Операция «Кронштадт» - Василий Анатольевич Криптонов
— Разумеется, нет, — пожал я плечами. — От кого-кого — а от тебя, Серж, не ожидал. Учинить разборки на глазах императорской семьи…
— По-твоему, будет лучше, если императорская семья увидит, как в нас бросают грязью, а мы утираемся? — подал голос Шнайдер.
— По-моему, — вмешалась Кристина, — императорская семья здесь наблюдает за Игрой. Вряд ли их интересуют уличные драки. Если хотите насолить москвичам — я предлагаю победить в Игре. После этого всё остальное перестанет иметь какой-либо смысл. А если мы сейчас устроим нечто в том духе, что предлагаете вы, нас могут попросту дисквалифицировать.
Разумные слова Кристины никому не понравились. И гласом народного возмущения внезапно сделалась… великая княжна Анна.
— Если жизнь чему-то меня и научила, — воскликнула она, потрясая очередной книгой про космическую принцессу, — так это тому, что нельзя победить, всегда играя по правилам! На кону стоит наша честь! Свобода! Жизнь! И мы обязаны нанести удар…
К нам протолкалась Надя, лицо которой выглядело совершенно несчастным.
— Она что — выпила? — негромко спросила у Нади Кристина. — Решила брать пример со своего кавалера?
Надя замотала головой:
— Нет! Это невозможно! Совершенно исключено! Я… я не знаю, что с ней творится!
— Господи, да всё просто, — вздохнул я. — Девочка перечитала приключенческих книг и вдохнула запах свободы. К тому же вокруг неё куча людей, которых она, по-моему, уже считает своими друзьями. Всё это ударило ей в голову покрепче вина.
Тем временем великая княжна окончила свой пламенный спич, и послышалась реакция:
— Да!
— Точно!
— Полли дело говорит!
— Так и надо!
Я прикрыл глаза и покачал головой. Что ж… Похоже, придётся вновь вспоминать, каково это — быть Капитаном Чейном. Может, Анна умна и начитана, может, её переполняет вдохновение. Но я, в отличие от неё, неоднократно произносил речи, обращаясь к людям, которым действительно предстояло идти на смерть. И, что ещё важнее, я знал, как объяснить этим же людям, что прямо сейчас умирать нецелесообразно, что прямо сейчас имеет смысл отступить.
Я уже набрал было воздуха в грудь, но сказать ничего не успел. Потому что в толпу внедрился Синельников, и выглядел он весьма озадаченным.
— Что бы вы тут ни затеяли, господа и дамы, это не имеет ни малейшего смысла, — объявил он.
— Почему?
— Как?
— Да ничего мы не затеяли! — понеслось со всех сторон.
Дождавшись тишины, Синельников прочистил горло и пояснил своё заявление следующим образом:
— Я обзвонил все отели, в которых зарегистрировались московские гости. Вот, только что вернулся. И среди этих гостей нет никого, кто ездил бы на «Чёрном Призраке».
В тишине отчётливо фыркнул Жорж Юсупов. По-моему, все безошибочно услышали в этом фырке что-то вроде: «Да куда уж им, нищебродам провинциальным». Впрочем, Жорж сразу же вспомнил, что сражались с нами, тем не менее, москвичи, и были они, хоть убейся, на «Чёрном призраке». Помрачнел.
— Но они ведь могут жить отдельно, — сказала Кристина. — Сняли дом, например…
— Могут, — повернувшись к ней, сказал Синельников. — Однако никто не узнал этих молодых людей по предоставленному описанию.
— Им же не обязательно учиться вместе со всеми, чтобы болеть за команду своего города, — высказался Серж.
— Верно, — кивнул Синельников. — Однако если бы я заговорил среди вас о каком-нибудь петербургском аристократе, который ездит на «Чёрном Призраке» и находится здесь, на острове, хоть один из вас уж точно бы сказал, кто это. Аристократический мир тесен, господа. Вам ли не знать.
Мы все посмотрели на Жоржа. Единственного аристократа, который приехал на остров на «Призраке».
— Жорж, это я разбила твою машину! — внезапно выпалила Кристина.
Жорж уставился на неё. На его лице читался немой вопрос.
— Я… Я нечаянно, — пробормотала Кристина. — Извини, пожалуйста. Разумеется, я всё тебе компенсирую…
Жорж внезапно вскочил с кресла и быстрыми злыми шагами удалился. Сцена эта почему-то произвела на всех угнетающее впечатление, и боевой пыл собравшихся сдулся окончательно.
А Синельников был абсолютно прав. И если совместить его слова со словами Жоржа, то выходила очень любопытная картина. Ведь действительно, если бы тут был маг пустоты, о нём знали бы все.
Разложим картину, которая казалась цельной, на составляющие. Итак, мы имеем пятерых магов. Автомобиль «Чёрный Призрак». Московский номерной знак. Маги могут быть откуда угодно, внешность легко меняется, автомобиль могли купить перед поездкой, а знак… Господи, ну долго ли подделать знак?
— Значит, мы обязаны их найти! — пискнула Анна. — Вдруг… Вдруг это какие-то злодеи?
— Я уже известил полицию, госпожа Нарышкина, — сказал Синельников. — Смею напомнить, что злодеи — это их профессиональная стезя. Они обещали принять все необходимые меры. Полагаю, что никому из нас не стоит отбивать хлеб у полицейского ведомства, равно как и переживать по этому поводу.
— Работай! — шепнул я Наде.
Та встрепенулась и подскочила к великой княжне.
— Пойдём, дорогая, право же, это становится скучным, — сказала она. Ухватила Анну под локоть и потащила к лифтам.
— Но… Но… Но как же… — волновалась та.
— После, всё после. Кстати, я не рассказывала тебе?..
Разговор утих в отдалении, и я выдохнул. Хорошо хоть эта теперь никуда не поскачет. Остальные если и вляпаются — сами дураки, но за эту — я отвечаю.
Глава 20
Так сошлись звёзды
Уже темнело. Я лежал на кровати и дремал, наслаждаясь тем, что ничего не происходит, тем, что в отеле тихо и спокойно. У меня были хорошие шансы вскоре вовсе провалиться в глубокий сон до самого утра. Сон, который поможет мне завтра на Игре чувствовать себя бодрым и отдохнувшим, что само по себе — залог победы. Я лениво ворочал в голове мысль о том, что надо бы встать, расстелить постель, раздеться…
И тут в дверь постучали.
— Господь, тебе что, совсем скучно? — простонал я, протирая глаза.
Впрочем, когда я подошёл к двери, сна у меня не было уже ни в одном глазу. Умение моментально просыпаться — необходимая компетенция для человека, который вёл такой образ жизни, как я. Ну и стоять сбоку от двери, спрашивая, «кто там?» — тоже.
— Эт-то я, Мишель, — пробормотали за дверью.
Сердце ёкнуло. Я открыл дверь, и глаза увидели подтверждение тому, что зоркое сердце заподозрило сразу.
Мишель был пьян вдребезги, он даже стоя на месте качался. Бутылка дешёвого коньяка в его руке была пуста примерно на одну восьмую.
— Заходи, — сказал я, проанализировав ситуацию.
Мишель упал в кресло, я подвинул столик, звякнули стаканы. Отобрав у Мишеля бутылку, я плеснул в стаканы: себе — побольше, ему — поменьше.
— Ну, за победу Сопротивления, — сказал я.
