Укротитель миров: магические твари - Алекс Рудин
— Дурь? — хмыкнул я.
— Что? — не понял Сенька.
— Наркотик.
— А, нет! Ну, то есть…
— Сеня!
Я постарался нахмуриться, как можно серьёзнее.
— Рассказывай, как есть.
— В общем, да.
Сенька тяжело вздохнул.
— Как его употребляют? — поинтересовался я. — Какой эффект?
— Употребляют, как и обычное лекарство, в порошке. Надо выпить порошок и запить водой. А эффект…
Сенька мечтательно улыбнулся.
— Настроение повышается. Человек начинает думать, что он самый охрененный — сильный, ловкий, умный.
— А побочка?
Сенька непонимающе посмотрел на меня.
— Какое побочное действие?
— Да в том-то и дело, что никакого!
— Да ладно! — не поверил я. — И привыкания не вызывает?
Сенька отвернулся в сторону.
— Вызывает, конечно! Когда действие порошка проходит — чувствуешь себя таким чмом! И сразу хочется ещё закинуться.
Всё понятно. Хреновая штука — что-то, вроде антидепрессантов из прошлого мира. Не самая опасная, но и ничего хорошего.
— А для чего употребляют золотой корень, обработанный обычным способом?
— Для общего укрепления организма. Повышает иммунитет, и всё такое.
— Ясно, — кивнул я. — И теперь ты хочешь, чтобы я подействовал магией на этот золотой корень?
— Ну, да!
Сенька закивал с таким энтузиазмом, что в мою голову закралось закономерное подозрение.
— Подожди! Так ты меня для этого и привёл к мастеру Казимиру?
Сенька столько рассказывал о золотом корне, что мне захотелось посмотреть на это замечательное растение.
— Давай, Сеня! Показывай свою плантацию!
— Пойдём! — обрадовался Сенька, и повёл меня куда-то вглубь необъятного сада мастера Казимира.
Дом довольно быстро скрылся из вида за кронами яблонь, и я засомневался — смогу ли найти обратную дорогу.
Сенька провёл меня вокруг теплиц, затем мимо длинных грядок, на которых лениво развалились рыхлые кочаны ранней капусты.
За плантацией резко пахнущего укропа блеснуло зеркало небольшого пруда.
Ничего себе! Здесь и собственный водоём имеется, несмотря на близость реки?
Это был не пруд, а заводь. Узкий ручей перегораживала невысокая бревенчатая плотина. Через брёвна, весело журча, переливалась прозрачная вода. Тёмная древесина плотины сплошь обросла ярко-зелёным мхом.
Видно было, что заводь в своё время расширили и углубили, а крутые берега укрепили плетёным забором из ивовых прутьев. Выше по течению через ручей был перекинут крохотный деревянный мостик.
В воду уходил длинный шланг — видимо, ручей использовали для полива.
По берегам ручья и рос этот самый золотой корень.
Плотные невысокие стебли, усыпанные розетками мясистых светло-зелёных листьев. Верхушку каждого стебля украшали соцветия мелких жёлтых цветов.
Я ухватился за толстый стебель, чтобы выдрать его из земли. Надо же посмотреть на сам знаменитый корень!
— Стой! — остановил меня Сенька. — Ты что? Дядька Казимир прибьёт, если узнает!
— А он не знает? — поинтересовался я.
Сенька замотал рыжей головой.
— Нет, конечно! Я ему как-то намекнул, так он меня чуть с фермы не выгнал! Костя! Помоги, а!
Это была отличная возможность немного проучить Сеньку за его хитрости. Поэтому я сделал умное лицо и с сомнением покачал головой.
— Не знаю, Сёма. Здесь так сразу не разберёшься — время нужно. Я же не учился воздействовать магией на растения. Надо посидеть, подумать.
— Так посиди, — обрадовался Сенька, — подумай!
— А кто будет за меня стёкла в оранжерее мыть? — спросил я. — Я ведь тоже на работе. А из-за твоих приятелей мы и так целое утро потеряли.
— Я вымою! — заверил меня Сенька. — И горшки протру!
— Там ещё растения полить надо, — напомнил я. — На карточках всё записано.
— Полью! Только это, Костя… ты сразу на всю поляну магией не воздействуй! Выбери несколько растений, ладно? Где-нибудь с краешка. И пометь их.
Хорошая идея!
Не то, чтобы я верил в силу своего магического таланта, но стоило разыграть для Сеньки настоящий спектакль.
Я подобрал с земли несколько сухих веток, обломил их и воткнул получившиеся колышки рядом со стеблями золотого корня.
— Ну, вот! Теперь не перепутаю.
— Ладно, Костя! — заторопился Сенька. — Я пойду! Свеклу полью, и сразу примусь за оранжерею. Ты не знаешь, когда мастер Казимир вернётся?
Я почесал в затылке.
— Думаю, к вечеру, не раньше.
— А что у него за дела? Я спрашивал, но мастер не говорит. Может, ты знаешь? Вы же с ним вместе в Каменку ездили!
Я грозно сдвинул брови.
— Сёма! Время идёт!
— Понял!
Сенька заторопился, и через минуту исчез в яблоневых зарослях.
А я уселся прямо на траву и задумался.
Тощего Лёву я выбросил из головы почти сразу.
Это для Сеньки он был грозной фигурой. Мне же стоило сказать пару слов Жану Гавриловичу, и Лёва пожалеет, что вообще подходил к ферме мастера Казимира.
Собственно, и сам мастер вполне мог разобраться с авторитетом местной гопоты. Всё-таки, в его продукции заинтересовал сам Император.
Нет, Тощий Лёва угрозы не представлял.
А вот с моим утренним безумием нужно было разобраться срочно.
Что это, вообще, было?
В прошлой жизни мне приходилось драться. Не то, чтобы очень часто, но и тихоней я не был.
Но ни разу мне не хотелось кого-нибудь убить. Тем более, голыми руками.
В последние дни мне пришлось очень хреново.
Меня пытались сожрать магические твари, оборотни и сбрендившие аристократы.
Меня держали в клетке, приковывали наручниками. На моих глазах людей превращали в безумных монстров.
Я устал так, как не уставал очень давно.
Могла ли эта усталость вызвать утренний приступ бешенства? Или здесь крылось что-то другое?
Не превращаюсь ли я сам потихоньку в кровожадного монстра?
Неприятная мысль, вот только просто отмахнуться от неё я не мог. Такие вещи о себе желательно узнавать, как можно раньше.
Я не знал, как это проверить. Но кое-какие идеи у меня были.
Кроме того, нужно было разобраться с заклинаниями, которые в подвале графа я применял почти интуитивно.
Если уж у меня в арсенале появилось оружие — я собирался его изучить.
А ещё внезапное обострение ощущений в кабинете Императора. Ещё одно непонятное свойство, явно магического происхождения.
Моё сознание сейчас напоминало тёмный чулан, битком набитый непонятными и опасными умениями. Чем скорее я в нём разберусь — тем лучше!
Первым делом я вытянул руки перед собой. Привычно сложил пальцы, и возле них появилось знакомое облачко водяного пара.
Замечательно!
Я сгустил облачко в каплю воды, заморозил её и стряхнул с ладоней. Ледяной шарик величиной с мячик для настольного тенниса упал в траву.
Проделывая эти манипуляции, я не смотрел на руки, а внимательно прислушивался к магической матрице внутри себя. Я пытался понять, за счёт чего происходит магия.
Струна в груди гудела негромко и басовито. Едва заметные вибрации отдавались во всё тебе странной приятной щекоткой. Это можно было сравнить с рабочим режимом электрического прибора.
Стайка пёстрых скворцов облепила старую яблоню. Птицы возбуждённо перекрикивались и шумно перепархивали с ветки на ветку.
Я снова создал водяное облачко. Разделил его на две части, и в каждой ладони задрожала капля воды.
Я заморозил капли. От одной из них потянул тонкую ледяную паутинку к ближайшему скворцу.
Струна в груди завибрировала громче и отчётливее. Эти вибрации передавались паутинке — я слышал её тихий звон, похожий на звучание хрустального колокольчика.
Внезапно во мне проснулся голод.
Птица показалась маленькой, но желанной добычей. В ней пульсировал крохотный, но невообразимо вкусный огонёк жизни. Нужно только дотянуться — и я проглочу его!
Я оборвал паутинку и торопливо стряхнул в траву ледяные капли. Испуганные моим движением птицы сорвались с яблони и скрылись в глубине сада.
Чёрт! Опять?
Ладно, пока ничего страшного не случилось. Я и до этого знал, что могу поглощать жизненную энергию других существ.
В конце концов, чем это отличается от обычной еды?
Пора переходить к более основательной проверке.
Чувство голода внутри ещё не утихло. Я воспользовался этим и стал усиливать его при помощи воспоминаний.
Я вспомнил оборотня, в которого превратился полицейский урядник.
Рычащая, косматая безумная тварь.
Но сколько в ней было жизни, сколько энергии!
В желудке заурчало.
Я представил, как впиваюсь пальцами в бока оборотня, разрушаю его матрицу и вытягиваю её, вбирая в себя.
Магическая струна в груди неистово звенела, заглушая даже стук сердца. Глаза заволокло кровавой пеленой. Пальцы скрючились, они были готовы хватать и разрывать.
Суставы трещали и ныли. Мне казалось, что руки вытягиваются, становятся когтистыми лапами и обрастают шерстью.
Я вскинул голову к небу и закричал. Но место человеческого крика из глотки
