Темный посредник 3 [СИ] - Amazerak
Я даже подумал, что всем было бы лучше, если б сегодня утром Веру не спасли. Это избавило бы меня от чувства вины, которое теперь долго не получится вытравить. Это избавило бы от многих проблема. Но обстоятельства сложились не самым лучшим образом.
Наконец, дамочки с детскими колясками ушли, я повертел головой по сторонам и, удостоверившись, что поблизости никого нет, достал рацию и настроился на нужную частоту.
— Вызываю штаб, — произнёс я. — Вызываю штаб. Приём.
Я прислушался к шипению динамика, ещё раз повторил, прислушался…
— Штаб слушает, — раздался голос Вадима. — Здравствуй, Денис. Припозднился ты.
— Знаю. Слушайте внимательно. У меня есть условия.
— Говори.
— Мне нужен Вениамин Куракин. Хочу лично расправиться с ним. Это важно. Достанете?
Секундное молчание.
— Постараюсь, — ответил Вадим. — Сам понимаешь, гарантировать ничего невозможно в нынешних обстоятельствах.
Что ж, похоже, он решил быть со мной честным. Я и сам понимал, что гарантий тут не может быть никаких.
— Второе, — продолжал я. — Я хочу получать жалование.
— Понял тебя. Это устроим.
— И третье. Когда всё закончится, я уеду, сменю имя и меня никто больше не должен беспокоить. В общем, перестану существовать для всех.
Пауза.
— Сделаем, — произнёс, наконец, Вадим.
«Главное, не сделайте так, чтобы я вообще перестал существовать», — подумал я. Но до этого момента далеко и всё может поменяться много раз, так что пока я не сильно переживал на.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда слушайте ещё внимательнее. Завтра между семью и восемью часами утра на вас планируется покушение. Мы зайдём со стороны переулка в пустующую часть дворца. Буду я и один гвардеец — тоже «духовный», но не очень сильный. Как поняли?
— Понял тебя, — произнёс Вадим. Его голос даже не изменился.
— Тогда до завтра. Конец связи.
Я выключил рацию и вернул в карман. Сидел так, пока не стемнело, а потом побрёл обратно в бункер. Теперь я больше всего опасался, что меня раскусят. Как бы я ни осторожничал, противник мог оказаться хитрее и проворнее, он мог иметь средства наблюдения, о которых я не знал.
Сегодня я лёг спать с тяжестью на душе и долго ворочался в кровати: мысли и переживания не давали покоя. Думал о том, как всё пройдёт, сомневался, правильно ли поступаю, и сердце щемило, когда я вспоминал о Вере и о её ужасной судьбе. А в углу снова устроилась чёрная тень и смотрела на меня красными глазами, словно глумясь над моей бедой. Вчера её не было, вчера я спал крепко, а сегодня тень опять пришла, чтобы мучить меня своим присутствием. Помогла лишь большая доза снотворного, которое вместе с бутылкой воды теперь всегда лежало в тумбочке у кровати.
Рано утром мы с лейтенантом Филипповым, одетые в однотонную армейскую форму защитного цвета, покинули бункер, сели в небольшой белый универсал, что стоял на подземной стоянке, и поехали ко дворцу Орловых, где теперь располагался штаб народного войска.
Всю дорогу молчали. Машину вёл лейтенант. Он выглядел напряжённым: наверное, волновался не меньше меня. Как-никак, нам предстояло проникнуть в самое логово «врага», а потом незамеченными уйти оттуда. Задача не из простых.
Дворец Орловых находился на территории московского кремля. На самом деле тут не было никакого кремля, а на его месте располагались несколько огромных зданий, в том числе дворец Орловых, окружённый с двух сторон парком. Третий фасад выходил на небольшую тихую улицу, на другой стороне которой высилось правительственное учреждение. На обоих зданиях виднелись следы попадания снарядов. Стёкол, само собой, нигде не было: до сих пор не вставили. Дома пострадали от артобстрела, но не так сильно, как дворец Трубецких и гвардейская часть.
Филиппов припарковал машину рядом с другими автомобилями на противоположной от дворца Орловых стороне улицы.
— Готов, Денис? — спросил он, заглушив мотор. — Жди здесь. Я проведу разведку и, если всё чисто, свяжусь с тобой по рации.
— Погоди, — остановил я. — Что-то волнуюсь немного.
— Обычное дело, — небрежно ответил лейтенант. — Но тут ничего сложного не предвидится. За дворцом долго вели наблюдение. Хорошо охраняется только штаб, остальное здание либо на ремонте, либо и вовсе пустует. Когда выпустишь демонов, начнётся суета, никто ничего не поймёт. В общем, волноваться не о чем.
— Да я не о том, — поморщился я. — Ты не задумывался, правильно ли мы поступаем? Ты же сам из простых и наверняка слышал идеи этого… Орлова. Что думаешь? Допустим, убьём мы его. Кому от этого будет лучше? Он же вроде как за народ.
Лейтенант нахмурился:
— Я служу роду и о таких вопросах рассуждать не собираюсь, да и тебе не советую, понял?
Не знаю, на что я рассчитывал. Склонить его на свою сторону? Усовестить? Вряд ли это возможно. Гвардейцы очень преданы родам. Для них служба — это деньги, уважение, статус, обеспеченное будущее для себя и своих детей. Зачем ему менять сторону?
И всё же часть орловской гвардии предала свой клан…
— Ладно, я готов, — сказал я. — Не обращай внимания. Ерунда в голову пришла. Нервничаю, видимо.
— Оставайся в машине. Если через двадцать минут не выйду на связь, возвращайся в бункер.
Мы сверили часы, и лейтенант Филиппов ушёл.
Как только он ушёл, я настроил рацию на частоту, на которой сидел Вадим Орлов, и вызвал его.
— На связи, — ответил Вадим. — Какие новости?
— Человек выходит в здание. Пока разведка.
— Подождём, пока вы оба окажетесь внутри, — ответил Вадим.
— Понял. Конец связи, — я перестроился на частоту лейтенанта и стал ждать, гадая, что задумал капитан Орлов.
Вскоре Филиппов сообщил, что всё чисто и можно
