Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 - Михаил Северный
В прихожей что-то стукнуло. Мертвец напрягся и шагнул вперёд. Руки он сжал в кулаки и не отрываясь смотре туда, где свисали с неба веревочные лестницы.
— Ружьё, — зло прошипел лысый, и Фома подал ему оружие. Тот быстро проверил наличие патронов и направил стволы на вход, не вставая с кровати. Фома огляделся и не спрашивая разрешения схватил посох, теперь он не чувствовал себя голым посреди медвежьей пещеры. Лысый ничего не сказал, смотрел на порог. Так они и стояли треугольником. Мертвец первый, слева Фома держит посох как дубину, а справа свесил с кровати ноги здоровяк. Они ждали, а прикрытая дверь и темнота за ней скрывали гостя.
Грохнуло в прихожей так, что дом подпрыгнул, как будто был на курьих ножках и решил икнуть.
«Сдамся, — подумал Фома — Как только ворвутся оружие вниз — руки вверх. Я — пленник, заложник. Объясню и меня отпустят. Может даже вместе с этой дорогущей палкой». Он бросил быстрый взгляд на картину и вернулся — волки окружили человека, он широко расставил руки отмахивался длинной палкой. Фома буквально видел эти тщетные попытки выжить — один против всех побеждает только в глупом детском кино.
— Зато нас трое.
В стену кто-то ударил и по полу покатились кружки с мисками. Мертвец не бросился их собирать, только отпихнул ту, что липла к ногам.
Фома вздрогнул и обернулся. Дед смотрел на него, улыбаясь, палец на спусковом крючке, стволы направлены ко входу, а лицо к нему.
— Что?
— Нас трое. А трое — это уже сила. Особенно когда один из троих Снежный Ангел, а второго называли Лютым уже тысячу лет назад. Не бойся, человек. Ты вернешься к семье. Главное под горячую руку не попади. А еще лучше в подвал спустись и там сиди, пока я не позову. Не место тебе здесь, не нужно сидеть. Опусти посох, опусти.
Фома опустил посох, который только что держал наперевес как ручной пулемет и посмотрел на картину. Мужчина уже окружен плотно звериной злобной стаей, но стоит ровно и ни одна шавка не решилась нанести первый удар. В правой руке он крутил посох, а в левой держал синий шар, лучи которого били во все стороны, отгоняя хищников как вампиров.
— Иди, — мягко сказал дед, — иди спрячься, всё будет хорошо. Мы закроем крышку и накроем ковром, никто тебя не заметит.
Фома сомневался несмотря на то, что сюда рвался кто-то очень злой и сильный, а точнее из-за этого как раз и сомневался. Оно ведь могло и победить. Старик с ружьем не показал себя сильным бойцом, а Женька хоть и умер и превратился в черноглазого упыря, но все равно остался Женькой. Если они проиграют когда он будет сидеть в подвале то про него могут и не вспомнить. Лучше умереть быстро чем медленно сходить с ума от холода и голода.
— Разрешу тебе забрать целый мешок игрушек для деток, — сказал лысый, — возьмёшь, сколько сможешь унести.
'В конце концов там тысячи закруток со жратвой, — подумал Фома, — от голода точно долго не умру, а там и додумаюсь как выбраться, если что. Но мне кажется они отобьются. Чувак воевал ещё когда Игорек Трехликий не родился, опыт есть. И Ангел с ним".
Он полез в подвал, и последний раз глянул на картину. Вожак стаи уже прыгнул и завис в полете. Прекрасное мгновение остановилось, изображая последнюю секунду перед схваткой. Дед выставил посох плашмя, рассчитывая остановить волка на излёте, а сзади уже подползали двое худых серых хищников, заметая хвостами снег.
Фома включил свет и медленно спускался, когда в стену ударили ещё раз. С потолка подвала посыпалась пыль, паутина и штукатурка. Мертвец заглянул сверху, подмигнул и закрыл крышку подвала, как крышку гроба. Свет ушел, но обещал вернуться, когда-нибудь.
— Запечатали, — сказал Фома вслух, чтобы услышать свой голос и успокоиться. — Посох не забрали. И на том спасибо.
Он сам не заметил, как притащил сюда посох, вцепился мертвой хваткой и спустился вместе с ним, опираясь на него, а никто слова не сказал. Не до этого им было.
— Дела, — вздохнул Фома и огляделся. Под потолком раскачивалась лампочка на проводе рисуя на стенах уродливые тени. Он отставил ненужную сейчас палку и побрел за табуреткой, ступая между банками. — Это же нужно столько жрать. В одно рыло и не съешь всё. Не поймешь этих нечистых богачей.
Ему вдруг понравилось это сочетание «нечистые богачи», Фома сел и посмаковал его несколько раз на языке. «Нечистые богачи». «Нечистые богачи». Эх, жаль что потолок бетонированный и толстый, не слышно, что там наверху происходит.
Глава 12
Атака смердов
1.
— Ангел?
Мертвец обернулся. Посмотрел на деда черными глазами, повёл плечами, облизал губы: холодный как снег, быстрый как пурга. Таким он должен быть в идеале, после пары дней тренировок, после грамотной лепки. Но здесь и сейчас «я его слепила из того, что было, а потом что было то и полюбила».
Бум! Последний удар в стену был «ослепительно хорош». Дверь вылетела из пазов и, крутясь, упала под ноги мертвецу. В облаке пыли кто-то возник. Чужой в его доме. Опять. Мелкие частицы пыли, грязи крутились вокруг него как плащ и не давали разглядеть наглого пришельца.
— Ангел, не стой на линии огня. Я прикрою.
Он уже не оглядывался, только кивнул и напрягся как спринтер на старте. Он ждал, бойцовский пёс перед тем, как отстёгнут поводок, а пыль крутилась волчком и никак не успокаивалась. Ангел ждал. Он был спокоен. Бить в стену перестали. Грубая тишина нависала наковальней над троицей. И вот пыль начала спадать как покрывало с обнаженной женщины. Тот кто появился был человеком. Две руки, две ноги, посредине гвоздик. Босые пятки покрытые грязью, кусками земли и грязной травой. На ногах разодранные штаны висят клочьями и
