Повседневный гарем с опасными леди-монстрами - Вячеслав Танков
— Зачем нам ваши дома? Нам будет достаточно вашей защиты! Мы сами выстроим себе и другим убежища! Просто дайте нам разместиться внутри вашей крепости, да хоть на голой земле!
И понеслось! На глазах изумленных солдат Альрауны буквально на голой каменистой почве возводили зеленые заросли, которые со временем превращались в палатки, обеспечивая и себя, и других Существ до этого ютившихся прямо на голой земле. Более того, благодаря системе водного орошения, которую по приказу одного из впечатлившихся зрелищем военных ученых провели из ближайшей речки к ореолу обитания дриад, небольшая поляна с зелеными палатками буквально за пару дней превратилась в цветущие плодовые джунгли, обеспечив как землян, так и всех прочих свежими овощами и фруктами!
Таким образом, Альрауны обеспечили себе неплохую саморекламу для перехода в наш мир. Они оказались востребованы везде, где люди нуждались в озеленении местности: пустынях, засушливых областях, горах и прочих местах, где человеку было трудно добыть себе пропитание. Казалось, судьба, наконец, улыбнулась всем Альраунам без исключения, но…
— Я смотрю — у всех Существ, которые находятся в твоем ведении, есть какое-то одно определенное «Но», не так ли, Кира?
— Хе-хе, что ты! — вяло попыталась возразить куратор. — Совсем нет, хе-хе. Просто…
Как я и думал, противоречия не заставили себя долго ждать. Как выяснилось, Альрауны не могли и не желали работать просто так, «за воду», одаривая людей продуктами со своего огорода. Нельзя забывать о том, что их название произошло от слова «мандрагора» — растения, которое по преданиям громко орало, оглушая и даже убивая звуком тех, кто пытался его выдернуть. Нет, они не требовали от людей кровавых жертвоприношений и чего-либо сверхъестественного, но… Но у каждой особи, попавшей на Землю, были свои «особенности» и хотелки, которые часто, даже слишком часто не совпадали с интересами землян, и которые окружающим приходилось волей-неволей удовлетворять. Или же Существа отказывались давать желаемый результат, ссылаясь на невозможные условия. При этом у каждой дриады вскоре проявлялась наследственность мандрагоры — отвратительный характер и прочие дрянные наклонности. С какими-то люди мирились, идя на уступки, с какими-то — нет, скрепя сердце, отказываясь от заключенных контрактов. Кто-то из Существ, например хотел точного графика подачи воды, не принимая во внимание ее труднодоступность и перевозку. Другие желали, чтобы окружающая температура была в среднем 20–25 градусов по Цельсию, что уже делало невозможным их местонахождение в большинстве труднодоступных регионов. Хотя парник прекрасно решил эту проблему. Третьи обижались на «неискренние», по их мнению, похвалы и так далее. Примерно такая же история произошла несколько раз и с этой конкретной самкой Альрауны, которая сейчас всеми силами пыталась прорасти и закрепиться в моем саду.
— И какая же «особенная» проблема конкретно у этой дриады⁈ — нетерпеливо спрашиваю, обходя вокруг бутона и постукивая по нему костяшками пальцев. Везде звук идет одинаковый, свидетельствуя о его внутреннем наполненном содержимом, как вдруг в какой-то миг слышу глухой звук пустоты. Заинтересовавшись, стучу посильнее, хлопаю ладонь, прислоняя ухо к мягкой поверхности, как вдруг моя ладонь встречает не твердый лист бутона, а что-то мягкое…
— Шлёп!
— А-а-ах!
Задрав голову, вижу удивленно-сладострастное личико Альрауны, с закатившимся от удовольствия глазами. Из уголка губ стекает ниточка слюны, а по всему ее телу и бутону идет чувствительная вибрация.
— Ещ-ще, пожалуйста, господин! — вдруг доносится из ее полуоткрытых губ.
— Да пожалуйста! — пожимаю плечами, с оттяжечкой шлепаю ее по светло зеленой ягодице, где светлеет отпечаток моей ладони!
— ШЛЁП!!!
— А-а-а-а-ах!!!
Альрауна изгибается, ведя руками по телу, приподнимает и отпускает грудь, из-за чего та эротично бонькает, и вдруг заваливается вперед, бессильно повисая с опущенными руками над бутоном.
У меня в груди что-то сжимается, и я поспешно оббегаю «бочку» цветка, сначала опасливо дотрагиваясь до рук, а потом, постепенно смелея, и до головы дриады.
— Кира⁈ Что с ней? Она жива⁈
— Вот тебе и первая «особенность» твоей Альрауны, — почему-то вздыхает куратор, довольно невежливо хватая ту за подбородок и приподнимая голову, рассматривая закатившиеся глаза девушки.
— Что ты имеешь в виду? У нее припадки? Что-то типа эпилепсии? — беспокоюсь, поддерживая руки дриады. Они теплые, хотя температура и ниже, чем у человека. Вдруг я случайно ее ранил⁈
— Если бы! — сплёвывает Кирина, отпуская голову дриады. Та вновь обвисает в поясе, покачиваясь над бутоном, как пестик колокольчиков. Вдруг что-то булькает и через край лепестков стекает голубоватая струйка. Дотрагиваюсь пальцами, принюхиваюсь. Пахнет сладко. На вкус как… Да это же мёд! Она мёд вырабатывает?
— Кончила она! — в лоб выдает мне Кира, морщась, будто лимон проглотила. Нерешительно смотрю на пальцы, выпачканные «мёдом», и облизываю их еще раз. — Поздравляю тебя Рикки! Похоже, твоя совместимость именно с этой Альрауной находится на самом пике совместимости! С другими так не прокатывало. Позволь тебе ее представить.
Она становится рядом с бессознательной дриадой, подхватывая ее руку и приподнимая вверх, будто в знаке приветствия.
— Существо вида Альрауна, разумная дриада по имени Решка в вашем распоряжении, милорд Рикардо! Прошу любить, жаловать, а также, иногда шлепать по чувствительной заднице в знак поощрения!
— Решия… — доносится слабенький голос, и дриада пытается подняться. С первого раза у нее это не выходит, но с помощью лиан, растущих из ее тела и бутона, ей все же удается принять первоначальное положение.
— Решия! — уже более уверенно заявляет она, смотря на меня снизу вверх влюбленными глазами. — Я…я сделаю все, что вы прикажете, милорд! Только не отказывайтесь! Меня тогда вернут… вернут обратно в тот страшный лес! Прошу вас! Желаете яблок? Дыни? Арбузов⁈ Я выращу! Я все выращу своим телом! Если желаете… Пожелайте, чего вам хочется! Только шлепните меня… еще разок…
Ее голос затихает, а глаза затуманиваются. Кира вздыхает еще раз и делает понятный жест, крутя пальцем у виска.
— Решка — законченная мазохистка, — завершает общую картину куратор. — Из-за этой ее «особенности» от нее уже четыре раза отказывались. Собственно, ее должны были депортировать еще в прошлый раз, но как
