Коллекционер душ. Книга 3 - Михаил Липарк
Он оказался в ярости от моего вмешательства. Видимо, хотел перехватит инициативу лидерства у Парфенова. После того, как тот отбыл в северную столицу. Но я помешал.
— Хватит. Всеволод, — процедил я и указал на его место за партой взглядом.
Только звонок разрешил наш не начавшийся конфликт. А вслед за ним появление в кабинете Глеба Ростиславовича.
— Приветствую, одаренные! — директор запыхался и произнес стандартную фразу очень посредственно. Не так как обычно.
— Добрый день, директор! — ответил хором класс.
Стулья загремели, а через пару секунд мы уже слушали вступление учителя по Хиромантии.
У меня сегодня никак не получалось сосредоточиться на учебе. Я все время думал, что мне нужно успеть поговорить с Глебом Ростиславовичем о том, что он увидел у меня на ладони на прошлом занятии. Но от этой идеи меня постоянно отвлекала мысль, что сегодня, итак, куча дел, которые навалились почти одновременно.
В конце концов, я решил хотя бы сегодня не копаться в тайнах своего рода, отложив разговор с директором на потом.
Прошло почти сорок минут с начала урока. Сейчас я часто посматривал на часы и как только прозвенит звонок, хотел первым выбежать из кабинета. За последние выходные я успел многое, кроме самого главного. Выполнить домашнее задание по Сфероведению. Списывать прямо на Хиромантии было смерти подобно, поэтому я заблаговременно забрал у Клаус тетрадь и теперь торопился к ближайшему подоконнику, чтобы успеть к началу следующего урока все-таки сделать домашку.
— Запишите какие линии вам нужно выучить к следующему занятию и ждите звонка, — объявил Глеб Ростиславович, указывая на исписанную зеленую доску.
Все принялись греметь письменными принадлежностями.
— Костя, — директор обратился ко мне. — Задержись, пожалуйста, после урока.
— Вот черт, — прошептал я и посмотрел на Клаус.
Она сочувствующе пожала плечами и удалилась из класса сразу после звонка, оставив свою тетрадь. Может все-таки успею?
Когда все мои одноклассники вышли, аристократ закрыл дверь на ключ. Я напрягся.
— Мне нужно серьезно с тобой поговорить, Костя, — сказал он и пригласил меня сесть за первую парту. Ближе к нему.
— Что случилось?
— Это касается того, что я увидел на твоей ладони.
Сперва я машинально хотел взглянуть на руку, но вспомнил, что теперь там есть еще кое-что. Что директору видеть совсем необязательно.
— Что там? — спросил я, указывая глазами на руки, сложенные перед собой.
— Хм… — он замялся, видимо, собираясь с мыслями. — Как тебе сказать…
— Говорите, как есть, Глеб Ростиславович, — я подбодрил его, дав понять, что держу себя в руках. Какие бы новости он не хотел мне сообщить.
— Понимаешь… Таким, как ты не место в школе для одаренных.
Эти слова ошарашили меня. Кажется, директор еще толком ничего не сказал, а я уже почувствовал, что вести паршивые. Кровь ушла в пятки. Я, наверняка, побледнел. И Глеб Ростиславович заметил это.
— Ты слышал о касте одаренных, которая на особом контроле у ОКМС? — он провел руками по своим пышным усам.
— Нет.
Директор вздохнул еще тяжелее и взял трость. Поставил ее между ног и постучал пальцами по набалдашнику.
— Таких одаренных, как ты, называют темными.
— Темными? Что это значит?
— Это значит, что вы опасны для общества. По разным причинам. Я не хочу посвящать тебя в это сейчас. У тебя, итак, столько бед в семье. Кстати. Как твоя мама? Она не нашлась?
Я посмотрел на свою ладонь.
Час от часу не легче. Ведь этот знак, я надеюсь, не означает, что я сойду с ума и начну карьеру серийного убийцы? Черт. В этом точно нет ничего хорошего.
— Костя? — вырвал меня из мыслей директор.
— Что?
— Я спросил, не нашлась ли твоя мама?
— Нет. Простите. Я задумался.
— Очень жаль.
Еще и мама. Капитан Троицкий уже давно не звонил мне. Все ли там хорошо?
— И что мне делать? — спросил я у аристократа.
— Ты хороший парень, Костя, — ответил он. — Именно поэтому я решил дать тебе время.
— Дать мне время?
— Да. Я должен был сообщить о тебе в органы сразу, как только увидел знак. Но все то, что навалилось на тебя в последний месяц, переубедило меня. По крайней мере, пока. Поэтому мы оба прикинемся, что я ничего не знаю. Договорились?
— У меня есть шанс избавиться от…этого?
Аристократ разочаровано помотал головой.
— Тогда на что вы даете мне время?
— Не хочу отнимать у тебя детство. И пока могу делать вид, что не знаю о том, что ты темный, я буду скрывать твою тайну.
— Вы говорите так, словно у меня обнаружили неизлечимую болезнь и теперь я должен успеть завершить все свои дела, пока не отправлюсь на тот свет. Сколько у меня есть времени? Говорите прямо, Глеб Ростиславович. Пожалуйста.
— При переходе в старшую школу ученики проходят полный медосмотр. Именно там, если раньше ты не натворишь глупостей, у тебя и обнаружат этот символ.
— А что будет потом?
— Казачья застава, — коротко ответил директор.
Меня бросило в жар. Все планы и мечты, к которым я так стремился, теперь могли разрушиться в любой момент. Новогодний бал, мама, Машка. И плевать на деньги, которые за несколько минут потеряли для меня всякую ценность. Сейчас меня тревожило то, что я никогда больше не смогу зажить нормальной жизнью. Пока на моей ладони этот символ, который делает из меня какого-то…темного.
— Мне очень жаль, Костя, — добавил аристократ. — Если хочешь, я могу отпустить тебя сегодня с уроков. Вернись домой. Отвлекись. Погуляй с друзьями. Нужно время, чтобы свыкнуться с этой новостью.
Без особого энтузиазма, но я все-таки покивал. Мне казалось, что мою жизнь пытаются разрушить. Отобрать второй шанс, который я получил. И даже знакомство в этом мире с Настей, которого я так ждал, теперь не сулило счастливого будущего. Все теряло смысл.
Но ведь я до сих пор в своем городе. О знаке на ладони знает только директор. А значит надо подтереть сопли и выяснить, что это за темные, что за символ на моей руке и как от него избавиться. Ну или хотя бы, научиться скрывать его так, чтобы никто и никогда не узнал мой небольшой секрет.
Перед тем как покинуть школу я занес тетрадь Клаус. Жанна тут же накинулась с расспросами, почему я ухожу с уроков раньше. Я объяснил, что директор отпустил меня в больницу к сестре. Об истинных причинах не должен узнать никто и никогда. Тогда моя подруга понимающе кивнула и попросила позвонить ей вечером. Я пообещал.
— Привет! — я зашел в больничную палату к Машке.
Еще три койки, кроме той, на которой она лежала, были свободны.
