Агентство «Экзорцист»: ALBEDO - Михаил Ежов
Глава 39
Захлопнув дверь ближайшей комнаты, я заперся и быстро начертил сигил. Затем достал записную книжку, которую подобрал с пола перед тем, как покинуть библиотеку. Вообще, пора бы выучить заклинания наизусть, но их слишком много, а ошибаться нельзя — даже в ударениях.
Пролистнув несколько страниц, отыскал нужную и начал читать. Сигил разгорался подобно углям под порывами ветра.
Наконец, заклинание было произнесено полностью, и я коснулся Печати Соломона.
Из пола показалась огромная львиная голова в короне. Из гривы торчали золотые рожки.
— Губернатор Марбас! Я снова призвал тебя! Назови мне имя человека, наложившего проклятье смерти на моего отца, лорда Блаунта.
— У тебя есть, что предложить взамен, заклинатель?! — проревел демон.
Я сделал пальцами пасс, и в воздухе закружились разменные монеты преисподней.
— Имя обойдётся тебе в одну глифу! — предупредил Марбас.
Всего-то!
— Согласен! — поспешно сказал я.
Как только одна из печатей исчезла, демон заговорил:
— Того, кто использовал магию крови против твоего отца, зовут Камерон Гровенор!
Произнеся это, он начал опускаться в чертёж. Едва скрылась голова в короне, линии погасли.
Я устало опустился на кровать.
Значит, барон… Что ж, придётся отплатить ему той же монетой! Отдыхать рано. Предстоит спасти отца и наказать чародея.
Я снова начал ползать по полу, выводя линии и символы сложного чертежа. Убедившись, что всё сделано, как надо, раскрыл записную книжку.
На этот раз я призвал Асмодея.
Из пола появилась голова быка, за ней — барана, а последней — человеческая, в чёрной короне.
— Я призвал тебя, чтобы просить отвести от моего отца, лорда Блаунта, губительную магию и направить её на наложившего проклятье.
— А что ты дашь взамен, заклинатель?! — прорычал демон человеческой головой.
Пришлось отдать две печати в уплату. Одну за снятие проклятья и другую — за то, чтобы оно вернулось к колдуну.
— Проклятие снято! — провозгласила голова быка.
— Проклятие… не может быть наложено! — объявила, запнувшись, голова барана.
— То есть как?! — взвился я. — С какой стати?! Я за это заплатил!
— Барон Гровенор защищён протекцией Преисподней! — сказала человеческая голова. — Печать будет возвращена!
Глифа появилась в воздухе, а затем исчезла.
— И что, никак нельзя его достать? — спросил я, чувствуя глубокое разочарование и раздражение.
— Это исключено! Договор заключён!
Ладно. Хрен с ним. Накажем этого барона и так. Главное, что проклятье снято с отца!
Завершив ритуал, я вышел в коридор и поспешил к спальне лорда Блаунта. Однако по дороге меня перехватил менталь.
— Барон Гровенор отбыл из поместья, — сообщил он. — Мы спохватились слишком поздно.
Я спохватился.
Блин, теперь придётся добираться до него другим способом. И это будет куда сложнее. Особенно учитывая, что обвинить его в покушении официально не удастся.
— Что с телом той девушки?
— Его убрали из библиотеки и вызвали полицию.
— Хорошо. Скажите, что она напала на меня. Где мисс Глостер?
— Она ожидает вас возле спальни лорда.
— Тогда проводите меня туда. Отцу скоро должно стать лучше.
В итоге разгребать всю ситуацию пришлось до вечера. Радовало лишь то, что проклятье перестало действовать, и отец скоро пришёл в себя. Я оставил его на попечение целителя, телохранителей и Арчибальда. Леди Марселлу увезли родственники. Церемонию предстояло перенести на неопределённый срок. Мы с Глорией отбыли на следующее утро, когда отец уже был, как огурчик, и переживал из-за того, что сорвал бракосочетание. Он даже не подозревал об истинной подоплёке дела. Я велел охране пока ему ничего не говорить, чтобы не волновать. Но, конечно, его неведение не продлится долго. Эрик, которого пришлось посвятить во все подробности, обязательно ему расскажет, в чём было дело. Хотя он, кажется, отнёсся скептически к рассказу о колдовстве. Ну, это его дело.
Перед нашим отъездом лорд Блаунт попросил телохранителей оставить нас с ним наедине.
— Кристофер, я не всё сказал тебе, что хотел. Всё из-за проклятого воспитания! Нас, аристократов, с детства учат сдерживать эмоции и соблюдать… пристойность. Хотя что плохого в том, чтобы сказать дорогому человеку то, что чувствуешь? В общем, ты должен знать, что я всегда и во всём готов тебя поддержать. Я уверен, что ты не подведёшь, сынок. Чем бы ни занимался. Я… люблю тебя. И горжусь! Несмотря на общественное мнение и условности.
Признаться, это был первый подобный разговор у нас с отцом. И я был удивлён и тронут до глубины души. Прослезиться, конечно, не прослезился, но был близок к этому. К собственному удивлению.
Интерлюдия
Человек в золотой маске отложил бумаги, которые изучал, и поднял взгляд на советника. Глаза в прорезях блестели оттого, что в них отражалось пламя свечей, вставленных в большой канделябр из чернёного серебра.
— Итак, операция провалилась, — сказал он со сдержанным раздражением. — Этот жирный болван Гровенор всё запорол!
— С вашего позволения, должен заметить, что не справилась с задачей «номер восемь». Ей не удалось блокировать младшего сына лорда. Он помешал барону, сняв его заклятие.
Человек в маске махнул рукой.
— Теперь уже не важно, кто именно опростоволосился! Блаунт остался жив, и придётся готовить новый план. Только после покушения он предупреждён, а значит, окружит себя ещё более мощной охраной. И сынок его, этот чёртов демоноборец, наверняка позаботится о том, чтобы к папаше никакая чёрная магия не липла. Уверен, у него хватит сил. Не знаю только, откуда он их взял! В таком-то возрасте. Этот щенок для меня — настоящая загадка. Мне даже его истинное имя выяснить не удалось. Он будто взялся из ниоткуда. Феноменальный случай.
— Не мог ли он каким-нибудь образом сменить имя? — осторожно спросил Грей.
— Сменить?! Истинное имя даётся при рождении. Его нельзя изменить. Поэтому я и в недоумении. Но это ладно. Хотя теперь я уже не уверен, что хочу избавиться от этого назойливого алхимика. Возможно, целесообразней перетянуть его на свою сторону.
— Вряд ли он пойдёт на это, зная, что мы пытались убить его отца, — осторожно заметил советник.
— А он это уже знает? Я так понял, что «номер восемь» погибла при попытке менталя Блаунтов влезть в её сознание.
— Так и есть, сир. Но барон жив. И если до него доберутся…
—
