Наталья Нечаева - Внук котриарха
– Морду расцарапать, да и все, – проворчал Фигаро.
– Лучше колготки располосовать, пусть вся в стрелках ходит! – предложила Маркиза.
– Отставить, – приказал Бен Ладен. – Сегодня нам это на руку. Через пару часов новенькая понесет вечернюю порцию. Как только наблюдатели у амбразур ее заметят, тут же дают сигнал. И по этому сигналу женщины и старики немедленно приступают к еде. В результате, пока новенькая дойдет до подвала, миски должны быть пустыми, а женщины и старики сытыми. Она вновь наполняет миски, и когда Галя заходит в подвал, что она видит? Те же самые полные миски, словно бы никто ничего не ел. То есть нас по-прежнему нет!
– Гениальный план, – выдохнула Маркиза. – Вы отличный стратег!
– А до какого возраста кот считается как дети? – дрожа от волнения, спросил Гоа. – Мне полтора года, по людским меркам я – ребенок младшего школьного возраста.
– Еще вякнешь, до старшего школьного не доживешь, – пригрозил Бихар.
– Можно вопрос, – вежливо спросил Трофим. – В миски накладывают еду из расчета на все население подвалов, если едят только женщины и старики, то они элементарно не смогут справиться с таким количеством пищи. Да после вынужденного голодания это просто вредно.
– Чего это мы не справимся? – сварливо выкрикнула Морковка. – Да я такая голодная, что десять порций смету!
– В этом и опасность, – пояснил Трофим, – от переедания может произойти заворот кишок. Если же половина мисок останется полными, это будет выглядеть весьма подозрительно, и новенькая непременно доложит об этом по инстанциям. Может быть, все же каждый быстро съест свою утреннюю порцию? Вечерние, конечно, трогать не станем для поддержания конспирации.
– Мудро, – задумчиво вымолвил Бен Ладен. – Пожалуй, ты прав. Назначаю тебя советником. Хотя… Я убежден, и мой личный опыт подтверждал это не раз: голодный кот – злой кот.
– Так к моменту штурма мы снова будем голодными! – хохотнул Батон. – Я вообще всегда голодный.
– Решено, – подвел итог Бен Ладен. – Едят все. Но! Только по моему сигналу. И отдельно предупреждаю наблюдателей, прошу передать по цепочке во все подвалы: если вдруг новенькая появится вместе с Галей, все отменяется.
Плохие новости
Шонхайд тщательно готовилась к встрече с котрифеем: разговор должен быть коротким, предельно четким и результативным. Ничего лишнего, только самая суть. Сначала пришла мысль поручить вести беседу Лираю, все-таки оба – ученые, может быть, скорее поймут друг друга? Потом вспомнила, как иногда заносит Лирая, если тема оказывается ему близка, как трудно бывает его остановить, и решила не рисковать. Лучше сама. Поскольку все равно спрос с неё, никаких неожиданностей позволять нельзя.
Велик, ох, велик был соблазн выйти на связь с Альвисом, все рассказать, попросить совета, но это означало признаться в собственной несостоятельности и вопиющих просчетах руководства кэльфами. Вздохнула, попросила Снотру и Лирая зайти к Богарди и сама отправилась туда же.
Богарди сидел у себя, и по его лицу Шона поняла, что пока она репетировала план беседы, случилось что-то еще.
– Что?
– Три новости, обе плохие.
– Мимир?
– Скарабей. Он нашелся.
– Отлично! Что ж тут плохого? А вторая?
– Сначала спроси, где он нашелся…
– И где?
– В кармане у котриатора. Кэльфята засунули.
– Зачем?
– Говорят, чтоб не потерялся. Подобрали на полу, когда фигуру уносили, ну и запихнули в карман.
– Ну так… Надо срочно жука оттуда вытащить.
– Поздно. Его уже реставраторы нашли. Их котрифей отправил посмотреть, не пострадал ли котриатор, мундир сняли, скарабей выпал.
– Так… – Шона помолчала, откровенно боясь спрашивать о второй новости. Взяла себя в руки. – Еще что?
– Скифский кот. Его тоже нашли. На полу в галерее гобеленов.
– Как он там оказался? Мы же договорились…
– Кэльфята. – Богарди обреченно махнул рукой. – Услышали, вернее, подслушали, что надо Скифа вернуть. Ну и вернули. Помощники! Себя прикрыть догадались, а кота так понесли. Смотритель увидел, как фигурка прямо из шпалеры вылезает, потом по воздуху движется… Успел тревожную кнопку нажать. Тут же охрана прибежала, кэльфята кота бросили прямо на полу и наутек. Смотрителя «скорая» увезла, Скифа котрифею отнесли. Весь процесс камеры засняли.
– Куда ж твоя служба смотрела? Кто кэльфятам разрешил?
– А кто им не разрешил? Сама знаешь – Закон.
Закон в отношении детей действительно запрещал ограничивать их свободу. Даже в мелочах. Это было непреложное правило воспитания у эльфов, кэльфы, понятно, применяли его у себя. Испокон веку считалось, что дети должны весь путь взросления проходить самостоятельно. Исключение было единственное: малышам запрещалось проявляться среди людей.
– И наказывать не за что, – развел руками Богарди.
– Наказывать? – Шона горько усмехнулась. – Это слово вообще не из нашего лексикона.
– Так-то оно так, если б только это…
– Они еще что-то натворили? Давай уже, выкладывай, что у нас на сладкое…
– Сара. Они ее выпустили.
– Зачем?
– Говорят, плакала, клялась, что во всем раскаивается, хочет искупить, знает, как Мут-Сохмет утихомирить.
– Сара? Мут-Сохмет? Час от часу не легче. Что, интересно, еще в ее дурную голову взбрело?
– Кэльфята не очень поняли, она им честное слово дала, что ничего плохого не сделает. А честное слово для них, сама знаешь…
– Ну да, как для нас всех. Абсолютная гарантия, – Шона горько усмехнулась.
– Сейчас Снотра с ними воспитательную работу проводит, обещали исправиться.
– Знать бы, что они понимают под «исправиться»… Может, запереть их до утра вместе с Сарой?
– Так нет уже Сары, и след простыл.
Бочком вошли Лирай и Снотра. Похоже, уже и Лирай все знал.
– План менять надо? – осторожно поинтересовалась Снотра. – Ни Скифа, ни скарабея. Один Голциус остался.
– Ну, Голциус десятка Скифов и скарабеев стоит, – заносчиво произнес Лирай. – Я знал, что прятать.
– Уймись, – осуждающе укорила Снотра. – Для котрифея, думаю, ценность равнозначна. Что делать-то будем?
– К котрифею все равно надо идти, – вымолвила Шона. – Из-за Мимира.
– И придется объяснять про Скифа, скарабея, котриатора.
– Да, теперь придется…
– Ничего страшного, – осторожно вставился Богарди. – Видеозапись стереть – плевое дело. А людям – мы же решили – потом все равно память заблокируем.
– Кому? – грустно спросила Шона. – Всему Эрмитажу? Охране, смотрителям, врачам, реставраторам? Нам ведь даже неизвестно, кто еще в курсе!
– Есть такая практика, – Лирай замялся, – «Завеса места». То есть создается завеса памяти над определенным местом в ограниченный период времени. Тогда никто из присутствующих там в этот период не может вспомнить, что именно происходило. То есть цепь событий стирается.
– У всех?
– У всех. Допустим, с нуля часов прошедшей ночи до ноля часов ночи наступающей.
– Ты владеешь этой практикой? – у Шоны в глазах появилась надежда.
– Увы, – развел руками Лирай. – Теоретически знаю, практиковать не пробовал. Во-первых, для этого нужно получить особое разрешение…
– Чье?
– Котриарха.
– Считай – получил. Во-вторых?
– Во-вторых, нужна предельная концентрация магической силы. Нашей, даже если мы соберемся все вместе, не хватит.
– Зачем тогда ты нам это рассказываешь? – рассердилась Снотра. – Зачем душу травишь?
– Затем, что надо обращаться к эльфам. Все честно рассказать, главным образом об опасности для Мимира, Альвис соберет экстренный Совет, а магической силы Совета, сами знаете, хватит на сотню дворцов.
– А расстояние? – с сомнением качнул головой Богарди. – Где мы и где Совет…
– Что для них расстояние? Фантом создадут да жахнут.
– Расстояний для них не существует, – подтвердила Шона. – Выходит, все же надо обращаться к деду.
– Постойте, – вдруг спохватилась Снотра. – А гости? Они тоже позабудут все то, что сегодня видели? Это же…
– Еще раз придут, – отрезал Лирай. – Это для общего развития полезно.
Скарабей
Головоломка не решалась. С какой стороны ни подступись – тупик. Пётр, Бастет, Скифский кот, исход живых котов, пропажа скарабея…
С последним, пожалуй, проще всего, крохотный жучок, закатился куда-нибудь под ковер или за плинтус. Может, при вечерней уборке отыщется. Если уже кто-то из гостей не подобрал. Не догадаются ведь, что из коллекции, решат, что такие же гости обронили. В карман, да и домой. И все, нет скарабея.
– Хоть ты бы чего-нибудь намекнул, – директор тоскливо уставился на зубастого кота, мирно стоящего посередине стола. – Волшебник ты, что ли? От бабушки ушел, от дедушки ушел, в стену залез, из шпалеры вылез. А в воздухе как держался? – застывший экран монитора показывал картинку Скифовой левитации. – Куда шел? Откуда? Чего делать собирался?
