Елена Янук - Ух, началось!
Интересно, а есть такое выражение: «Я схватила удачу за руку»? О хвостах не буду…
Почувствовав на своем запястье мои пальцы, Тео вздрогнул.
– Я не удержался…
– От чего?..
– Даш… – застонал он.
Я гостеприимно подвинулась, уступая место, и тут же стараниями Тео оказалась вплотную прижата к его здоровому боку. Когда объятия немного ослабли, я погладила Тео по руке и сказала:
– Тео, солнышко, я здесь, не убегаю. Чего ты весь день нервничаешь?
– Ты не понимаешь.
Он отвлек меня поцелуями, а я так до конца и не проснулась. Его натиск показался мне сладким сном, в который я все глубже и глубже погружалась, но тут в голове забилась мысль – он же ранен!
– Стоп! Стоп! Во-первых, ты весь день изображал скорбного Атланта, тянущего на себе все тяготы мира! Во-вторых, будь аккуратней. Судя по пятнам крови на бинтах, что-то твоя регенерация отключилась, в-третьих, что ты постоянно молчишь?!
Он замер. Только я решила, что это все меня достало, как Тео заговорил голосом, в котором сквозило отчаяние:
– Это все весна… – И замолчал. Если бы не этот надрыв, я бы страшно разозлилась. В конце концов, мне нужно разумное объяснение причины, по которой он весь день был сам не свой.
Тут до меня дошло! Ну да, вот и причина его угрюмости, раздражения и недовольства. Время звериных свадеб, правда, он выразил это куда поэтичней – «это все весна».
– Ага. Время игр, страсти и дикого бега по лесу – понятно. – Он нервно выдохнул. А я, представив себя дико несущейся по лесу на шпильках с олицетворением счастья на лице, – расхохоталась. Со сна мне эта картинка показалась необыкновенно смешной.
– Рад, что так развеселил тебя!
Пытаясь сдержать раздражение, он даже отодвинулся. Несмотря на то что его ответ был полон сарказма, я решила, что на самом деле он не так уж и рассержен, как хочет показать, так что продолжила мучить его дальше.
– Так, с весной все понятно, а почему рана не заживает? Вроде раньше получалось быстро поправляться?
Тео опять прижался ко мне.
– Слюна волков-оборотней содержит фермент, мешающий регенерации… он выделяется только во время боя, в остальных случаях слюна лечит.
– Ух ты… и ужас… – с удивлением отозвалась я, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Сейчас, когда мои глаза привыкли, мне отлично был виден его силуэт и даже лицо.
Нахмурившись, я пару мгновений обдумывала неприятную новость, что рана будет заживать долго, а затем решительно изгнала все мысли прочь. Он жив, и это главное!
– Даш, ты ничего об оборотнях не знаешь. Я понимаю, что ситуация сейчас не располагает к серьезным беседам, но этот разговор должен состояться, – положив свою голову на мою макушку, задумчиво сказал Тео.
Чересчур смелая, веселая и не до конца пробудившаяся от сна, я снова ляпнула:
– Тео, еще скажи, что этот разговор поможет тебе отвлечься от воздействия весны!
– Да. Надеюсь, – грустно ответил он.
– У-у-у… опять траурный тон! Ты помнишь, сейчас весна, все ликует и поет.
– Сначала спрашивает, в чем дело, потом издевается, – сварливо отозвался Тео, покряхтев, как столетний дед.
– Ладно, говори. – Я удобнее устроилась в его руках, чувствуя себя уютно защищенной и даже медленно засыпая.
– Угу, а ты пока поспишь.
– Угу, – согласилась я. – Так успешно этим занималась до твоего появления…
– Да, мне храпом спать не давала!
– Нет… Серьезно?! – испугалась я, дернув головой так, что Тео едва успел убрать подбородок.
– Фу, суматошная, – выдохнул он. – Я пошутил.
– Ага, обманщик! Знаешь сказку о лживом пастушке и волках?
– Ту, в которой и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память?
– Да, – улыбаясь, кивнула я, доверчиво прижавшись щекой к его груди.
– Нет. Не знаю. И вообще… меня там не было, и пастушков я не ел.
– О боже, я и забыла, что в той сказке ты – темная сторона, – «ужаснулась» я.
– Кстати, Даш, о сказке и пастушках. Я не пугаю, просто хочу предупредить… – Его голос стал серьезным.
– Только не говори, что оборотни – каннибалы.
Он молчал. Я выпрямилась. Мне это совсем не нравилось. Вообще. Нет, это безумие! Не верю! Неужели? Внутри что-то екнуло.
– Так что?
– Есть всякие, – нейтрально ответил вожак.
– Чего?!
– Есть всякие, – тем же тоном повторил он.
– Ясно… и много у тебя таких?
– У меня таких нет. Я уничтожу любого, кто потеряет человеческую суть. Чего бы мне это ни стоило.
– Фух… Нет. ФУх! Ты меня напугал! Я уже было подумала…
– Я не напугал, а предупредил!
Я мысленно закатила глаза.
– Они и среди людей есть. Так что…
– Дело в том, что у меня клан. А в нем только те, кто согласен жить по моим строгим правилам. А у других вожаков – стаи, и они живут по другим законам.
– Не уловила связи, – из-под его плеча произнесла я, найдя себе очень удобное местечко.
– Могу пояснить: вот представь чисто мужской коллектив. Отношения в нем будут куда жестче, чем в смешанном. Так как женщины сильно смягчают мужские нравы.
– Ты хочешь сказать, что если чисто волчья стая, то они, варясь в собственном соку, куда больше звери, чем в разномастном клане?
– Именно!
– Слушай, а что насчет тайны? Вы ведь общепризнанная сказка?!
– Древний секрет оборотничества, корни его уходят глубоко… Правду никогда не позволят донести до широкой общественности. Подавят любого вместе с тем, кто ее расскажет.
– А как же я? Я-то ведь знаю, – пытаясь вглядеться в его глаза, удивленно протянула я.
– И многим ты сказала? – весело поинтересовался Тео.
– Никому… меня точно примут за сумасшедшую или переигравшую в ролевые игры!
– «САМАЯ БОЛЬШАЯ УЛОВКА ДЬЯВОЛА В ТОМ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ НАС ПОВЕРИТЬ, ЧТО ЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ!» – со значением произнес Тео.
– Да, да, помню – это «Дневники» Бодлера.
– Здесь это срабатывает не хуже.
– А вампиры есть? – Будь обстановка пореалистичней, может, такое и не пришло бы мне в голову, но за окном пошел снег, и ночь внезапно сказочно преобразилась.
– Не знаю. Не видел. – Тео притянул меня к себе и вновь положил подбородок на мою макушку.
Вместе со снегом на город опускалась тишина.
Я поражалась, какой все же Тео разный! И сильный, и мягкий, и вредный, о его ехидности вообще молчу, но по сути – такой добрый. Стоит над этим задуматься. Я не привыкла эту черту подмечать у мужчин, а как оказалось – она самая важная.
– Вот и я теперь буду так считать: раз сама не видела, значит, просто не знаю.
Меня подспудно беспокоил его постоянно кровоточивший бок. Он совсем об этом не помнил, поэтому я попыталась отодвинуться:
– Тео, может, я сяду рядом?
– Не суетись – все нормально!
И почему я не удивилась такому ответу?!
– Нет, Тео, ты временами просто невыносим. Знаешь об этом? – Я поджала губы и нахмурилась. – Почему ты так страшишься быть слабым? – Он молчал. Я спросила: – Что еще мне надо знать об оборотнях?
– Много чего… что в этой части света есть три стаи и один клан. Один клан и две стаи есть в Северной Америке и три стаи в Южной.
– В Европе?
– Там почти никого нет. Дикой природы почти не осталось, а то, что есть, скорее, похоже на частные парки…
– Если так, то все стаи должны быть рассредоточены на севере Сибири, там же природа почти девственная.
– Ну мы же ведь не ходим постоянно зверями, надо где-то работать, учить детей и все остальное.
Я тяжело вздохнула.
– Тео, а ты сам корнями откуда?
– Южная Африка. О бурах слышала?
– Да, конечно.
– После Англо-бурской войны родители переехали в Европу. Мама давала концерты, а тогда самым «музыкальным» государством считалась Австро-Венгрия. В Вене родители и поселились. За несколько лет до оккупации Австрии немцами родился я. Через двадцать лет тайно перебрались сюда.
– Звучит необычно…
– Да, – сухо согласился Тео.
– А с американскими кланами сотрудничаете?
– Нет… Даш, я забыл тебе сказать…
– Что?
– Я послал Людмиле письмо с приглашением на работу, сослался на твою рекомендацию.
– Да?! Серьезно?! И когда успел? – обрадовалась я.
– Вечером.
– Ночью, ты хотел сказать? – вредным голосом уточнила я.
– Да, у меня был ее номер, ты утром звонила. Я послал официальное приглашение и забронировал билеты на самолет. Вернее, поручил сделать…
– Ночью?! – недоверчиво уточнила я.
– Ночью…
– Деспот! Бедные твои служащие!
– Вожак, – важно уточнил Тео.
– Ужас! И с кем связалась! – Я схватилась за голову.
У меня было тайное желание, чтобы эта замечательная ночь никогда не кончалась, и я принялась расспрашивать его о детстве, пока под утро не уснула на середине повествования, как в клан попал Кевин.
Меня разбудил вежливый стук в дверь. Вот точно: кто рано встает, тому ночью делать было нечего. Я медленно повернулся, собираясь подняться, но Даша в своей манере нырнула под меня и продолжила уютно спать. За эту ночь с ней будто скинул лет тридцать всех трудов и проблем. Мы разговаривали почти до утра, с час поспали, и тут так не вовремя кого-то принесло.
