперь я от тебя не отстану!
С этими словами Каладрий перепрыгнул обратно ко мне на плечо и клюнул в висок.
— Ай!
Я попытался было прибить демона рукой, но тот уже передислоцировался на другое плечо и клюнул снова.
— Никуда я от тебя не уйду. Нас с тобой ждет долгая и прекрасная жизнь!
— Жизнь? — удивился я. — Мне казалось, ты это слово терпеть не можешь.
— По моему, — задумчиво проговорил Каладрий, разглядывая свои перышки, мне начинает нравиться.
Койр закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что такой безграничной тупости он еще не видел.
— Богиня всемогущая, подружиться с демоном смерти. И Йогар еще заявляет, что вы, люди, разумные существа.
Я обаятельно улыбнулся старику.
— Я надеялся, события последних дней что-то поменяли в вашем мировоззрении. В конце концов, один из столь презираемых
