Ты студент, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский
Так. Погодите.
Давайте по порядку.
* * *
Гарри поднялся с пола, на котором сидел в позе лотоса и созерцал составленную схему нового умертвия. Затем он покосился на раскрытый трактат, в котором была принципиальная схема, и снова посмотрел на свою поделку.
— Нет, хрень какая-то выходит, — буркнул он. — Надо пробовать. Если да, то да. Пляшем дальше. Если нет, то надо просто сдать зачёт и вдигать в перед.
Парень огляделся, почесал голову и буркнул под нос:
— Ну и бардак.
Пройдя на кухню, он покосился на гору немытой посуды и плотно набитый пакет с упаковками из-под заказанной из ближайшей кафешки еды.
— М-м-мда. Горничную завести что ли…
Парень сгрёб оставшиеся тарелки, составил в пирамиду на раковине, а затем взял телефон, затерявшийся под брошюрой с рекламой.
— Так… мне нужен материал, — пробормотал он и открыл контакты.
Пролистнув их до буквы «В», он задумчиво уставился на номер Васильева. Затем вздохнул, и пролистнул до буквы «С» и выбрал контакт с именем «Сидоров — мед».
— А почему бы и да?
После непродолжительных гудков, трубку подняли, и Гарри услышал уже знакомый голос:
— Слушаю.
— Это тот некромант. Помнишь?
— Такого хрен забудешь, — хмыкнул в ответ старый знакомый.
— Слушай, как у тебя… с материалом?
— Никак. Уволили. Сдал сменщик, сука.
— Жаль, — вздохнул парень. — А сейчас где работаешь?
— В кафе котлеты жарю.
— Слушай, а там…
— Нет. Хватит. Я как с тобой пересекаюсь, так у меня проблемы.
Гарри недовольно сморщился и покосился на гору посуды и бардак, что он устроил в квартире.
— Слушай, а ты слугой не думал стать?
— Чё? Зачем?
— Ну, родовой слуга, престиж, зарплата… — пожал плечами молодой некромант и заглянул в пустую коробку, в которой когда-то были жареные пельмешки с кисло-сладким соусом.
— И чего делать? Задницу тебе вытирать? Или полы драить?
— Нет, спасибо, — хмыкнул Гарри. — Задницу я и сам вытереть могу. Мне нужен человек, чтобы решал некоторые бытовые проблемы.
— Это какие? Ты прямо скажи.
— Ну, вот смотри. Я сейчас на кухне. Гора посуды, срач. Выхожу в коридор… срач, записи мои валяются. В туалете… как ни странно — чисто. А вот в ванной половина дохлой псины, кровищей все замазано и кишки с легкими в раковине. В родительской спальне — чисто. В моей комнате… Так, костяного голема я зря не увёз… Раздолбанный в хлам стол, ну, и бумажки валяются. В зале… да. В зале срач… Кстати, а как потолок отмывают?
— Швабру с ручкой специальной возьми, — хмыкнул Сидоров.
— Ну вот. А мне послезавтра сдавать квартиру. Скажи, ты можешь решить эту проблему? Я не говорю тебе мыть самому. Просто сделай так, чтобы сдать квартиру без проблем, а то я чутка заработался.
— Хер ли там решать? Двадцать рублей, пакет черный побольше и пару студенток из общаги все вымоют и приберут.
— Вот этим примерно и занимаются слуги рода, — пожал плечами Гарри.
— Чё по деньгам?
— Хрен знает, — честно признался Гарри. — Я никогда не нанимал. Вроде как, контракт такой есть с испытательным сроком.
Голос замолчал в трубке секунд на двадцать.
— Ну? — не выдержал Гарри.
— Сто рублей в месяц. Первый месяц с авансом в полтинник, — ответил Сидоров.
— Идёт. Записывай: Ямская набережная, двадцать семь. Шестнадцатый этаж. Квартира пятьдесят девятая. Едь сюда, тут подпишем бумажку и оценишь… фронт работ. Да, и найди какой-нибудь костюм. Пиджак и брюки. Пофиг какой. Просто, чтобы официально выглядел.
— Понял. Еду.
В трубке раздались гудки, а Гарри почесал голову и кивнул.
— Целеустремленный парень, — вздохнул он и тут же посмотрел на зазвонивший телефон. — Боря?
Взяв трубку, он открыл было рот, чтобы поздороваться, как его перебил голос Бориса:
— Ты помнишь про свадьбу или уже совсем одичал со своими мертвяками?
— Да как я мог? — возмутился Гарри. — Шестнадцатого июня, в соборе Ярослава Мудрого.
— Прошу, без наших шуточек. Это мой и Катин личный день. Хорошо?
— Без проблем. Я всё помню. Приличный пиджак, приличный вид…
— Слушай… Катя очень просила, чтобы ты подстриг свою лохматую шевелюру.
— Чем ей моя шевелюра не понравилась? Слишком густая? Завидует?
— Пожалуйста, Гарри.
— Ладно. Понял.
— Хорошо. Тогда послезавтра в Ярославском соборе в полдень. Ждём.
В трубке раздались гудки, а Гарри выпучил глаза.
— Как, твою мать, послезавтра?
Он метнулся в зал, безумно оглянулся, а затем додумался посмотреть на телефон.
— Четырнадцатое! Твою мать, четырнадцатое! Подарок… подарка, чтоб тебя, нет!
Молодой некромант метнулся в свою комнату, уставился на костяного голема и буркнул:
— Слишком большой…
Он выскочил из комнаты и метнулся к записям, что готовил к турниру. Первым под руку попался схематичный набросок носорога, правда, вместо острого костяного нароста на морде у него был гипертрофированный мужской половой орган, а надпись внизу гласила:
Таран-мобиль «Сказочный единорог».
— Блин, тоже…
За ним была жаба со знакомыми символами проклятий на животе.
Жаба «Я квакну — вы все обосрётесь!»
— Гадить в церкви — такое себе…
Тут ему под руку попалась старая схема с изображением задницы, из-под которой торчало множество пальцев.
Жук «Пальцежоп».
— Нет, это уже бред, — буркнул он, но тут снова раздался звонок на телефон.
— Да, Борь?
— Гарри, мне без разницы с кем ты придёшь, но всё же хотелось бы, чтобы ты назвал фамилию, чтобы не получилось казуса.
— В смысле, с кем приду? — выпучил глаза Гарри.
— Парами, Гарри. На свадьбу ходят парами. Ты забыл?
Гарри хлопнул выпученными глазами и приоткрыл рот.
— Гарри. Я все понимаю, но заведи хотя бы слугу.
— Так я… Я уже и завёл, — прокашлялся парень. — Почти…
— Короче, делай что хочешь, хоть эскортницу бери, но найди пару. Не подведи.
Гарри закончил вызов, осел на пол и хлопнул глазами.
— Твою мать…
* * *
Сидоров открыл дверь в их с матерью комнату и услышал тихий хрип.
— Стёпа…
— Сейчас, мам, — произнёс парень и поставил пакеты на пол небольшой пятнадцатиметровой комнатушки.
Парень разулся и зашёл внутрь. Подойдя к двухъярусной кровати, на первом ярусе которого лежала худая истощенная женщина с пластиковой трубкой, торчащей из трахеи, он поднёс чашку с соломинкой и приподнял женщину.
Та сделала пару глотков и едва слышно просипела:
— Спасибо… как ты?
— Нормально. Пошабашил немного, — кивнул парень и оглядел женщину. — Подгузник менять надо?
Та отрицательно помотала головой и, прислонив руку к трубке и перекрыв выход воздуха, спросила хриплым басовитым голосом:
— Сессию… закрыл?
— Закрыл, мам. Практику зачли. Всё. Я на четвертом курсе, — улыбнулся Сидоров и погладил по лицу мать, которая тоже расплылась в улыбке. — Трояков нет. С сентября будет стипендия. Не ахти, но всяко
