Красный Робинзон - Ставр Восточный
— Хм-м-м…
* * *Следующий час мы занимались разработкой плана. Сведений о цели у нас было ужасающе мало, а нужны они были, как воздух! Было известно, что: он огромный, опасный, имеет четвёртый ранг, владеет магией земли. Умён и наблюдателен. Не исключено, что разумен. Может превращать свою шерсть в камень. Самым противным было то, что мы не знали его уязвимых мест, а в особенности, подействуют ли на него снотворное и блокатор магии, которые я до сих пор ношу с собой. Да и как именно их ему доставить? Прямо в рот или внутрь хобота? Можно ещё было попытаться пульнуть в ухо, но попасть в ушной проход было гораздо сложнее. Хотя на заметку этот вариант мы всё же взяли.
Итогом мозгового штурма стал выловленный Чупой из подземной реки бобер. Обычный такой, и по размерам, и по форме, разве что когти да клыки повнушительнее, чем у земных собратьев будут, наверное. Получив «добровольца», я быстро его обратил, «нашпиговал» ампулами со снотворным и магическим блокатором, после чего отправил на поверхность. Если уж мамонт не гнушается перекусить мимо пробегающими теросами, то почему бы не предложить ему особый гостинец?
И вот настал звёздный час нашего «посыльного». Выбравшись на поверхность по небольшой расщелине чуть в стороне от главного входа, бобр, подгоняемый моим ментальным приказом, потрусил к своей цели.
Не успел наш камикадзе приблизиться к мамонту даже на пятьдесят метров, как под ним вырос каменный столп, отправивший нашего «троянца» прямиком в широко раскрытую пасть. Терос даже хобот поджал, чтоб не мешал пролету добычи…
— Так! Хорошо! Скажи «Ам»! — в напряжении приговаривал я, следя за ситуацией глазами летящего бобра. — От, молодец!
Я от первого лица почувствовал, как гигантские зубы принялись перетирать в фарш проглоченную жертву. Неприятно, зато четко ощутил и как треснули ампулы.
— А теперь просто ждем!
С бобром связь пропала практически сразу, как растеклись «чудодейственные» жидкости. Не исчезла, просто животное тут же вырубилось, что значит — средства начали действовать…
Спустя полминуты мамонт недовольно дернул хоботом, стал хлопать ушами, крутить головой. Поднялся с места… Он явно пытался сотворить магию, но безуспешно. Значит, впитался блокатор! Теперь ждем, когда сработает снотворное.
Зверюга, поняв, что последним «пирожком» она явно отравилась, попыталась убраться подальше. Но не через свой фирменный прыжок, а ножками, и в этот момент я решил в сопровождении своей стаи подняться на поверхность.
— О, а вот и камикадзе! — Алукард указал, на аморфную кучу, которую сплюнул при отступлении наш гигантский знакомый. В ней можно было отчетливо угадать неторопливо возвращающего свою форму бобра. — Восстановится, нужно будет ему какую-нибудь награду, выдать! Не каждый может похвастать тем, что победил противника выше себя на два ранга! Пусть даже таким вот хитрым способом!
А мамонт меж тем, добравшись до отвесной каменной стены, уткнулся в неё лбом и замер.
— Наконец-то уснул — оценил я громоподобный храп, эхом разнесшийся по округе.
Статистика на конец главы:
Василий Степанович Николаев.
17 уровень (2 ранг)
Тело — 70 (80)
Разум — 40
Магия — 31
Фамильяр: Алукард.
Дар Магии: «Отец чудовищ» — создание биологических форм жизни.
Раса: Метаморф — магически измененный подвид человека с пластичной структурой организма.
Титул: Первый метаморф — вы первый представитель вида. (Так как вы и ваш вид не совершили ещё ничего значимого, Система не добавляет за данный титул никаких новых свойств)
Навыки:
Трансформация/Метаморфизм (посмотреть шаблоны…).
Склонность к Магии Молнии (I ранг). Склонность к Магии Растений (I ранг). Склонность к Магии Земли (I ранг).
Эффекты: Проклятье голода (IV ранг).
Регенерация гидры (I ранг).
Достижения:
«Творец Новой Жизни»
«Давид» (I ранг)
На ваших землях открывается Терос Мегаро, и вы встали на защиту людей.
Количество поверженных теросов: 6 734
Заработано Баллов Защиты: 44 935.
Глава 24
После обращения «Здоровяка» мне было так плохо, что организм не выдержал и выдал синий экран. Я провалился в спасительное небытие, и пришёл ко мне сон, удивительный сон о приключениях… птеродактиля Иннокентия…
В тот момент, когда Вожак с Дружком и Белкой под мышкой выпрыгивал из Иллюзорного Города, Кеша продолжал атаковать многолапое чудовище, давая Стае возможность уйти.
Отчаянно рискуя, он крутился вокруг монстра, ловко уворачиваясь от смертоносных сгустков магии и вражеских щупалец. Осьминог сатанел с каждой секундой, а уж когда понял, что основная добыча улизнула… Беспрестанно рыча (хотя, скорее похрюкивая), размахивая конечностями, он пытался дотянуться до назойливого летуна, сбить его, уничтожить.
И главное, от этой Громадины было не улететь, не получалось и покинуть жуткое место! Их «танцы» рушили Город квартал за кварталом. Бесстрашному птеродактилю приходилось не только лавировать между летящими снарядами, но и стараться избежать столкновения с падающими камнями, стенами, балконами… Один из таких манёвров закончился неудачно: Кеша не смог увернуться от очередного снаряда и на миг потерял сознание. Очнулся, ударившись о землю. Подняв голову, увидел в витрине полуразрушенного магазинчика своё отражение и летящий прямо в него сгусток Энтропии. Рванул в сторону. Шар врезался в стекло и… срикошетил! Витрина оказалась очередным естественным артефактом!
Скорость, с которой снаряд ринулся обратно, в пасть чудовища, готовящего новый залп, сложно представить. Уже в следующий момент монстр поперхнулся, кашлянул и… взорвался, буквально раскалывая, разъедая окружающее пространство и разнося всё вокруг на мелкие кусочки. Очень мелкие кусочки!
Мир померк и снова вспыхнул. Какофония красок, движения и сияния хаоса обволакивали, звучали, преобразовывались, жили. И Кеша не чувствовал себя мёртвым, хотя не видел частей своего тела, не мог позвать или откликнуться на зов. Он не слышал и не чувствовал ни Вожака, ни Дружка, никого. Но он был жив! Жив, и осознавал это!
Природная память бывшего тероса подсказала ему, что он находится в Мире Грёз, куда его выбросило мощным взрывом, разметавшим, части его тела по очень большой площади. Да ещё и, видимо, значительно их перекорежив. Но если для нестабильной структуры тела простого тероса — будь он и того треклятого пятого ранга — такой взрыв был, однозначно, смертелен, то для метаморфа, коим теперь наш Кеша и являлся, такие повреждения оказались хоть и крайне неприятны, но не критичны. Тем более, он только что умудрился «победить» могучего противника, на что Система тут же отреагировала. В обычной ситуации добыча бы просто осела «до востребования» во Вратах Богов. Но сейчас, в Мире Грез… Она активно вырывалась наружу и, смешиваясь с окружающей энергией, не только позволяла Иннокентию сохранить стабильность, но даже усиливала его.
Собирать себя воедино пришлось оч-чень долго. Процесс регенерации и восстановления в текущих условиях оказалось процессом нескорым. Но главное, у птеродактиля было достаточно энергии. Это в конечном счете и помогло Иннокентию полностью исцелиться, а после нащупать дорожку обратно в Лакуну.
Здесь его, конечно, встретили с распростёртыми… пастями. Ещё бы! Открытый источник ментальной энергии! Желающих скушать его тут была масса, но после встречи с Осьминогом все они казались Кеше сущей мелюзгой. Да и проголодался он, пожалуй, куда сильнее, чем противники.
Но вот Вожака быстро отыскать не удалось. Селариновая пещера была заброшена, а найти стаю в новом месте… Пребывание в мире Грез слишком «перекрутило» летуна, сбив тому «частоту» ментальной связи…
Почти сутки Иннокентий нарезал круги над Лакуной. Пока вдруг не нащупал слабые, но такие родные энергетические колебания. Спикировав вниз, он приземлился на ветви раскидистого дерева, от которого странно веяло «родичем». Попытавшись позвать Вожака и получив лишь смутный ответ «Вожак тут, не мешай», летун поудобнее устроился на ветке и уснул…
* * *Когда я очнулся, боль всё так же ломилась в мои вески.
— Какой однако странный сон! — через силу пробормотал я и полез на поверхность, проветриться.
А там — на ветках нашего Энта устроился мирно посапывающий Кеша. Гордый птиц при моем приближении встрепенулся и с радостным криком спикировал мне на руки…
— Ну всё! Всё! Иннокентий! Ты у своих! Ты дома! — Я почесал пропажу под клювом, отчего птеродактиль довольно заклекотал, выгибая шею.
Рядом радостно перебирал лапами счастливый Дружок, норовивший лизнуть потерянного товарища в клюв. Да и Белка от него не отствавала. А Кузя, устроившийся у меня на плече, приоткрыв рот, с любопытством разглядывал крылатого метаморфа.
