Петербургские истории - Валерия Сергеевна Праздникова

За время этого монолога она посторонилась, впустила нас в скромную чистенькую прихожую, подала нам две пары новеньких гостевых тапочек в восточном стиле (кажется, это называется бабуши?), провела на кухню, и все это — не переставая болтать.

Кофе оказался в самом деле прекрасным. А вот сырники… увы, ее сын абсолютно прав: дама переложила соли и зачем-то добавила соду, отчего творожная масса вообще не пропеклась. Зато снаружи она обжарила сырники до угольков. Мдя… бабушка аккуратно попробовала кусочек и быстро отложила сырник обратно на блюдце.

Не успели мы устроиться, как в прихожей заскрежетал ключ, и через две минуты в кухню вошел Сергей — молодой приятный мужчина, сильно похожий внешностью на мать. Пока мы знакомились, пока Сергей сел вместе с нами выпить кофе… началось.

Сначала задрожала сахарница, до этой минуты спокойно стоявшая посреди стола. Задрожала, задвигалась, попыталась взлететь. Моя реакция оказалась на высоте: я успела ее поймать в воздухе и вернуть на место. Заодно смогла считать ощущения от духа, как накануне научила меня бабушка.

— Криста? — ба невозмутимо подняла бровь.

— Lo spirito Х giocoso, la terza classe di energia. Forse aria e un po' di fuoco[54].

Она кивнула и повернулась к хозяевам:

— Давно шалит?

— Третью неделю, — Сергей вздохнул.

— Летает, горит?

— Да, — они закивали, — занавеску поджег, хорошо, мы рядом были.

— Что-нибудь эдакое делали? Как раз три недели назад?

Они переглянулись. Ба сделала взгляд, которым она обычно смотрит на двоечников. Хозяева покраснели и потупились.

— Э-э… — мама.

— Да вот… — Сергей вздохнул и повернулся к ней, — мама, расскажи!

— У меня были именины, — смущенно пояснила Мария, — были гости, а одна моя знакомая, оказывается, увлекается всякой мистикой. Ну, мы слегка выпили, а потом она предложила провести спиритический сеанс. С блюдечком. Но у нас не вышло — похоже, шампанское было слишком крепким. Катенька так расстроилась, что не вышло. А через день началось… тапочки в меня гостевые полетели!

— Ага, — сын кивнул, — и в меня тоже. Маме вскользь попало, а вот мне — прямо каблуком в глаз! Пришлось достать бабуши, они хотя бы мягкие, не больно.

— Я обратилась к батюшке, освятила квартиру, но стало еще хуже. Посуда начала летать, пришлось все дорогое спрятать.

— А в воскресенье утром занавеска загорелась! — подхватил Сергей и добавил, — ух, мы и испугались! А я от Зины слышал, что у них в подъезде как-то сатанистов извели, вот и специально поехал к ней, спросил, как с чертовщиной бороться. Ну вот…

— А что за Катенька? — я вычленила из их рассказа деталь, показавшуюся важной.

— Катаржина Серебряная, так она сейчас себя называет, — пояснила Мария Геннадьевна, — а по документам — Екатерина Самойлова. С Сережей в один садик ходили, а потом учились в одной школе, но она — классом старше, а их квартира в соседнем доме. С мамой ее, вот, дружим с тех пор. Ну и вот… Катенька тоже девочка творческая, но пошла не в художественную школу, как Сережа, а в театральный кружок, а потом в институт культуры поступила, на журналистику. А теперь у нас на телевидении работает.

— Понятно… — бабушка подумала, обвела особым взглядом вокруг, кивнула, — Криста, доставай.

Я кивнула:

— Где именно был проведен сеанс? Тут, в кухне?

— Нет, мы в гостиной были, за парадным столом.

— Тогда, — я поднялась, — можно его снова поставить?

— Конечно, — Сергей поднялся и пошел вперед, показывая дорогу.

Мы вдвоем выдвинули раскладной стол и поставили его так, как было тогда. На стол я выставила чашу Януса — из стекла двух контрастных цветов, с изображениями бога с двух сторон. Особые свечи, числом шесть, заняли свои места. Длинная тканая лента с написанными на ней особым образом воззваниями к домашним духам обвила всю композицию. Бабушка критически все осмотрела, велела хозяевам молчать, что бы ни случилось, кивнула мне и начала заклинать:

— Con il pieno potere della Famiglia, con il pieno potere degli dei, evoco gli spiriti di casa, i parenti e gli alieni[55], - налила из особого кувшина чистой воды.

— Bevi quest'acqua, mangia questo sale, mangia a sazietЮ e vai![56] — я кинула в чашу щепотку соли.

— Che solo Lares nato in questa casa, mantenendo questa famiglia, rimanga qui![57]

Вода в чаше закипела и задымилась темным парком. Замершие в дверях комнаты хозяева тихо ойкнули и подались назад.

— Evoco Giove e Veyovis! Possa questa dimora essere purificata![58]

Вдруг откуда-то с потолка словно озоном дунуло, разойдясь волной по квартире. В углах зашуршало, но через секунду все стихло. Огоньки в свечах, метнувшиеся при волне вверх, а не вниз, синими столбиками, притихли, снова загорелись ровным теплым светом.

Бабушка замерла, прислушиваясь к пространству.

— In nome di Giunone e Flora difendo questa dimora![59]

Взмахнула рукой, и свечи разом погасли. Она аккуратно взяла еще дымящуюся чашу и вылила в унитаз. Трижды спустила воду. Подождала, прислушиваясь. Выдохнула и улыбнулась:

— х fatta!

— х fatta![60] — в тон ей ответила я.

Ритуал закончен, можно расслабиться и приступить к уборке. Я тщательно вытерла чашу кусочком туалетной бумаги, так же смыв его в унитазе, и убрала посудину в сумку. Туда же отправились кувшин и остатки свечей. Свернула ленту и убрала в специальный чехол.

Все это — под шокированными взглядами хозяев.

Бабушка оглядела их, улыбнулась:

— Вот как-то так, — и развела руками.

Это словно включило хозяев: они вздрогнули, расслабились и заулыбались. Сергей расправил плечи, Мария заторопилась на кухню:

— Еще по кофейку? Сережа, у нас где-то кексы были!

Ага, она заметила, что мы только попробовали сырники, но больше их не ели.

— Кофе действительно отменный, — бабушка допила остатки из своей чашечки. — Сразу встает вопрос, что же тогда такое в наших магазинах продается.

— Увы, это дело такое, — поддакнула Мария.

— Да, мама, — Сергей достал упаковку кексов, — не быть тебе поварихой.

— Не расстраивайтесь, — я сочла нужным утешить бедную женщину, — каждому свое. Зато я, например, рисовать не умею.

— Готовить лучше, чем рисовать! — хозяин выложил сладости в вазочку, — рисовать надо иногда. А кушать — ежедневно.

— Рисовать тоже хорошо, — бабушка поддержала мое мнение, — а готовка — дело практики.

— Увы, — Мария вздохнула, — сколько не практикуюсь, ничего не получается. Только продукты перевожу.

— А вы по какому рецепту сырники делали? — я решила капельку помочь бедолаге.

— По рецепту?.. — недоумение женщины можно было нарезать кубиками.

— Ну да, готовка же идет всегда по рецепту.

— Понятненько, — бабушка вздохнула, — небось, просто