Мастер Разума - Александр Кронос
В сухом остатке получается очень простой вывод: с проблемой надо разобраться прямо здесь. Так чтобы у персонала и полиции с контрразведкой не возникло ко мне лишних вопросов. Вопрос только в том, что пока я не совсем понимаю, как это сделать.
— Чего ты ждёшь, жирная сволочь? Нравится смотреть, как я мучаюсь?
Через сознание проходит новая волна вибраций тонкого плана. А слова девушки заставляют меня присмотреться к её эмоциональному фону. Ваан боится. И испытывает чувство омерзения. Рискну предположить: из-за близости заплывшей жиром туши, в чьей власти она внезапно оказалась.
Тянусь к её сознанию. Вернее, к "их" сознанию: остатки призрака всё ещё присутствуют в разуме девушки. Вот защита разорвана в клочья — сейчас проникнуть в разум не составит труда. Только "поводок" не сработает: для него нужно структурированное сознание в его обычной форме, а не та мешанина, что сейчас у неё в голове.
Как вариант, я мог бы взять под контроль отдельные компоненты разума. С этим уже можно работать. Но для такого мне потребуется куда более глубокий уровень воздействия, чем позволяет нынешнее состояние.
Решение приходит почти сразу. Всё, что требуется, — новый локальный пик. Пусть даже без закрепления на достигнутой отметке. Ключевой момент — хотя бы временно добраться до порога, после которого я смогу осуществить прямое вмешательство.
Подойдя к тайке, останавливаюсь рядом с ней. Так чтобы туфли были около самого лица девушки.
— А ты так спешишь развлечься? Нравится трахаться с толстяками? В клубе ты была готова отсосать мне прямо на глазах у всех.
Яростно хрипя, дёргается из стороны в сторону.
— Сволочь! Отродье бегемота и шакальей суки! Ты ответишь за это! Моя семья найдёт тебя и нарежет по кусочкам!
Сыпет угрозами, но на самом деле сейчас ей безумно страшно. Думаю, она сама не понимает, почему пригласила меня в "Королевство", а потом ещё и затащила в номер. Должно быть, жутко, когда не можешь себе же объяснить логику своих поступков.
Тяжело дыша, опускаюсь на одно колено рядом с девушкой и кладу ладонь на упругую задницу. Сжимаю ягодицу пальцами. Моментально получаю волну зашкаливающих вибраций, от которых буквально дрожит сознание. Интересный побочный эффект "коллапса": он серьёзно усиливает ощущения объекта.
Шлёпаю её. Подцепив пальцами крохотные шорты, стягиваю их вниз.
— Сын мартышки и слона! Тебя убьют! Слышишь? Убьют за это!
Я всё прекрасно слышу. И возможно, с её семьёй действительно возникнут проблемы. Не каждый одарённый таец может позволить себе обучение в университете Высшей Лиги ФАС. Но всё это будет потом. А прямо сейчас мне нужно избежать обвинений со стороны полиции и министерства безопасности. Эти парни кажутся куда более опасными, чем её родня.
Ещё одна серия ударов по ягодицам. Вибрации по-прежнему есть, но их интенсивность начинает снижаться. Поэтому меняю тактику: убрав руку, выпрямляюсь и снова задействую технику электроразряда. Тело около моих ног дёргается в лёгкой судороге, а я силой развожу бёдра чуть в стороны. Добираюсь пальцами до половых губ.
Ваан пытается что-то говорить, но я слышу только бессвязные обрывки: прошло слишком мало времени, чтобы речь восстановилась полностью. Зато отлично чувствую пошедший вал вибраций, захлёстывающих тонкую часть моего разума. Сейчас я без всякого сканирования чувствую всех людей в радиусе нескольких десятков метров. И соседей через два номера, и посетителей бара, который под нами, и парочку, что целуется в парке, разбитом на крыше здания. Ещё чуть и доберусь до состояния локального пика.
Перевернув её, задираю прозрачный топик. Безжалостно мну грудь, заглядывая в расширенные от ярости глаза. Раздвинув губы, провожу большим пальцем по дёснам и возвращаюсь к её половым губам, вводя его внутрь. Одна рука внизу, другая вверху — максимум тактильного воздействия.
Организм толстяка требует немедленно затащить её на постель и отодрать — с трудом выходит балансировать на грани. Если сейчас скажу себе жёсткое "нет", рискую обрушить весь процесс роста возможностей. Тогда придётся начинать всё сначала, тратя драгоценное время — неизвестно сколько ещё её разум пробудет в относительной целости.
Вот и оно. Шквал вибраций сделал своё дело — я чувствую её сознание, которое уже начало разваливаться на осколки. Пока достаточно крупные, чтобы тайка могла функционировать. Но до конца уже не слишком далеко.
Ищу нужные компоненты. Пытаться взять под контроль всё вместе не имеет смысла: управление отвалится практически сразу. Но я могу подмять под себя что-то отдельное, постаравшись укрепить именно эту часть сознания.
Пока я недостаточно хорош, чтобы сходу определить, за какие задачи отвечает тот или иной обломок сознания девушки, так что приходится действовать методом перебора. Жадность — не подходит. Любовь к песчаным пляжам — тоже нет. Слишком узко. Ненависть к успешным блогерам — это вообще никак не привязать к текущей ситуации.
Есть! Нащупываю то, что может пригодиться. Неуверенность в себе и своих силах. Если точнее — страх того, что она окажется неудачницей, которая ничего не добьётся в жизни, опозорив себя и семью. Впиваюсь в этот блок, раздувая его и делая превалирующим. Заодно повышаю устойчивость. Не знаю насчёт всего остального, но этот осколок должен продержаться дольше других частей. Приобретая всё большее влияние по мере их распада.
Вибрации практически исчезают, по сравнению с тем, что я только что чувствовал, их вовсе как будто нет. Но и девушка затихает. Грустно хлопает глазами.
— Я жалкая, да? Настолько, что даже ты не хочешь меня нормально трахнуть?
Внезапный поворот. Хотя в какой-то мере логичный, если учитывать, что она лежит на полу с моим пальцем во влагалище. Вытащив его, возвращаю на место топик и подтягиваю шорты. Сместившись к ногам, развязываю пояс, одновременно начиная говорить:
— Да. Я вообще больше не хочу тебя трогать. Такое ничтожество никому не интересно.
Всхлипывает. А я с натугой переворачиваю её лицом вниз, теперь развязывая и руки. Схватив её за ладонь, тяну наверх, заставляя подняться. Усаживаю на кровать. Потом шагаю к встроенному в стену бару, доставая оттуда бутылку чего-то крепкого. Мельком оглядываю этикетку. Надо же, здесь тоже есть ром. Правда, в этом мире он называется римским.
Протягиваю тайке бутылку.
— Выпей.
