Черная кровь ноября - Ашира Хаан
Куда делся этот ясный ум? Почему она не может разобраться в происходящем, разложить по полочкам и понять, что с ней случилось? Чью сторону выбрать?
Киндеирн.
Не. Человек.
Язык не поворачивался назвать его ангелом. Но и дьяволом он не был. Разве может дьявол дарить такое всеобъемлющее ощущение любви?
Тогда кто он?
Что происходит? Во что она ввязалась?
Алексей.
Ее муж перед богом и людьми.
От которого она не может отказаться.
И не потому, что тогда неизвестно, что будет с мамой.
Потому что она сама согласилась принадлежать ему.
Жестокий, холодный, развратный.
От него жутко и больно.
Но он хотя бы человек.
По крайней мере, Кристина на это надеялась.
– Что за блядство на тебе надето? – этими словами ее встретил сидящий за столом Алексей.
Контейнер с сердцем стоял рядом – закрытый. Зато бутылка виски была открыта и уже наполовину пуста.
Кристина опустила глаза, рассматривая белое полупрозрачное платье, подаренное ей нечеловеком. Под ним не было белья, и даже тут, в полутьме номера, было видно, как просвечивают под тканью темные соски и тень-треугольник между ног.
Хорошо, что она никого не встретила по пути…
– Что он хотел? Он тебя выебал? И как, с нежитью слаще? Со мной ты все рыдала и губы поджимала, а теперь прям светишься. Поди сюда.
На негнущихся ногах она приблизилась к своему мужу.
Что вынудило ее все-таки вернуться сюда?
Кристина сама не понимала. Кроме того, что ответов от Киндеирна она точно не получит. А прятаться глупо. Оставался только Алексей.
И сердце.
Сердце в шкатулке.
Все сомнения и колебания смывало горячей соленой волной, когда она смотрела на шкатулку. Еще раз увидеть его, дотронуться, испытать это всепоглощающее счастье.
Единственное, что казалось истинным в этом запутанном, изменившимся мире.
И мама.
– Садись.
Алексей зацепил ногой тяжелый стул и с громким скрежетом подтащил его к себе. Кивнул Кристине. Она аккуратно села, сдвинув колени и сгорбившись, чтобы скрыть грудь.
Взгляд Киндеирна раздевал – до костей.
Взгляд Алексея – хлестал как плетью. По голым лодыжкам, коленям, едва прикрытому тонкой тканью животу.
По плечам и краснеющим щекам.
– Молчать будем?
Алексей разом махнул налитый в бокал виски и наполнил его заново.
Стало понятно, почему так быстро пустела бутылка.
– Ну?! – рявкнул он, несильно размахнулся и вкатил Кристине оплеуху. Кожу обожгло, но больно не было. Даже обидно не было.
Она только вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Что? Что сказать? – спросила она тихо.
– Ебал он тебя? Говорят, эти уродцы очень ебаться любят.
– Нет.
– Врешь.
– Нет.
– А если проверю? – он сощурился и снизу вверх заглянул Кристине в лицо.
Он был одновременно спокоен, очень спокоен – снаружи.
И нервозен до дрожи – внутри.
Так ощущалось.
Будто в оболочке человека прячется осиный рой, который гудит, вьется, только и ждет, чтобы вырваться.
Кристина не хотела знать, как он будет проверять.
Но Алексей уже отклонился, развалился на стуле, изображая расслабленность. Однако осиный рой внутри жужжал, вибрировал, целился опасными жалами.
– Зачем пришла?
Кристина, не удержавшись, кинула взгляд на шкатулку. Алексей его перехватил, ухмыльнулся. Поставил бокал на стол и подтащил к себе контейнер. Набрал код на крышке и приоткрыл ее – буквально на пару миллиметров. Кристина подалась вперед всем телом, чувствуя, как поет что-то внутри, рвется, жаждет еще, еще золотого света!
– Что там? – спросил Алексей, удерживая крышку. – Что тебе там нужно?
– Сердце.
Брови Алексея взмыли вверх.
Он на мгновение открыл крышку, глянул внутрь, не чувствуя, не видя, как разлился вокруг золотой свет, как запульсировал мир в такт бьющемуся сердцу.
И захлопнул, так и не ощутив очередного всплеска магии – сильнее прежних.
Кристина прижала ладонь к животу, чувствуя, что девочка – она поверила Киндеирну – спящая внутри, вдруг стала реальней и живее.
– Он называет это сердцем? – Алексей задумался, постукивая по крышке пальцами.
Замок запереть он забыл, и это почему-то очень радовало. Хотя у Кристины были самые печальные предчувствия насчет ее будущего. Вряд ли он позволит ей снова остаться наедине с сердцем.
– О чем вы еще говорили? Слушай, почему я должен из тебя все клещами тянуть? – внезапно рассердился Алексей. Осиный рой внутри загудел громче. – Мне что, напомнить все, что я могу сделать с тобой и твоей матерью, чтобы ты стала разговорчивее?
Кристина опустила глаза, помолчала.
Туман в голове мешал сосредоточиться, но он же мешал как следует испугаться.
Мама… Маму надо защитить. А что станет с ней самой – уже все равно.
– Алексей… – тихо, но твердо сказала она. – Я смогу быть полезна, если буду знать больше. Обращу внимание на важные вещи, а не как сейчас. Вы же знаете, что я наблюдательная и умная, но мне нужно понимать, что происходит.
Он медленно поставил обратно на стол поднятый бокал. Смерил Кристину взглядом с ног до головы. Холодным и злым – но теперь в нем было что-то еще. Какой-то отсвет… уважения, что ли?
– Почему опять Алексей, Кристин? – спросил он мягче, чем раньше, но от вкрадчивого тона только мурашки разбежались по позвоночнику. – Зови меня Лешей. И почему на вы? Разве мы не близкие люди с тобой? Вот, выпей.
Он подтолкнул к ней бокал кончиками пальцев.
Она дотронулась до него, взяла, поднесла к губам, вдохнула острый запах алкоголя и… вспомнила.
– Нет, – сказала Кристина. И, прежде чем злость в глазах Алексея выплеснулась на нее, пояснила: – Он сказал, что я беременна. Не хочу рисковать.
– Беременна? Уже? Смотри-ка, мощный у него радар! – Алексей отнесся к новости равнодушно. – Ладно, не пей. Короче…
Он взял бутылку виски, качнул в руке и приложился к горлышку.
– Слушай сюда. Я тебе расскажу, но если будешь болтать… хотя кому тебе болтать, – оборвал он сам себя. – Ты просто учти, что если пойдешь против меня, я из тебя по сантиметру кишки выпущу, вокруг горла обмотаю и так повешу, усекла?
Угрозы Кристину не испугали.
Он произносил это все как-то скучно и заученно, будто кассир в конце смены: «Скидочная карточка есть? Пакет нужно? Хорошего дня!»
К тому же – кому ей рассказывать?
– Так вот… – Алексей придвинул к себе контейнер, и у Кристины быстрее забилось сердце. Но вместо того, чтобы открыть крышку, он подцепил его края и дернул, вытаскивая из стального сейфа маленький каменный саркофаг. – Много лет назад я работал в предвыборном штабе одного кандидата… не скажу куда. Большой был человек. Пацаном я был борзым, трудился шустро, раньше всех выдавал годные идеи.
